Сюзан Алберт - Повесть о Ферме-На-Холме

Пышка была отличным организатором и в сложной ситуации неизменно брала дело в свои лапы. Покажите ей бездомного котенка, и она найдет для него хозяина, прежде чем кто-нибудь из Большой Родни успеет сказать: «Никак кто-то избавился от лишнего кота».

— Что ж, — рассудительно заметил Плут, — в Зеленой Красавице нынче есть место. К тому же Круки держат корову, а стало быть, в молоке недостатка не будет. После смерти Клюковки мыши там совсем совесть потеряли, так что Табиса без работы не останется.

— Отличная мысль, — согласилась Пышка. — Я передам это Табисе.

Плут посмотрел через плечо, не вышла ли Матильда Крук из почты. Нет, не вышла.

— Я догоню тебя, Пышка. Хочу заглянуть в столярку — мистер Доулинг всегда оставляет мне кое-что из своего завтрака.

А в столярной мастерской Роджера Доулинга хозяин и его племянник Дэвид уже трудились над гробом для мисс Толливер. Владелец похоронного бюро и гробовщик в одном лице, Роджер гордился тем, что гроб у него всегда был готов к тому времени, когда члены семьи приходили обряжать покойника. В данном случае, поскольку ближайший родственник усопшей, ее племянник, жил в Кендале, эту обязанность предстояло выполнить женщинам деревни.

— Что-то теперь станется с Домом-Наковальней, — сказал дяде молодой Дэвид Доулинг, когда они прилаживали последнюю гладко оструганную доску из мореного дуба. — Домик-то хорош, — добавил он с ноткой зависти, — и сад при нем, и пчелы. Уж наверно кто-нибудь догадался рассказать им, что стряслось.

Роджер взял рубанок и принялся за окончательную отделку края гроба. Тонкая стружка золотистыми кольцами падала на усыпанный опилками пол.

— Дом, знамо дело, продадут, — проворчал Роджер. — Всей родни там один этот племяш из Кендала, мануфактурой торгует, у него там лавка, да не одна, за ними пригляд нужен. Не захочет он с этим домом маяться. Продаст за что дадут, да и дело с концом. — Он взглянул на песика, только-только вошедшего в открытую дверь. — Привет, Плут. Небось за костью своей пришел?

Роджер заглянул в ведерко, где лежали остатки его завтрака, вытащил небольшую кость от окорока и кинул собаке. Плут ловко поймал ее зубами.

— Весьма признателен, — пробормотал он, не выпуская кости.

— Пустяки. — Роджер усмехнулся, глядя, как Плут повернулся и выбежал на улицу. — Чудно, до чего этот пес старины Джорджа на человека смахивает. Иной раз больше, чем сам старина Джордж.

А Дэвид все размышлял о доме:

— Да, жаль будет, коли дом уйдет кому-то со стороны, чужаку то есть.

В голосе его звучала неприязнь, поскольку сам Дэвид прекрасно знал, что ему такая покупка не по карману. Но чувства Дэвида можно было легко понять: мисс Толливер владела Домом-Наковальней с незапамятных времен, когда Сорей только-только появился, и жителям деревни, уж правы они или нет, казалось, что и они в какой-то мере владельцы этой усадьбы. А чужаков никто из них особо не жаловал, тем более в самой деревне. Дома были небольшими, стояли довольно тесно, будто все принадлежали одной семье, что в некотором смысле соответствовало действительности: ведь обитатели Сорея, за редким исключением, считали свою деревню одной большой семьей, и это тоже было недалеко от истины. Пришельцев же со стороны здесь не привечали.

В кузне Джорджа Крука, по соседству со столярной мастерской, хозяин Плута делился сходными переживаниями со своим помощником Чарли Хочкисом. В данный момент они подковывали Красавчика, могучего тяжеловоза, принадлежавшего Тобиасу Льюэллину, владельцу фермы Зеленые Ворота.

— Уйдет дом к кому-нибудь из городских, как пить дать, — изрекал Джордж мрачные предсказания, засовывая подкову в кузнечный горн, где она раскалилась и налилась вишневым цветом, который вскоре превратился в ярко-оранжевый. — Навроде той одинокой дамочки, писательницы, что купила Ферму-На-Холме — увела ее из-под самого носа Сайласа Тедкасла. Уж как он переживал, Сайлас-то, как переживал, да оно и понятно.

Чарли покивал в ответ.

— Да, ферма что надо, — сказал он задумчиво. — Уж Сайлас сделал бы из нее игрушку, право слово.

— А уж что с ней эта дамочка сделает, одному Богу известно, — продолжал Джордж. — Она ж из Лондона и в животных не кумекает, это мне Дженнингс сказал. — Джон Дженнингс арендовал Ферму-На-Холме и жил там в небольшом доме с женой Бекки и двумя детьми. — Если ты вставляешь в книжку кроликов в штанах и всякое такое, то какой из тебя фермер, скажи на милость.

— Это ты верно сказал, — согласился Чарли. Он поднял левое заднее копыто Красавчика, зажал его между колен и принялся вытаскивать гвозди щипцами. — Стыд берет, когда видишь, как эти городские скупают дома и фермы. Им-то что — приехал да уехал, а до земли, до деревни им и дела нет.

Будучи активным членом Общества защиты Озерного края, мисс Толливер энергично противилась строительству на побережье летних домов и вилл, которые росли как грибы, и нашествию сотен гуляк, так и норовивших закусить на обочине дороги и побросать в кювет жирные пакеты из-под рыбы и жареной картошки.

— А еще позорней, когда добрую ферму покупают богатые дамочки, которые в фермерском деле ни уха ни рыла, да и в торговле землей тоже, — заметил Джордж, вытаскивая раскаленную подкову и примеривая ее к мощному копыту Красавчика. — Ты слышал, сколько она отдала за ферму? Да без малого три тысячи фунтов, а там всего-то тридцать четыре акра. Старина Джепсон взял с нее двойную цену против той, что сам заплатил торговцу лесом всего-то за пару месяцев до того. Обдурил он дамочку, ясное дело. — Джордж презрительно улыбнулся. Обстучав подкову на наковальне, вогнав в размер, он сунул ее в бадейку с водой и с удовлетворением прислушался к шипению, будто издавала его сама дамочка-писательница.

— В том-то и беда этих богачей, — отозвался Чарли. Он принял в мозолистую ладонь дымящуюся подкову и набил рот гвоздями из кармана кожаного фартука. — Денег у них куры не клюют. С Тедкасла-то Джепсон получил бы куда меньше, не встрянь в это дело богатенькая дамочка да не задери она цену. Правда, дом-то хорош, ничего не скажешь, — признал Чарли. — Я бы и сам не отказался пожить в таком.

Он стал прибивать подкову, а Красавчик тем временем безмятежно жевал добавку овса к своему обычному рациону.

— Маслобойню-то пора бы подлатать, — заметил Джордж, не забывая накачивать мехи одной ногой. — И куда теперь съедут Дженнингсы, хотел бы я знать. — Он нахмурился, помолчал. — Уж не на этой ли неделе собиралась она приехать, дамочка эта, и вроде как остановиться у мисс Толливер?

— Похоже, так оно и есть, Джордж, — сказал Чарли. — Да только где она теперь поселится, когда мисс Толливер померла?