Джефф Нун - Человек теней [litres]

На обратном пути в центр Найквист остановился в Мерцающем городке – месте, где многие приезжие поначалу ищут жилье и работу. Он увидел нескольких недавно прибывших, которые пытались отбросить свои старые представления о времени и свете. Они выглядели озадаченными и обеспокоенными. Они были совсем не в теме и, похоже, очень мучились, пытаясь разобраться в перекрестных течениях. Потребуются годы для того, чтобы их биологические часы полностью приспособились к новым ритмам. Найквист увидел, как один старик чуть не упал, лихорадочно пытаясь настроить точное время города на наручных часах. Он выглядел как человек, балансирующий на натянутом канате. Тогда как стоявшая возле него молодая пара уже чувствовала себя в этом городе как дома. Это было отчетливо видно, потому что они легко переходили от одной шкалы времени к другой, настраивая на своих часах соответствующее время. На их лицах расплылись широкие улыбки. О, как замечательно сбежать от строгих рамок общего времени!

Найквист, как и многие коренные жители, часто спрашивал новичков о мире за пределами города, отчаянно нуждаясь в знаниях. И ни в чем больше. Он смирился со своим местом в этом мире и теперь шел по главной улице, едва замечая различия в его жителях. Его сопровождали постоянный гул, треск и шипение электрических цепей и газовых горелок. В дверях магазина стояла хронолог и зазывала покупателей: «Теперь доступны новые шкалы. Не пропустите!» Над улицей сияющим светом переливались огромные рекламные щиты. Самым заметным из них было изображение знаменитой актрисы Аннабеллы Темпо, держащей в руках циферблат, на котором быстро вращались стрелки, управляемые скрытым механизмом. Аннабелла рекламировала «Счастливое изумительно-блестящее время» – один из недавних коммерческих графиков. Ее зубы ярко блестели в свете дуговых ламп.

Найквист вошел в бар, выбрав его исключительно потому, что тот выглядел более пустым, чем остальные. Он заказал сэндвич и пиво. Бармен старательно вытирал стойку полотенцем и поднял глаза на посетителя лишь по окончании работы.

– Который час на ваших часах? – спросил он.

Найквист машинально взглянул на запястье, но все что он увидел, – размытое пятно.

– Я… я не уверен.

– Не уверен? Что это за ответ?

Найквист сосредоточился на циферблате. Он почувствовал слабость, как будто время ускользало от него, но, наконец, с облегчением разглядел цифры.

– Сейчас шесть двадцать пять, – ответил он.

Но названное время ничего для него не значило. Ведь определенно он в какой-то момент подводил стрелки? Почему он не мог вспомнить?

– Утра? – недоверчиво спросил бармен.

– Думаю, да…

– Ну, тогда я не могу продать вам алкоголь.

Найквист устремил взгляд на экран, висящий над баром, на котором поверх изображения двух бокалов пенистого пива красовался лозунг: «Время выпить! Наш спонсор – пивная компания «Троица». Согласно часам под лозунгом, сейчас было двенадцать сорок шесть. Бармен улыбнулся.

– Извини, приятель, для тебя слишком рано.

Найквист огляделся. Несколько человек расположилось за разными столами, а на стуле перед барной стойкой сидел тип, выглядевший как заядлый пьяница. Его губы сжались в жестокой усмешке. Он читал выпуск «Сигнального огня». Найквист повернулся к бармену.

– Просто дайте мне пива.

– Никакой выпивки до двенадцати. Хочешь, чтобы это место закрыли?

Сдерживая гнев, Найквист закатал рукав и изменил время часов на время бара. После этого бармен с грохотом опустил на стойку бокал пива, а привлеченный шумом старый пьяница рассмеялся, и изо рта у него брызнула пена. Его голос резанул по ушам:

– Еще одна жертва, видели?

Найквист покачал головой, не желая вступать в разговор, но мужчина размахивал перед ним газетой.

– Ртуть снова убил. В этот раз на рынке Фаренгейт. Прямо там, в толпе.

Найквист слышал новости по автомобильному радио: в последнем выпуске говорилось о серии убийств, когда на жителей нападали на улице или городской площади или даже в частном доме. Но никто не видел ни убийцу, ни то, как он совершает свои злые деяния. Все видят только результат – мертвую жертву.

– Нанес удар прямо посреди толпы, понимаешь, – повторил старик с пенистой усмешкой. – И потом исчез! Пуф! Просто испарился. Незамеченным. – Он сделал паузу, чтобы глотнуть своего пойла, а затем сложил руки и произнес молитву Спасителю:

– Господь Аполлон, защити нас от всякой тьмы!

Ничего не говоря, Найквист кивнул в знак согласия, но вдруг вмешался бармен, который произнес:

– Да, это правда. Я думаю, что Ртуть движется так быстро, что никто не может увидеть, как он появляется, убивает или исчезает.

Выпивоха скорчил гримасу, злобно оскалив почерневшие зубы – вместо одного, словно отражатель, блеснула алая стекляшка, имитирующая драгоценный камень.

– Нет, он невидимый, как призрак.

В ответ бармен загоготал, что заставило старика вновь и вновь повторять:

– Невидимый, невидимый! – Его будто заклинило. – Невидимка, невидимка, невидимка!

Найквист промолчал, взял пиво и сумку девушки и двинулся к столику. Он прошел мимо молодой женщины, которая как-то странно дергалась. Она, похоже, не могла задержать взгляд на конкретном предмете.

– Вы в порядке, мисс?

Она повернулась к нему лицом. В глазах промелькнуло понимание, но через секунду ее взгляд быстро переместился на плакат, висевший на стене. К ним подошел бармен и, вытирая стол, сказал:

– Не беспокойтесь о Марии. На ее часах нет цифр. – Он легонько постучал пальцем по голове. – Полночь души. Печально. Но так оно и есть.

Найквист кивнул. Хроностазис. Этот синдром становился все более распространенным явлением. Некоторые жители Дневного района настолько путались во всех этих временах, что уже не могли воспринимать происходящее. Время замедлялось до нуля, и люди оказывались в пространстве, где ничего не происходило.

Найквист снова посмотрел на часы. Циферблат все еще был немного размытым. У него что-то с глазами? Тем не менее он четко различал все другие объекты.

Он задумался: неужели это начало болезни – хроностазиса?

Вздрогнув от этой мысли, Найквист сел за столик и ждал, пока принесут сэндвич. Стол стоял возле окна, о которое снаружи бились полчища мух, разъяренных жарой и светом. Такое же безумие овладевало Найквистом, он испытывал неосознанное желание вырваться на свободу. Чтобы взять себя в руки, он открыл зеленую спортивную сумку и начал перебирать вещи Элеанор Бэйл. Сначала вытащил несколько предметов одежды, под которой нашел кожаный кошелек. Внутри были деньги, довольно много денег, учитывая то, что девушка являлась беглянкой. В кармашке на молнии он обнаружил клочок бумаги с написанным на ней семизначным числом, – вероятно, чей-то номер телефона. Найквист отложил его в сторону и вернулся к сумке, где следом нашел открытку на имя Элеанор, отправленную по адресу резиденции семьи Бэйл в Ночном районе. На ней был изображен пляж на юге Франции, а на обратной стороне находился текст: «Это удивительное путешествие! Но я очень скучаю по тебе. Передай от меня привет Полуденному подземелью!» Открытку подписал кто-то по имени Эбигейл . Возможно, подруга, путешествующая за границей, пока Элеанор оставалась дома.