Ольга Ярошинская - Крылья колдуна

Когда Ланс принес в дом рыжий пушистый комочек, Тиль отнеслась к этому со снисходительным равнодушием. Но теперь ей казалось, что именно собаки им не хватало. Ульрих стал более ответственным, так что теперь ей не приходилось напоминать ему почистить зубы. Он выгуливал Петру трижды в день, расчесывал ее и мыл лапки, и ухаживал за ней заботливо, как родная мать.

Ланс работал в Ордене, готовя артефакты по спецзаказам, и в обед часто заезжал за ней на своем черном родстере и вез в какой-нибудь маленький уютный ресторанчик, которых в Эйлентае оказалось великое множество.

Вечером, когда она возвращалась с работы, они ждали ее втроем — Ланс, Ульрих и Петра — и волна радости, исходящая от них, едва не сбивала с ног.

Тиль будто бы очутилась в коконе света, и даже если сердилась, хмурилась или спорила с рыжим колдуном, это чувство — тепла, окружающего ее, — не проходило.

А еще крылья. Они пока были крохотными — небольшие наросты на лопатках, покрытые мягким белым пухом. Крутясь перед зеркалом в ванной, она сетовала на то, что выглядит уродцем, но Ланса ее крылья приводили в восторг. Он подарил ей маскирующий артефакт, которые делал крылья невидимыми для людей, — тонкое золотое колечко: два ажурных крыла, смыкающихся вместе, и яркий синий камень посередине. Похожее на обручальное. Коллеги на работе перешептывались, что она вышла замуж, никому не сказав, и ей почему-то не хотелось опровергать эти сплетни.

Ланс пошевелился рядом, и Тиль закрыла глаза плотнее. Он осторожно встал, будто бы боясь ее разбудить. Тихо стукнула дверца прикроватной тумбочки. Легкие шаги прозвучали совсем рядом. Щеку согрело теплое дыхание. Он прикоснулся к ее руке, провел пальцами по внутренней стороне ладони, расправил ее пальцы. Тиль дышала ровно, делая вид, что спит, гадая, что еще он задумал.

Легкий укол в подушечку пальца был почти незаметен. Наверняка он использовал магию, чтобы смягчить укол. Она бы не проснулась. Тиль открыла глаза и посмотрела на Ланса.

Он растерялся от ее пристального взгляда, быстро завел руку за спину.

Тиль схватила воздух ртом, задыхаясь от внезапного разочарования. Ее будто бы схватили за шкирку, как котенка, только недавно нежившегося на солнце, и окунули в ведро с холодной водой.

— Я так и знала, — кивнула она, садясь в кровати. — Все это было обманом.

— Матильда…

— Тебе нужна была кровь анаэты, в этом все дело, — губы задрожали, но Тиль взяла себя в руки. — Этого следовало ожидать. И что за артефакт ты собрался создать? Нечто особенное, так?

— Нечто совершенно особенное, — не стал отрицать Ланс. Он отошел к окну, повернулся к ней спиной и что-то сделал с каплей ее крови.

— Выметайся, — приказала Тиль. — Сейчас же!

— Ты не хочешь, чтобы я уходил, помнишь? — сказал он спокойно, словно это не он только что обманул ее.

— Это было до того, как я поняла, какой ты обманщик! — воскликнула она и, вскочив с кровати, вытащила из-под нее свой чемодан.

Ланс приехал с какими-то нелепыми котомками, искать которые сейчас ей не хотелось. Яркие майки и трусы полетели в чемодан первыми, следом отправился ворох разноцветных носков.

Слезы жгли глаза, душили спазмами, и Тиль повернулась к Лансу. Он смотрел на нее и улыбался так нежно, что все слова обвинения застряли у нее в горле.

— Ты негодяй, — только и смогла выдавить она.

Ланс быстро подошел к ней и обнял.

— Рыжий баран, — толкнула его кулаком в грудь.

— Обожаю, когда ты меня так называешь, — сказал он, по-прежнему сияя улыбкой. — Он поцеловал ее в губы, в щеку, в висок, сжал в объятиях и уткнулся носом в макушку.

— Отпусти меня, — зашипела она, пытаясь оттолкнуть его. — Я тебя ненавижу!

— Ты меня любишь, — нагло заявил он, немного ослабив объятия.

— Совсем ошалел? — взъярилась она. — Я сказала — убирайся! Знать не хочу, что там за артефакт ты делаешь!

— Я никуда не уйду, — покачал он головой, — никогда.

Тиль набрала в грудь побольше воздуха, чтобы разразиться гневной тирадой, когда Ланс перебил ее неожиданным заявлением:

— Твоя грудь стала больше.

Тиль, сбитая с толку, выдохнула, а он, поглаживая ее спину, тихо продолжил:

— Ты же знаешь, я обожаю твою грудь и не мог не заметить изменений. Она немного потяжелела. И я подумал — а вдруг… Конечно, это было слишком самонадеянно с моей стороны. Но мысль терзала меня неотступно, и я решил проверить. Можно было бы использовать для анализа мочу, но я так и не придумал, как бы собрать ее незаметно. Капля крови — то, что надо. Прости, что я взял ее без спроса.

— То есть ты решил, что я могу быть беременна? — поняла Тиль.

Ланс снова уткнулся ей в макушку, втянул запах.

— Хватит нюхать мои волосы, — рассердилась она. — Ланс, прекрати. — Что-то горячее вдруг капнуло ей на лоб. — Ланс, ты что, плачешь?

— Прости, что-то расчувствовался, — признался он, отстраняясь и вытирая щеку. — Ты меня любишь, Матильда.

Он вдруг сгреб ее и поцеловал так страстно, что ее колени подкосились и она едва не рухнула, когда он отпустил ее и вышел из спальни.

— Ульрих! — зычно крикнул он. — У нас будет ребенок!

Тиль ошарашенно посмотрела на металлический кругляш, похожий на монокль, который Ланс сунул ей в руку. Синий плюс светился в прозрачном окошке.

Тиль медленно села на кровать, положила руку на живот. Она почувствовала новую жизнь сразу же. Та сияла внутри нее крохотным солнышком — чистая, яркая, светлая. Тиль всхлипнула, шмыгнула носом. Петра подбежала, цокая коготками по полу, встала на задние лапки, опершись ей на колени, встревоженно взвизгнула.

— Все хорошо, — ответила ей Тиль и улыбнулась. — Все просто прекрасно.

Конец