Инна Беляцкая - Зеркало вод [СИ]

— Эван? Кто такой? — недоуменно спросил Мэтт.

— Техник времен нашего студенчества, выход в режим погружения без подготовки, неужели не помнишь?

Мэтт задумался и внезапно поморщился с выражением крайней брезгливости:

— Червяк, возомнивший себя пилотом.

— Ты хоть понимаешь, что ему чуть не поджарило мозг?

— Там было чего поджаривать? — фыркнул Мэтт.

Становилось ветрено, надвигалась буря. Пора возвращаться, если начнется дождь, спуск по скользким камням станет опасным. Роберт прикрыл глаза. Айрин скрыла от него, отгородилась ментальным щитом. Опасалась, что он навредит, если вмешается, и станет хуже? А Роберт не заметил, ведь сам учил ставить, оттачивал мастерство. Айрин торопилась, слишком торопилась домой. Хотела предупредить или искала защиты? Вопросы, на которые не получит ответа.

— Одного не пойму, как ты собирался скрыть мое состояние? Неужели думал, что никто не заинтересуется с чего вдруг я стал покорным недоумком? — произнес Роберт, открывая глаза, достал из кармана цилиндр, небрежно подбросил.

Мэтт жадно проследил за каждым движением его пальцев и сглотнул:

— Думаешь это мое?

— Сейчас проверим, узнает ли устройство хозяина, — усмехнулся Роберт, медленно крутанул цилиндр, незаметно щелкнув механизмом, и со словами: «Держи» бросил его Мэтту.

Тот сделал ровно то, на что Роберт рассчитывал: автоматически словил цилиндр, который тут же раскрылся в руках, оцарапав ладонь.

— А-а-а-а, — закричал Мэтт, отбросил цилиндр и зажал царапину. Уселся прямо на торчащие из земли камни, продолжая кричать и стучать ногами. — Ты что сделал? Вытащи, вытащи это из меня!

Он выхватил небольшой нож и судорожно ковырял царапину. А потом затих, всхлипывая как ребенок.

— Успокойся, — тихо проговорил Роберт, сел рядом с Мэттом и повторил. — Успокойся.

— Знаешь как это вынуть? — удивился Мэтт, убирая нож.

— Ага. Давай руку, остановлю кровь, — предложил Роберт.

— Не нужно, — Мэтт отмахнулся, убрал руку за спину, пробормотав: — Оно не могло открыться… Почему? Чего ты хочешь, Астер? Говори быстрее, у меня голова кружится.

«Вот ты и попался, — думал Роберт. — А голова от лууса кружится». Содержимое цилиндра для Мэтта не новость, он в курсе, что паразита сложно извлечь, не знает только как быстро это действует.

— Удивляешься, что замок сработал? Привязка на кровь пришла в негодность, в отличие от содержимого. Как видишь, я жив и здоров, а паразит в крови у тебя.

Мэтт побледнел, выдавил сквозь зубы:

— Какой же ты паршивец, Астер.

Он резко успокоился, перестал трястись, на губах появилась странная ухмылка. Почувствовав отвращение Роберт стиснул зубы и молчал, стараясь держать себя в руках, не дать эмоциям выплеснуться наружу. Мэтт отшатнулся, посмотрел удивленно, и внезапно вскочил.

— Да пошел ты, Астер, — заорал он и бросился на Роберта. В глазах мелькнуло нечто безумное и решимость, переходящая в бешенство.

Тело отреагировало быстрее, чем Роберт успел подумать, он ушел в сторону, Мэтт, не успев затормозить, полетел вниз.

Роберт рванул следом, успев схватить Мэтта за руку, и упал, повис над обрывом, растянулся на площадке, стараясь ногами найти опору.

— Подтягивайся.

Мэтт повис тряпичной куклой, болтаясь на одной руке, лицо, перекошенное от ужаса или гнева.

— Давай же! — крикнул Роберт.

Мэтт махнул второй рукой, выкрикнул сложную непристойную конструкцию, и вместо того чтобы выбираться, полоснул Роберта ножом.

— Проклятье! — прошипел Роберт. — Мэтт, не сходи с ума, подтягивайся.

Мэтт снова ударил, задел вену, из руки хлынула кровь.

«Где эти безопасники? — думал Роберт. — Должны появиться с минуты на минуту».

Роберт съезжал с каждым рывком Мэтта, рука немела, еще немного, он разожмет пальцы или оба рухнут вниз.

Безопасники появились, когда Роберт уже отчаялся. Наверное, он на мгновение потерял сознание, когда открыл глаза, увидел Мэтта уже на площадке, безумно вращающего глазами. Его подхватили под руки и повели вниз. Парнишка пилот склонился над Робертом.

— Давайте, помогу.

Роберт помотал головой, продолжив сидеть, упершись спиной в крупный валун, и разглядывал рваный порез на руке. Кровь больше не текла, края раны затягивались на глазах. Полноценная регенерация все-таки началась.

Ночью случился шторм. Роберт вернулся в Синюю бухту до начала бури. Не спал, слушал завывания ветра, стоя у прозрачной стены, выходящей на террасу. Внизу гудело море, звук долетал даже сюда, пробираясь сквозь стены. «Как хорошо, что успел, — думал он. — В такую погоду сюда ничем не доберешься. И хорошо, что один, компания стала бы в тягость. Завтра начнется допрос Мэтта. Нужно успокоиться, привести мысли в порядок».

Скрестил на груди руки и смотрел в окно, не отводя напряженного взгляда. Ветер трепал цветы на террасе, поднимал вихри нежных лепестков, обрывал листья. Начался дождь, струи воды лупили в стекло, стекали вниз, оставляя мокрые дорожки. Это вызвало воспоминание о дожде восьмилетней давности. Тупая игла, которую так долго учился не замечать, исчезла. И пустота внутри. Нет, не заполнилась, но перестала давить и словно куда-то отступила.

«Завтра допрос, — напомнил себе Роберт. — Если Мэтт начнет сопротивляться, его сломают». Поморщился от одной мысли о взломе. Однако ничего не поделаешь, из племянника Малкольма достанут всю информацию, желает того бедняга или нет.

Насколько взлом отразится на психике Мэтта? Учитывая луус, вряд ли пройдет незаметно.

Роберт непроизвольно потер щеку. Электра, как только узнала о брате, примчалась и влепила пощечину. Прилюдно. Он промолчал, решив, что все-таки заслужил. Электра расплакалась, но Роберт не стал ее утешать и просто ушел, оставив одну. В спину неслись упреки и жалобные всхлипы. Роберт вздохнул, нехорошо заканчивать отношения на такой ноте.

Дождь начал стихать, буря шла на убыль, завтра от нее не останется и следа. Вскоре разошлись тучи, взошла вторая луна, синяя в дымчатом мареве, окрасила мокрую террасу холодным светом.

Спина разболелась снова. «Скорей бы восстановиться», — подумал Роберт. Регенерация хоть и началась, но быстро заживали лишь новые повреждения, как случилось с порезом, старые травмы уходили медленно.

Подвинул к окну кресло и так просидел до рассвета. Что-то происходило, что-то просыпалось внутри и тревожило, новое, незнакомое. Не давило тяжестью, но манило предвкушением. «Неужели я начинаю жить?» — Роберт задался вопросом.

Утром он сначала убрал следы бури на террасе, поставил на место кадки с растениями, обрезал сломанные ветки, решив, что обязательно привезет вистерию и посадит внизу, чтобы заплела террасу. А потом прогулялся к морю. Тропинка утопала в кремовых пенистых клочьях, разбросанных то здесь, то там, Роберт спустился вниз и не узнал пляж, покрытый густой желтоватой пеной, словно море взмылилось и опало белыми хлопьями. Роберт наклонился, зачерпнул пену ладонью, смял, глядя, как лопаются пузырьки, и рассмеявшись, стряхнул с пальцев.