Алексей Верт - Отбор против любви [publisher: SelfPub]

– Ран, ты должен был мне сказать, – отчаянно прошептала она, вспоминая все, что говорила в присутствии Гарпия.

О самом рабе она обычно никак не высказывалась просто потому, что даже не думала о нем, но зато о других говорила все, что в голову приходило. Подчиненный демон – это существо без чувств и воли, не способное оценивать факты. Она и вела себя соответственно, диктуя ему свои самые личные письма, позволяя заворачивать себя в полотенце, вынырнув из ванны, или давая развязать корсет. Гарпий знал и видел так много, что его впору было бы действительно убить, но даже от подобной шутки Альберу бросило бы в холодный пот.

Дернувшись от мага, она отвернулась, вытерла слезы и спросила:

– Как он? Рана показалась мне несерьезной, но…

– Рана пустяковая, – тут же сообщил маг. – Когти кожу распороли, мышцы задели, но ничего серьезного. Он ждет тебя.

– Нет, – мотнула головой Альба. – Пусть Гвен его подлечит, а я не могу. Я должна поспать…

Прошептав это, она встала и, хватаясь за мебель, поспешила в спальню. Голова кружилась, ноги казались ватными, все тело было словно чужим и холодным, а в горле стоял ком из еще не упавших слез.

– Альба, вам стоит поговорить, – сказал Ран, подхватывая ее под руку. – Не сейчас, а вообще. Сегодня ты отдохнешь, завтра я найду второго полудемона, и все будет хорошо.

– Ничего не было хорошо, поэтому не будет, – прошептала Альба, отталкивая мага и падая поперек кровати. – Оставьте меня одну, большего мне ничего сейчас не надо, и позаботьтесь о ранах Гарпия.

– Хорошо, – тихо прошептал Ран и хотел было накрыть ее покрывалом, но магесса шикнула:

– Уходи.

– Зови, если что, я буду рядом. Печати только на твоих покоях обновлю и исчезну. Не выходи никуда без меня, ладно? Я не хочу, чтобы ты пострадала.

Альбера не ответила. Она накрыла голову руками, мечтая заплакать, но разум снова и снова воспроизводил черные глаза демона, полные ненависти и жажды убить, причем не кого-нибудь, а именно ее.

Оставшись в одиночестве, Гарпий потушил единственную свечу и вытянулся на полу. От недавней драки ныла спина, да и сердце еще странно замирало не то от страха, не то от усталости. Воспоминания о детстве, нахлынувшие совсем недавно, буквально заставили лечь на пол и смотреть, как лунный свет мерно заполняет комнату. Там, в подвале, этого света не было, а каждый отблеск факела предвещал новую боль.

Он был совсем маленьким, когда его забрали из приюта. О чем говорили взрослые, он не понимал и плакал, не желая расставаться с единственным своим другом, псом Рио. Пес, видимо, что-то чувствовал и попытался защитить его, рычал и даже кусался, но Гроса это только разозлило. Он одним движением прирезал пса. После этого маленький Гарпий долго не мог говорить, пока не появился Реоран.

Маг почему-то пытался ему помочь, разговаривал, гладил по голове и твердил, что надо притвориться, послушаться, потерпеть, и тогда его оставят в покое. Это было проще понять, чем сделать, но в конце концов он смог выучить роль безупречного раба. Даже глаза каким-то странным образом «гасли», когда это было нужно. Правду знал только маг, которого он по детской глупости называл Рио, как своего первого и единственного друга. «Реоран» для него звучало слишком сложно, а вот «Рио» было просто, и губы не дрожали, произнося это имя.

Как не странно, бывший демоноборец даже не обиделся, когда потом узнал, кто такой Рио и почему именно так Гарпий его называл, только потрепал его черные волосы и усадил за очередной учебник. Наверно именно поэтому было так страшно понимать, что Ран отвернулся от него сейчас.

– Прости, – сказал маг, приведя его в эту комнату. – Альбера сказала тебя защитить. Цепи обещала снять, но пока явно придется посидеть тихо, справишься?

Гарпий только кивнул, тогда маг быстро осмотрел его бок и, убедившись, что там нет ничего серьезного, выдал бинты и исчез, сказав, что ему нужно идти.

Позаботиться о собственной ране Гарпий действительно мог, но что делать с взбунтовавшимися чувствами, он не знал.

Лежа на полу в запертой комнате, он ощущал, как горят на груди демонические знаки. Теперь он понимал, что это за странное чувство накрыло его недавно. То же самое он пережил, заглянув в глаза своего врага. Тот, видимо, испытал нечто подобное и замер. Этот демон, или вернее полудемон, заставлял демоническую кровь реагировать. Что это значило, Гарпий не знал.

«Надо потом найти его и поговорить», – решил он для себя, понимая, что Рану о подобном намерении не стоит рассказывать. Маг явно намеревался убить напавшего, ничего не пытаясь понять.

Когда в двери щелкнул замок, Гарпий тут же резко сел, ожидая мага с его вопросами. Наверняка он захочет узнать все в подробностях и о демоне-враге, и об украденной у артефактолога книге, но как только дверь приоткрылась, понял, что это не Ран.

Не разбираясь, кто это может быть, он вскочил на ноги, зная, что ничего хорошего его ждать не может, и бросился к окну, готовый прыгнуть вниз, чтобы уже в прыжке изменить человеческую форму на демоническую.

– Стой! – крикнул Маркус, закрывая дверь. – Не убегай, я тебе не враг!

Гарпий медленно обернулся, не веря, что слышит голос именно этого чудака, но в комнате действительно стоял Маркус Сил, подняв вверх руки, в одной из которых мерцал ключ.

– Я пришел только поговорить. Выслушай меня, пожалуйста, – попросил он почти умоляюще.

Гарпий отступил от окна, но приближаться не стал. Было как-то спокойней, когда между ним и артефактологом были стол и кресло. Осмотрев его внимательным взглядом, в котором блестели красные искры, полудемон с трудом спросил:

– Откуда ключ?

– Украл, – ответил Маркус, неловко улыбаясь. – Я подворовывал в детстве, – признался он, не опуская рук. – Никогда не видел своего отца. У меня была только мама. Денег никогда не было. Она бралась за любую работу, я тоже пытался, но кто возьмет шестилетнего пацана? Зато иногда удавалось что-нибудь украсть. Дети быстро учатся, и я научился таскать монеты из карманов.

Гарпий нахмурился, не понимая, зачем ему это рассказывают, но артефактолог продолжал, не сводя с него взволнованных глаз:

– Мама запрещала воровать. Порола меня, когда об этом узнавала, обещала выкинуть ворованные деньги, но потом тайком от меня покупала на них хлеб, чтобы было что есть. Было приятно засыпать сытым, даже если задница после ремня болела, – он нервно мотанул головой, прогоняя глупую улыбку, и тут же продолжил: – Знаю, ты не понимаешь, почему я это говорю, но это важно. Хочу, чтобы ты понимал, как все произошло.

Гарпию эти слова не нравились. Он отступил, чтобы коснуться руками холодной стены между большими окнами, открывающими вид на горы и чистое ночное небо.