Петр Никонов - Долгое путешествие

Вот только он сам никогда об этих вечерах не вспоминает. Не потому, что они ему не нравятся. Просто Пауль Штайнер ничего о них не помнит. Просто иногда некоторые часы его жизни полностью выпадают из его памяти. И это его очень беспокоит, поскольку он начинает подозревать приближение болезни Альцгеймера. Он даже ходил проверяться, сдавал анализы – ничего плохого не нашлось, но он всё равно переживает. Еще больше его беспокоит то, что после таких вечеров, о которых он ничего не помнит, он обнаруживает у себя в квартире, или в кармане одежды, или просто в выписке банковского счета неизвестные ему деньги. Суммы, значительно меньшие, чем платят промышленному шпиону Паулю Штайнеру его клиенты, но значительно большие, чем получает профессор истории Пауль Штайнер за свои лекции. Бедный профессор всерьез обеспокоен – не совершает ли он в моменты забытья чего-либо такого, что может нанести непоправимый вред его безупречной и оттого чрезвычайно скучной репутации.

Августинерштрассе переходит в Йозефплатц, а затем в Рейтщульгассе. Она же мимо галереи Сталлбург XVI века и сувенирных магазинчиков с футболками с надписями типа «В Австрии нет кенгуру» приводит меня на Михаэлерплатц, удивительным образом объединившую древность римских развалин, превращенных тут в музей под открытым небом, с барочной помпезностью расцвета Империи – императорским дворцом Хофбург, украшенным парными классическими колоннами и мощными статуями на сюжеты античных мифов. И, несмотря на некоторую перегруженность украшениями, характерную, впрочем, для всей архитектуры барокко, именно в Вене это смотрится к месту. Всё-таки это город красоты, роскоши, шика и тортиков. Вот всё это примерно и отражено в действительно величественном Хофбурге, равно как, пусть и в чуть меньшей мере, в другом императорском дворце – Шёнбрунне.

Потихоньку начинает темнеть, и я вдоль стены дворца прохожу по Щофлергассе к Народному саду, тем самым практически завершая круг – вот она, Итальянская церковь, справа за домами.

Я люблю Народный сад, Вольксгартен. Одно из моих любимейших мест в Вене. Когда-то здесь была крепость, построенная в самом конце XVI века, а затем, в следующем веке к ней пристроили дополнительные фортификационные сооружения. Но судьба непредсказуема – и меньше чем через сто лет после достройки укреплений, в 1809 году, солдаты Наполеона сравняли эту крепость с землей. Вероятно, пустырь в самом центре имперской столицы не слишком радовал ни горожан, ни императора. И в 1821 году было начато, а в 1823 – закончено строительство этого замечательного, и что важно – открытого для простого народа (редкость по тем временам), сада.

Я прохожу по аллее, оставляя справа, за деревьями античное здание – уменьшенную копию афинского храма Гефеста – построенное в 1821 году и отреставрированное совсем недавно. Я выхожу к розарию, и мой чуткий нос с наслаждением вдыхает сладкие и пряные ароматы, доносящиеся от клумб, на которых растут более трех тысяч роз.

Оставляю где-то справа довольно гармоничный памятник всенародному венскому фетишу – императрице Элизабет, она же Сисси. Вообще, Сисси – это чуть ли не главная туристическая достопримечательность Вены, ее туристический бренд, даже сильнее Захера. Куда вы не пойдете – на вас будет смотреть своим внимательным взором Сисси. Ее портреты на кружках, на футболках, на магнитиках, на паззлах, на календарях, просто на стенах домов. В Хофбурге и в Шёнбрунне вам обязательно расскажут о Сисси, покажут ее гимнастические снаряды, поведают о тяжелой жизни императрицы с нелюбимым мужем и о ее трагической смерти. Нет, я понимаю, женщина она была красивая, и судьба ее тоже была не то, чтобы легкой. Но по сравнению с жизнью миллионов крестьян ее же собственной империи, ее жизнь, жизнь Императрицы, была просто настолько роскошной, что без преувеличения казалась всем райской, в человеческом понимании рая, конечно. Всем, кроме самой Сисси, страдавшей от своей невыносимо тяжелой жизни и пребывающей в постоянной депрессии, чем она чрезвычайно печалила своего мужа – императора Франца Иосифа. Который, кстати, любил ее всё душой, да и императором был, честно говоря, неплохим, пусть и привел свою страну к участию в Первой мировой войне в итоге. Впрочем, это была не совсем его (а точнее, совсем не его) вина. Хм, и вот здесь я отвлекаюсь. Простите. Для меня это дело, прямо скажем, личное.

А я, тем временем, перехожу Рингштрассе и попадаю в одно из самых веселых мест Вены – на ратушную площадь. Сама Ратуша видна издалека. Высокая башня готического здания делает его похожим на замок сказочной принцессы. Так и кажется, что вот-вот откуда-то из-за него выплывет, неторопливо взмахивая кожистыми крыльями, дракон. Или, на худой конец, из окошка в башне выпадет, в ожидании принца, длинная коса Рапунцель (сама сказка о которой, кстати, весьма мрачная – там есть и злая колдунья, и продажа дочери за миску салата, и ослепление принца, и отстригание косы – вполне типично, впрочем, для братьев Гримм – в диснеевской версии острые моменты, как водится, сгладили).

Ратуша выглядит как квинтэссенция средневековья, однако построена она всего лишь чуть больше ста тридцати лет назад – в период повального европейского увлечения нео-готикой. Построена, надо сказать, мастерски.

А на ратушной площади почти постоянно устраиваются какие-нибудь ярмарки и увеселения. Зимой здесь рождественская ярмарка, осенью наливают штурм – австрийское юное вино, а летом, как сейчас, устраивают кулинарные, театральные или кинематографические фестивали.

Играет музыка, горят разноцветные фонари, люди со счастливыми улыбками на лице кочуют от одного деревянного домика к другому, пробуя разнообразные напитки и яства. Я всё-таки не удерживаюсь, и покупаю стакан сангрии. Плохо мне от этого не станет, а вот удовольствие получу. Ну, просто грех пройти через это веселье и ни в чем к нему не присоединиться. А я в грехах знаю толк, поверьте.

Я обхожу Ратушу справа и сразу же, как по волшебству, попадаю в царство тишины и пустоты. Уже почти совсем стемнело, и улицы пустынны. Редкие машины – в основном, такси. Я углубляюсь в Вену центральную, важную и недешевую, но практически не известную туристам. Здесь люди живут, сюда они приходят и приезжают работать или, скажем, зайти в художественный магазинчик или танцевальную студию. Но сюда обычно не приходят, чтобы просто посмотреть. Лишь редкие туристы, действительно влюбленные в этот город.

Я уже почти рядом с домом. Я прохожу четыре квартала по Флорианигассе и сворачиваю направо, на Ланге Гассе. А отсюда совсем недалеко и до светло-серого шестиэтажного дома с двойным эркером, балконом и рустованным по всей высоте фасадом. В общем, типичный европейский жилой дом конца XIX – начала XX века. Такие дома можно встретить и в Париже, и в Мюнхене, и в Москве, и здесь, в Вене. Я ни в коем случае не хочу сказать, что дом некрасивый, или что архитектура недостаточно хороша. Напротив, он прекрасен и чудесно вписывается в городской ландшафт любой столицы.