Петр Никонов - Короли и убийцы

— Нравится, не спорю. Но столько всего нужно сделать. Вот это всё, что происходит здесь, это всего лишь маленький эпизод. Столько задач. Столько дел. Ничего не успеваю, как ни стараюсь. Но, надеюсь, хоть что-то сделать смогу. Хотя иногда руки опускаются от масштаба задач.

— Никому не рассказывай об этом, — улыбнулся Гленард. — Разве что мне.

— Мне понравилась твоя идея с созданием альтернативного торгового предприятия на основе моей торговой конторы. То, что ты говорил о том, что готов вложиться в это наше предприятие — это серьезно?

— Да, вполне. Если всё сделать умно. Этот Рейван из Планги, который сейчас управляет твоей торговой империей, он кажется умным человеком.

— Вполне. Его рекомендовал Донрен, а Донрен плохих людей не рекомендует.

— Надо будет с ним встретиться и обсудить втроем, как всё лучше сделать. Или вчетвером вместе с Донреном. Помощь Тайной Стражи нам явно понадобится и не раз.

— Обязательно. Ты когда в следующий раз в столицу собираешься?

— Планировал осенью, — пожал плечами Гленард, — но если нужно будет раньше, то прибуду быстро. Только позови.

— Позову. Скоро. Готовься.

— А что вообще нового творится?

— Да много всего, Гленард. Пытаемся улучшить положение нелюдских рас. Пытаемся договориться с мятежными альвийскими королями и расширить торговлю с зорг даджидами. Пытаемся, это по секрету, улучшить торговые взаимоотношения с Кадиром. У них, кстати, цехов давно нет.

— У них всё в руках или церкви, или Галира, — поморщился Гленард.

— Ну, что делать, их право. А кстати, тебе будет интересно. Был у меня на днях в гостях Вальдред ан Абфрайн.

— А, герцог Вальдред! И как он? Как его орлы?

— А вот зря смеешься, Гленард, — улыбнулся Славий. — С орлами у него, конечно, ничего не получилось, а вот с воронами он достиг существенных результатов.

— Да что ты! Неужели?

— Да, представь себе. Он уже наладил передачу сообщений воронами между Рогтайхом и Абфрайном. И расстояние это ворон пролетает чуть больше, чем за сутки. Вальдред еще начал экспериментировать с голубями, хотя он их не любит. Но летают они вдвое быстрее, чем вороны. Хотя и менее защищены от хищников.

— Кто бы мог подумать. Я, честно говоря, считал это всё очень глупой затеей. Хотя про воронов вместо орлов именно я ему посоветовал.

— Ну, вот видишь, сработала идея. Вальдред может неплохие вещи творить, если его на правильный путь направлять. Скоро буду тебе в Кратхольм послания с птицами отправлять.

— Думаю, что наиболее востребовано это будет у купцов. Передавать цены на товары из разных городов, чтобы знать, куда выгоднее везти товары. И, вероятно, появятся охотники, специализирующиеся на перехвате именно таких голубей.

— Да, Гленард, как видишь, всё меняется. Могли ли мы подумать еще несколько лет назад…

— Кстати, про Юррена и Тадеша ничего не слышно?

— Нет. Сгинули, вероятно, где-то в Кадире.

— Тадеш вряд ли бы сгинул, — Гленард с сомнением покачал головой. — Он слишком деятельный и хитрый. Наверняка неплохо устроился где-нибудь. Я бы тебе рекомендовал попросить Донрена присматривать за ним.

— Донрен наверняка присматривает, ты же его знаешь. Если он мне ничего не сообщает, значит, ничего существенного не происходит.

— Всё-таки, Славий, я считаю, что зря ты Тадеша не казнил. Слишком он мерзкий и опасный тип, чтобы отделаться поркой и изгнанием.

— Я благодарен тебе, Гленард, за твой совет, но всё-таки Император я. И я принял именно такое решение. Поверь, оно было непростым и хорошо обдуманным.

— Конечно, Славий, прости.

— Извини, друг, не хотел быть резким. Просто устал за день. Давай еще выпьем и пойдем спать. Завтра будет интересный день. Ну, за успех!

— За успех, Ваше Величество!

Несмотря на то, что встреча двух правителей происходила неофициально, король Тарстен прибыл с весьма примечательной свитой.

Перед королевской кавалькадой важно ехали два герольда, громко протрубивших в рога, когда процессия приблизилась к воротам замка Кратхольм. Ехали они, как, впрочем, и все в королевском эскорте, на невысоких гнедых мохноногих пони.

Единственным исключением являлась пара огромных вороных коней, впряженная в громадную позолоченную королевскую карету. Экипаж был украшен большими кусками горного хрусталя и массивными, но весьма искусными, барельефами из золота, серебра и стали, изображающими различные батальные сцены. Колеса у кареты были необычно большими и толстыми, явно предназначенными для передвижения и по неровным горным дорогам, и по грязи низинных полуболот в долинах. Кузов кареты висел над ее рамой на широких ремнях, призванных амортизировать неровности горных путей.

За каретой ехала пара экипажей поменьше и попроще, запряженные уже не конями, а пони. За ними верхом следовали четыре десятка мрачных охранников, внимательно вглядывающихся в окружающую дорогу дубраву. Они были одеты в тяжелые кольчуги, сплетенные из толстых колец. На груди и на плечах в кольчужное полотно были вплетены металлические пластины. Головы воинов покрывали конические шлемы с полузабралом, из-под которого торчали длинные бороды. За спиной у каждого был круглый щит и топор с длинной рукоятью.

Королевская карета вслед за герольдами въехала во двор замка и подъехала к крыльцу донжона. За ней последовали два других экипажа и двое охранников, следовавших сразу за ними. Остальные бьергмесы в замок въезжать не стали, выстроившись, не спешиваясь, по обе стороны дороги.

Славий, будучи Императором огромной страны, естественно, не встречал короля Тарстена у ворот замка — это было бы несолидно. Однако не стал он и ожидать короля бьергмесов внутри замка — это было бы неуважительно. Вместо этого, Славий встречал высокого гостя на крыльце замка, торжественно выпрямившись в большом кресле, позаимствованном у Гленарда. По правую руку от Императора стояли Брайн и Донрен, по левую — Гленард.

Герольды протрубили вновь. Дверца кареты открылась, и из нее вылез король Тарстен. Среднего для бьергмеса роста, он был чуть выше, чем по пояс Гленарду и Славию. Король был уже немолод, но еще и не стар. В уголках глаз и на лбу у него уже были глубокие морщины, но длинные светло-русые волосы, на которых лежала простая стальная корона, еще не были тронуты сединой. Король, судя по ширине плеч и груди, видимо, раньше был сильным и славным воином. Однако обильное питание с возрастом весьма заметно отразилось на его фигуре. Толстым короля назвать было нельзя, однако поесть он явно любил. Длинная светлая борода короля была заплетена в две косички. Одет он был в бархатные штаны и кожаную куртку, на которую в качестве простого сурового украшения были нашиты небольшие куски кольчужного полотна. На плечах короля лежала пурпурная мантия.