Алексей Верт - Отбор против любви [publisher: SelfPub]

Он прижал ее к своей груди, обняв со спины, чтобы наконец остановить, но она только сильнее разрыдалась, стала пытаться вырваться и закричать.

– Не надо, не делай ничего, только не забирай мои эмоции, слышишь! Не смей.

– Не буду, – тихо прошептал Гарпий, прикасаясь носом к ее шее.

Ему действительно хотелось сделать очень глубокий вдох и втянуть в себя тот злой черный рой, что окружал возлюбленную. Он просто закрыл ее крыльями от мира, пытаясь защитить, но ее слова отрезвляли.

– Я не хочу, – прошептала Альбера, всхлипывая. – Отпусти меня.

– Не могу, – коротко ответил Гарпий. – Я отвечаю за вас перед Раном.

Альбера всхлипнула и вдруг притихла, пытаясь обнять его руку.

– Прости, что убежала. Я не должна была, но не забирай мои эмоции, они нужны мне, даже такие. Мне нужно их пережить, – прошептала она очень тихо. – Ты ведь уже делал это, правда?

– Простите, – прошептал Гарпий. – Больше не буду. Я только хотел помочь. Можно мне сейчас остаться?

– Как она могла? – говорила Альбера, сама не зная, у кого она это спрашивает и зачем сжимает руку полудемона, явно пытаясь его удержать, словно он пытался сбежать.

– Она любит вас. Какая разница, с чего все началось? – тихо спросил Гарпий, явно не понимая, в чем беда.

– Ты знал? Почему же я не знала? – ошарашенно спросила Альбера, оборачиваясь, чтобы взглянуть в черные глаза с красными огнями.

– Вы не хотели знать, – тихо прошептал Гарпий.

Он оставался человеком, только за его спиной были крылья, которые создавали купол над ними, отделяя от остального мира.

– Кажется, мне надо было обращаться к тебе на «вы», – ошарашенно прошептала Альбера, растерянно всхлипывая.

– Не надо! – почти с ужасом воскликнул Гарпий.

Даже крылья его вздрогнули, словно его сейчас пытались отвергнуть.

– Просто позвольте мне побыть с вами, как раньше, когда вас что-то огорчало. Я могу очень тихо, молча… Только не гоните.

– Что ты, – она вздохнула и чуть отстранилась, не понимая, почему видит его черты в этой темноте. – Я просто хочу, чтобы ты говорил мне «ты» и больше не называл госпожой, раз уж мы теперь на равных и так давно знакомы.

Гарпий вздрогнул, не веря собственным ушам. Обращаться к Альбере просто по имени? О подобном он даже не мечтал.

– Только пообещай мне, – продолжала Альба, – что ты будешь мне настоящим другом и не будешь ничего скрывать, и в эмоции мои вмешиваться не будешь. Ладно?

Голос у нее вновь дрогнул, и она едва не разрыдалась, но сильные руки прижали ее к груди. Она даже испугалась, что Гарпий ее не послушается, но тут же поняла, что ей легче не от его демонического дара, а от простого человеческого тепла.

– Я буду настоящим другом, Альбера. Обещаю, – проговорил Гарпий тихо, словно боялся что-то спугнуть.

– И даже расскажешь мне все, что я не хотела знать? – без особой надежды ответила Альбера.

– Если тебе это нужно, расскажу…

Гарпий смотрел на влагу в глазах Альберы, замечал, как от этого в ее глазах блестят красные огни, и не знал, что делать. Ее эмоции роились вокруг черными тяжами, пронизывающими все то светлое, что она обычно излучала. Там был страх, отчаяние, разочарование и печаль. Их Гарпий хорошо знал по собственному опыту и не сомневался, что побороть их непросто. Она же хотела это сделать. Решимость в ее глазах тоже была очевидной, но Гарпий знал, что этого недостаточно. Ему решимости не хватило, чтобы пережить все. Без поддержки он никогда бы не справился.

– Терпи, – говорил ему Ран. – Сейчас, когда есть я, конечно, можешь поплакать и пожалеть себя. Я знаю, что ты устал, но никому другому это показывать нельзя. Ты же хочешь выбраться отсюда? Я очень хочу, чтобы ты выбрался живым и сильным.

– Как тут стать сильным, если я… я…

Гарпий даже объяснить не мог то странное чувство собственной беспомощности.

– Ты становишься сильнее, – уверял его маг, крепко сжимая ладонь. – Ты станешь очень сильным, если сможешь все это побороть, поверь мне. Я знаю, что ты сможешь. Еще немного, и ты выйдешь из подвала, а там я буду все время рядом, слышишь?

Это «рядом» было единственным, что спасало, потому он прижимал Альберу к себе и вытирал ее слезы, чтобы она знала, что он будет рядом, только бы она не относилась к нему как к чужаку, не говорила этого страшного холодного «вы» и не пыталась спрятать свои чувства.

Она могла его не любить, это он понимал, с этим он даже был готов смириться, но быть чужим – никак не согласен.

– Я все расскажу, все, что захочешь, – прошептал он, осторожно, вытирая слезы, срывающиеся с ее ресниц. – Давай только вернемся к убежищу, там безопаснее.

– Мы не сможем там поговорить, – с тоской призналась Альба. – Да и негоже, чтобы меня видели такой…

Гарпий хотел сказать, что она прекрасна и так, но понимал, что дело совсем не в этом. Альба защищала не свой вид, а свой образ, свое положение в обществе, и играть с этим даже Гарпий не хотел.

– Мы не пойдем внутрь, просто побудем рядом, поговорим. Ран может вернуться в любой момент. Он будет очень волноваться, если на найдет нас там.

Альба только вздохнула и обреченно кивнула. Хотела отойти, но Гарпий поймал ее за руку, привлек к себе и подхватил, как маленькую девочку.

– Я отнесу, а ты плачь, если хочешь. Никто не узнает. Обещаю.

Сложив одно крыло, он закрыл ее другим, словно пытался оградить от всего мира, и понес назад, чувствуя, как она цепляется за его рубашку.

– Как она могла? Как? – снова прошептала Альбера, всхлипнув. – Я ведь думала, что она моя подруга. Есть ли хоть что-то настоящее в моей жизни, Гар? Ран тоже все это делает из-за денег, да?

– Все настоящее, – прошептал Гарпий. – Гвен любит тебя и считает настоящим другом. Да, господин Эдерью нанял ее восемь лет назад. Она не выигрывала никакого конкурса: семья Эндер-Ви оплачивает ее учебу, а она должна за это следить за вами и докладывать, но она давно привязалась по-настоящему.

– Откуда ты знаешь? Она же впервые в этом доме, – всхлипнула Альбера. – Не надо меня утешать, правда, не надо.

– Не впервые. Восемь лет назад она была здесь. Вряд ли она меня заметила, но я ее видел, и уверен, что она, гордая, давно бы отказалась от всего, если бы не дорожила вами. Откажись она – и приставили бы другую. Разве было бы лучше? Господин Эдерью к ней как к собаке на поводке относится. Сами же… сама ведь слышала, как он кричал.

Альба вздохнула и крепче прижалась к мужской груди.

– Она докладывала, это правда, – продолжал Гарпий, понимая, что ничем кроме правды не сможет помочь Альбере сейчас. – Только ничего страшного в ее докладах не было. Когда на третьем курсе вы провалились на экзамене, она так об этом никому и не сказала. Никто и не узнал.

Альба вздрогнула.