Брендон Сандерсон - Стивен Лидс и множество его жизней [сборник litres]

Она поджала губы, глядя прямо перед собой.

– Возможно, Разону это показалось корыстным, – сказал я. – Вы не желали помочь ему донести правду до человечества, но собирали материал для подкупа? И даже для шантажа.

– У меня нет полномочий продолжать этот разговор, – сказала Моника.

Айви фыркнула:

– Ну что ж, мы знаем, почему он ушел. Я все еще не думаю, что он пошел бы в конкурирующую компанию, но он с кем-то связался. Может быть, с израильским правительством? Или…

Настала тьма.

Я пришел в себя, сбитый с толку. Перед глазами все расплывалось.

– Взрыв, – сказал Джей Си.

Он присел рядом со мной. Я был привязан к стулу. С руками, заведенными за спину. И находился непонятно где.

– Спокойно, Тощий, – сказал Джей Си. – Сохраняй спокойствие. Машина перед нами взорвалась. Нас кинуло в сторону. Мы врезались в здание сбоку от дороги. Помнишь?

Едва ли. Воспоминания путались.

– Моника? – прохрипел я, оглядываясь.

Она была привязана к стулу рядом со мной. Кальяни, Айви и Тобиас тоже были там, связанные и с кляпами во рту. Охранников Моники нигде не было видно.

– Мне удалось выползти из-под обломков, – сказал Джей Си. – Но я не могу тебя вытащить.

– Знаю, – сказал я.

Лучше не давить на Джей Си, напоминая о том, что он галлюцинация. Уверен, в глубине души он это прекрасно знал. Просто не любил признавать.

– Послушай, – продолжил Джей Си, – положение аховое, но ты владей собой, и спасешься. Понял, солдат?

– Ага.

– Скажи еще раз.

– Да, – проговорил я тихо, но твердо.

– Молодец, – сказал Джей Си. – Я развяжу остальных. – И он принялся освобождать другие мои аспекты.

Моника застонала, качая головой:

– Что…

– Кажется, мы допустили грубейший просчет, – сказал я. – Мне очень жаль.

Удивительно, насколько спокойно это прозвучало, учитывая, как я был напуган. В душе я ученый, – по крайней мере, большинство моих аспектов такие. Я не выношу насилия.

– Что вы видите? – спросил я.

На этот раз мой голос дрогнул.

– Маленькая комната, – сказала Айви, потирая запястья. – Окон нет. Я слышу, как течет вода по трубам и где-то далеко раздается слабый шум уличного движения. Мы все еще в городе.

– Какие чудесные места ты нам показываешь, Стивен, – проговорил Тобиас, благодарно кивнув, когда Джей Си помог ему подняться на ноги. Тобиасу было уже немало лет.

– Я слышу снаружи арабский, – заметила Кальяни.

– Да. – Тобиас закрыл глаза. – Мимо едет поезд. Замедляется. Останавливается… Есть что-то странное в том, как он тут притормозил… Это не станция, но остановка какого-то иного рода. Машины, голоса. Церковные колокола. Это что, идиш? И муэдзин призывает к молитве? – Он резко открыл глаза. – Мы где-то на улице Шивтей Исраэль, недалеко от Старого города. Это оживленный район. Крики могут привлечь чье-то внимание, и нам помогут.

– Или убьют, – возразил Джей Си. – Веревки тугие, Тощий. У Моники тоже.

– Что происходит? – спросила Моника. – Что случилось?

– Фотографии, – сказала Айви.

Я посмотрел на нее.

– Моника и ее громилы показывали людям те фотографии Разона, пока ходили по храму, – объяснила Айви. – И наверное, спрашивали всех подряд, не видел ли его кто-то. Если он действительно работал с кем-то…

Я застонал. Ну конечно. Союзники Разона должны были наблюдать за каждым, кто охотился на него. Моника нарисовала на наших спинах громадную мишень.

– Ладно, – сказал я. – Джей Си, ты должен вытащить нас отсюда. Что нам надо…

Дверь открылась.

Я немедленно повернулся к нашим похитителям и увидел совсем не то, чего ожидал. Вместо исламских террористов мы столкнулись с группой филиппинцев в костюмах.

– А-а-а… – протянул Тобиас.

– Мистер Лидс… – с акцентом произнес тот, что вошел впереди остальных, и пролистал папку, полную бумаг. – Судя по всему, вы очень интересный и очень… благоразумный человек. Мы приносим извинения за то, как с вами обходились до сих пор, и хотели бы поместить вас в гораздо более комфортные условия.

– Я предчувствую, сейчас нам предложат сделку, – предупредила Айви.

– Меня зовут Салик, – продолжил мужчина. – Я представляю некую группу, интересы которой могут совпадать с вашими. Вы слышали о ФНОМ, мистер Лидс?

– Фронт национального освобождения моро, – сказал Тобиас. – Это филиппинская революционная группа, стремящаяся отделиться и создать свое собственное национальное государство.

– Да, слышал, – сказал я.

– Хорошо, – продолжил Салик. – У меня есть предложение. У нас есть устройство, которое вы ищете, но мы столкнулись с некоторыми трудностями в его эксплуатации. Сколько нам будет стоить заручиться вашей помощью?

– Один миллион долларов США, – ответил я, не промедлив ни секунды.

– Предатель! – прошипела Моника.

– Ты даже не платишь мне, Моника, – сказал я, забавляясь. – Так что не вини меня за то, что я приму лучшую сделку.

Салик улыбнулся. Он был уверен, что я продам Монику. Иногда очень полезно иметь репутацию затворника и аморальной скотины.

На самом деле я всего лишь затворник. Ну, может быть, временами веду себя по-скотски. Сталкиваясь с сочетанием этих двух качеств, люди обычно предполагают, что я ко всему прочему еще и аморален.

– ФНОМ – военизированная организация, – продолжил Тобиас. – Однако насилия с их стороны было не так уж много, поэтому происходящее – большой сюрприз. Их принципиальное разногласие с основным филиппинским правительством связано с религией.

– Разве это не всегда так? – хмыкнул Джей Си, взглядом выискивая на вновь прибывших оружие. – Этот парень вооружен, – сказал он, кивком указывая на главного. – Думаю, остальные тоже.

– Действительно, – согласился Тобиас. – Думайте про ФНОМ как про филиппинскую версию ИРА или палестинского ХАМАСА. Последнее даже лучше подходит, потому что ФНОМ часто воспринимается как исламская организация. Бо́льшая часть Филиппин – католическая, но в регионе Бангсаморо, где действует ФНОМ, преобладает ислам.

– Развяжите его, – сказал Салик, указывая на меня.

Его люди принялись за работу.

– Он о чем-то лжет, – сказала Айви.

– Да, – согласился Тобиас. – Я думаю… Да, он не из ФНОМ. Возможно, он пытается повесить происходящее на них. Стивен, ФНОМ категорически против того, чтобы подвергать опасности гражданское население. Если бы ты про них читал, сам бы понял, насколько это удивительно. Они борцы за свободу, которые действуют согласно строгому кодексу, определяющему, кому можно причинять вред. Недавно они объявили, что посвятят себя мирному отделению.

– Сомневаюсь, что это сделало их ужасно популярными среди сторонников, – сказал я. – Отколовшиеся группы существуют?