Анна Велес - Сердце Отроч монастыря [litres]

– Конечно, – согласилась девушка. – Ход под Тверцой – это только часть пути, которая вплетается в лабиринт. И это объясняет, почему именно на берегу тогда удалось найти единственного раненого, но еще живого посетителя подземелья. Видимо, юноша получил рану, понимая, что повреждение серьезно и дальше к тайне Либерии ему уже точно не пройти, он просто дополз до безопасного выхода на поверхность.

Она весело улыбнулась.

– Спасибо, – искренне сказала Ева старому магу. – В нашей истории слишком много лишнего. Сейчас вы помогли мне избавиться хотя бы от части всей этой мишуры.

– Вот так готов помогать и дальше, – казалось, Реставратор польщен и наконец-то успокоился. – Пока ты сидишь напротив меня и не собираешься делать глупости. Могу быть чем-то еще поле– зен?

– Да, – девушка спохватилась, она чуть не забыла еще один важный вопрос. – Вы же давно живете в Твери?

– Уже около двухсот лет, – старый маг был немного удивлен ее вопросом.

– Очень хорошо, – казалось, девушка этого даже не заметила. – Мне просто хочется понять… Представить атмосферу того времени после революции. Тут было… очень страшно?

Реставратор казался совершенно сбитым с толку.

– Ева? – все же решил аккуратно выяснить он. – Я удивлен… Это же не касается поиска?

– Нет, – нехотя подтвердила девушка. – Просто… здесь после 17-го года жили мои родители. И папа, и мама. Здесь мою мать расстреляли, и меня отсюда отправили в лагерь. И я хочу узнать… больше. Просто услышать, представить, каково им было тогда. Я же их почти не видела и не помню…

– Конечно, – старый маг засуетился. – Девочка моя… я и не знал… Так Георгий Куракин твой отец? Боже… Мы были дружны тогда. И твоя мама… Пусть она смертная, но такая красивая и милая женщина. И очень образованная. Твой отец был очарован ею с первой встречи!

– Да? – Ева чуть застенчиво улыбнулась. – Вы видели их тогда?

– Не совсем, – Реставратор поднялся со своего кресла. – Сейчас организую нам вкусного чаю и пирожных.

Он быстро пробормотал заклинание, и угощение стало материализовываться на столе. Артефактор была уверена, что ее коллега транспортирует сладости и чай из какой-нибудь ближайшей кофейни, причем без зазрения совести.

– Кушай давай, – заботливо предложил Реставратор. – А твои мама и папа… Это был литературный кружок. Тогда время было… странное. Дворян стало мало, и чаще они были нищими. А бывшие крестьяне имели состояния и вес в обществе. Все смешалось. Походы в театр перестали быть событием, стали актом принятия массовой культуры. Зато было много выставок и всяких салонов. По улицам бродили мистики и политиканы. Твоя мама любила читать. И отец увидел ее впервые сидящей на широкой скамье, закутанной в шаль, с книгой в руках… Он потом как-то признался мне, что в тот момент оробел. Ему было страшно подойти и отвлечь ее, будто она сама была девушкой с книжной иллюстрации. Но потом у них все сложилось. Красиво и романтично. Тоже как в книге…

– А они посещали все эти салоны? – любопытствовала Ева дальше. – И вы тоже? А первое кино?

– Да, все это было, – Реставратор весело улыбался, вспоминая то время. – И кино, и первые кабаре… Но твои родители их избегали. Там было слишком шумно. Город у нас вообще-то небольшой и тихий. Но и тут была своя буйная молодежь.

– Смертные? – подкинула девушка следующий вопрос.

– И Избранные тоже, – старый маг махнул рукой и чуть поморщился. – Была тут компания. Всего-то пятеро или шестеро. Но неприятностей от них хватало.

– Я слышала от Кира о каком-то Хлудове, – Ева перешла к самой интересной для нее части. – Он вроде тоже был местным кутилой.

– И местным тоже, – на лице старого мага застыла гримаса легкого отвращения. – Неприятный тип. Он приезжал сюда к Морозовым. Ведь Варвара, хозяйка мануфактуры, была его сестрой. Намучилась она с ним. Кутила, пьяница, смутьян. Но он даже в ту шумную компанию не входил. Вернее, это они его сторонились. По-своему он был опасен. Мог начать магическую дуэль по любому поводу, будучи в подпитии. Всегда ходил по самой грани закона. Да еще и увлекся этими красными идеями.

Ева чуть удивилась.

– Он поддерживал большевиков?

– Ну, не только он, – было видно, что эта тема Реставратору не слишком приятна. – В то время многие Избранные рассматривали эти новые веяния и даже ходили на тайные собрания смертных. Но никто не поддерживал их открыто, когда революция произошла.

– А этот Хлудов? – судьбу вора артефактору было узнать просто необходимо.

– Он вообще куда-то пропал после переворота, – с трудом вспоминал старый маг. – Он не был мне особенно интересен. Да и тогда мы все старались быть осторожнее… Но я слышал, что Хлудов подался к большевикам. Вроде бы даже воевал на их стороне. А потом… куда-то исчез. Наверное, кто-то просто зарезал его в пьяной драке. Хотя мне говорили, будто он образумился и даже подался в веру. Не знаю. Он был мне не интересен.

– Ну и бог с ним, – Ева решила быстро перевести тему. – Вы говорили про политиканов и мистиков. Первые мне тоже не интересны. А мистики? Смертные так близко тогда подобрались к нашему миру? Я читала, что тогда по всей Европе опасались раскрытия, но в то же время многие гении и Избранные стремились во всякие эзотерические кружки. Чтобы не допустить… чтобы отвести интересы смертных от Волшебного мира.

– Было такое, – снова покладисто согласился Реставратор. – Тебе бы тогда понравилось жить. Столько различных артефактов было создано людьми в предвкушении откровений или из страха перед миром магии! Но только не в Твери. Тут все было тихо и совершенно невинно. Был какой-то кружок любителей тайн Египта и тайное общество Византии.

Ева явно была удивлена.

– Что-то я не слышала о каких-то мистических тайнах Византии, – поделилась она со старым магом. – Даже легенды молчат о сокровищницах и артефактах.

– Так откуда же им там взяться? – со смехом отозвался Реставратор. – Но тот кружок… Они изучали жизнь последних императоров Византии. И их дворцы. Вообще в этом что-то есть, – маг стал чуть серьезнее. – Тебе бы даже понравилось, если ты любишь пирамиды.

– К этим сооружениям я питаю искреннее отвращение, – призналась честно девушка. – Эти тайники, ловушки, лабиринты…

Она снова посмотрела на своего более опытного коллегу вопросительно.

– Лабиринты? – решила Ева проверить свою догадку.

– Они самые, – кивнул довольный маг. – Известно же, что Константин Одиннадцатый, последний император Византии, был непревзойденным стратегом и большим поклонником военных кампаний. Он годами готовился к решающей схватке с турками, которою, правда, проиграл. Но в город захватчики вошли с большим трудом. Потому что усилиями Константина улицы были превращены в смертельный лабиринт, где враги долго плутали, попадая из одной ловушки в другую. А еще любимой стратегией императора было создавать такие захороны, куда он устанавливал своих солдат, и когда враги уже проходили мимо ловушек, маскирующие заслоны падали и византийцы наносили неожиданный удар по врагу с тыла. Говорят, Константин хвастался, что секрет лабиринтов достался ему в наследство от самих эллинов.