Петр Никонов - Короли и убийцы

— Может быть, и так, — задумался Славий.

— В любом случае, — продолжил Гленард, — лично я за укрепление связей с вархами. Они, конечно, чрезвычайно таинственны, и эта таинственность пугает. Но, в то же время, они обладают знаниями и умениями, которые нам и не снились. Почему бы не попробовать получить доступ к этим знаниям? Почему бы не попросить у них обучать этим знаниям наших докторов, да и просто всех желающих? В обмен на землю и поддержку — это справедливо. Помимо земли им понадобится много чего — инструменты, пища, одежда, лошади. Пусть в обмен на это поделятся с нами знаниями. Может, они и не согласятся, это тоже будет показательно. Однако предложить им это необходимо. Точнее, прости, я тебе это рекомендую, если тебе интересно мое мнение, а ты решай сам, предлагать ли такой обмен. Было бы, конечно, очень интересно узнать вархов поближе. В конце концов… Ох, чтоб тебя!..

Дорога здесь делала резкий поворот вправо, огибая поросший густым лесом холм. Едва Гленард и Славий проехали этот поворот, им преградили путь две поваленных на дорогу березы. Тело сработало быстрее мысли — Гленард еще не осознал полностью опасность, а меч уже был в его руке, и другая рука дернула поводья, разворачивая коня. Славий вслед за Гленардом выхватил свой меч.

Ускакать прочь они не успели. Из-за деревьев выступили лучники с натянутыми тетивами. Четверо у поваленных стволов, еще двое позади Гленарда и Славия. На дорогу между лежащими березами и лошадьми вышли пятеро мечников. Один из них, высокий, худой, с бородкой и длинными темными волосами, одетый в зеленый дублет и черный плащ из дорогого сукна, был, очевидно, главарем.

— Не стоит пытаться бежать, — громко сообщил он. — У вас быстрые кони, но стрелы летают быстрее.

— Допустим, — Гленард наклонил голову. — Но можно хотя бы попытаться.

— Не стоит, — уверил его собеседник. — Лучше слезайте с коней.

— Зачем нам это? — усмехнулся Славий.

— У вас хорошие кони, — пожав плечами, ответил главарь. — Они ни в чем не виноваты. Жалко будет, если они пострадают. Это ваше дело и наше, животные тут не при чем.

— А ты, значит, животных любишь, Тиллуан? — поинтересовался Гленард, слезая с коня, а затем шлепком по крупу отправив иноходца обратно по дороге.

— Люблю, Гленард. А ты, значит, обо мне знаешь?

— Знаю, Тиллуан. Но ты и сам наверняка догадался, раз уж убил Ламмерта и Ольбриха.

— Они не справились, — Тиллуан поморщился. — Отработанный материал.

— Они старались, — усмехнулся Гленард. — А как тебя на самом-то деле зовут? Понятно, что Тиллуан — это псевдоним, причем, не самый удачный. На филина ты никак не похож.

— У меня много имен было, Гленард, — Тиллуан задумчиво провел рукой по мечу. — Когда-то давно, например, меня звали Юррен из Семец. Но это всего лишь одно из множества имен. Сегодня я Тиллуан. Зови меня так.

— Ух ты, множество имен, — усмехнулся Гленард. — Надо же, какой ты загадочный…

— Ох, Гленард, кто бы говорил, — отмахнулся Тиллуан. — Гленард ан Кратхольм. Или Гленард из Волчьей Погибели? Или Гленард ан Ульфдад? Разве ты сам не любишь играть с именами? Много имен, один человек. Человек, который любит носить маски. А какой ты под маской, Гленард?

— Надо же, ты много обо мне знаешь, — удивился Гленард. — Даже Ульфдада раскопал. И откуда же такие познания, позволь поинтересоваться?

— Ты популярен, Гленард. Разве ты не знал? О тебе и об Императоре Славии, уже ходят легенды, особенно о ваших похождениях на Злой Войне. И даже анекдоты.

— Анекдоты? — Гленард развеселился. — Ну, например?

— Да пожалуйста, — усмехнулся Тиллуан. — Как-то раз Гленард на разведке оторвался от своего отряда и попал в деревню, которую тут же захватил отряд мятежных альвов. Ну, Гленард не растерялся и спрятался в колодце. И вот подходит главарь альвов к колодцу, смотрит в него, а там темно. И он кричит вниз: «Эй, есть здесь кто?». А Гленард, изображая эхо, кричит в ответ: «Эй, есть здесь кто?». Альв: «А может, здесь нет никого?». Из колодца в ответ: «А может, здесь нет никого?». Альв: «А может сюда пару стрел пустить?». А из колодца: «А может, здесь нет никого?».

— Хахахахаха! — расхохотался Гленард, а за ним и Славий. — Хорошо! Хотя, признаться, на войне и не такое случалось. Но я смотрю, Тиллуан, ты неплохо обо мне осведомлен.

— Что ж, — признал Тиллуан, — можно сказать, я твой поклонник в каком-то роде. Поэтому я так обрадовался, когда мне поручили это дело.

— И какое же дело ты имеешь в виду?

— Убить тебя, Гленард.

— Вот оно как, — Гленард покачал головой. — А тебе не кажется, Тиллуан, бывший когда-то Юрреном из Семец, хотя это всего лишь одно из имен, что то, что ты обо мне знаешь, должно говорить тебе о том, что меня не так-то просто убить?

— Ну, я попробую, хорошо, Гленард? В конце концов, шесть стрел даже ты не остановишь.

— Кто знает, Тиллуан? Кто знает?

— Ну, вот сейчас и узнаем, — улыбнулся главарь бандитов.

— Интересно… — задумчиво протянул Гленард.

— Что?

— Тебя послали меня убить… Кстати, почему только меня? А ты стоишь, со мной разговариваешь. Так поступают или садисты, чтобы поиграть с жертвой, или неопытные, или глупцы, или неуверенные в себе. К какой категории относишься ты, Тиллуан? На садиста ты не похож, вроде. Вон, лошадок жалеешь.

— То, что я жалею лошадок, Гленард, совсем не означает, что я должен жалеть людей.

— Согласен, — кивнул Гленард.

— А к какой категории я отношусь, — продолжил Тиллуан, — какая разница, Гленард? Если уж навешивать ярлыки и распределяться по категориям, то я бы отнес себя к уверенным в себе людям, которые знают, что их жертва никуда не денется.

— То есть, к глупцам, — подытожил Гленард.

— Думай, как хочешь, Гленард. Не понимаю только, ты хочешь меня разозлить из любопытства или из какого-то стремления к саморазрушению. Или это просто глупая бравада.

— Пока мы с тобой говорим, Тиллуан, я всё ещё жив. Когда наш разговор прекратится, я, скорее всего, умру. Поэтому я предпочитаю продолжить нашу философскую беседу.

— Что ж, это разумно, Гленард. Ты действительно вызываешь уважение своим настроем перед глазами смерти. Что ж, пожалуй, я из этого уважения дам тебе пожить на пару мгновений подольше и займусь Его Величеством, который что-то совсем молчаливый нынче.

— Похоже, Славий, — Гленард обернулся к другу, — что наши с тобой лихие приключения подошли к концу. Не будут про нас больше слагаться легенды.

— И анекдоты, — добавил Славий.

— Анекдоты будут, — возразил Гленард. — Для того, чтобы стать героем анекдота, совсем не обязательно быть живым. Не обязательно даже вообще существовать. Мало ли мы знаем анекдотов про вымышленных персонажей?

— И то правда, Гленард, — согласился Славий. — Что ж, тогда вся надежда на анекдоты.