Галина Ларская - Ведьмина вода [litres]

– Надо же, какая лепка, какие скулы… – Разглядывая молодого человека, Владислав качал головой, разве что языком не цокал. – Глаза какие, цвет какой… Вылитый юный демон…

– Разве демоны бывают взрослыми или старыми? Вроде же они вообще бессмертные! – ехидно произнесла раздосадованная невниманием художника к своей персоне Варвара.

Не удостоив ее взглядом, Владислав извлек из внутреннего кармана пиджака маленький блокнотик с прикрепленным к нему карандашиком, нацарапал на страничке адрес мастерской, вырвал ее и протянул Лере со словами:

– Ровно в шесть! Не опаздывайте!

После чего отвернулся и стремительно направился в толпу посетителей выставки.

Впечатленные таким неожиданным и быстрым общением с легендарным сыном Дивноморска, друзья переглянулись, и в ответ на немой вопрос Варвары Лера пожала плечами:

– Пойдем, раз пригласили, а то неудобно получится.

– Он нас не сожрет в своей мастерской? – криво усмехнулась Варя. – А то больно уж на маньяка похож.

– Что ты, нет, конечно, нормальный человек.

– С чего ты взяла, что он нормальный? – широким жестом подруга указала на картины за своей спиной. – Только посмотри на это!

– Прекрасные работы, зря ты так. Он неординарный, согласна, но настоящий творец и должен быть не от мира сего. К тому же мы пойдем все вместе, что он нам один сделает…

– Ага! Значит, не исключаешь, что может что-нибудь сделать, да?

– Прекрати, пожалуйста. Интересный человек, хочу с ним пообщаться, посмотреть, как он работает, да и побывать в мастерской известного художника не каждый день удача выпадает.

Варя скептически поморщилась и сказала:

– Сейчас два часа дня, где мы будем слоняться до шести? Здесь торчать я не согласна, к тому же вино кончилось, нового не наливают, а без вина невозможно наслаждаться этой выдающейся живописью, я не настолько тонкий ценитель искусства.

– Можно прогуляться к морю, пообедать в кафе, – принялась перечислять Валерия, – пройтись по магазинам. Да мало ли чем можно себя занять в самом центре дивноморской цивилизации.

– Домой, например, поехать тоже можно, – вмешался Марк.

– Нет, домой мы не поедем, а то потом не вытащу вас оттуда.

– Что ж, тогда идемте гулять к морю, пока дождь не начался, – нехотя согласилась Варя.

– Прямо сейчас? – Лере хотелось еще походить по залу, рассматривая картины.

– Прямо сейчас, да! А то ты так глазами поедаешь эти шедевры, что, того и гляди, спустишь на какой-нибудь такой ужас в рамке все добытые нечестным игровым путем средства! Так что давайте, давайте, на выход!

Время до назначенного часа тянулось, как нарочно, издевательски медленно. Друзья успели посидеть на пляже, изучить весь центр, пройтись по магазинам, пообедать в ресторане, посидеть в трех кафе, а до шести все еще было далековато.

В бар за очередным бокалом вина зашли уже в непосредственной близости от мастерской, – судя по адресу с листка блокнота, находилась она в двухэтажном частном доме, где, как можно было предположить, проживал и сам художник. Кирпичный особняк с черепичной крышей возвышался за глухим металлическим забором через дорогу от кафешки, на веранде которой расположились будущие натурщики. Варя взяла бокал белого вина, Лера – коктейль, Марк от всего отказался и, как только присел, положил руки на стол, голову на руки и моментально заснул.

Низкие тучи неподвижно стояли над городом. Где-то в отдалении слышался гром, словно глубоко в небесах катались, сталкиваясь, огромные камни.

Болтая трубочкой в бокале с коктейлем, Валерия смотрела на дом художника. Подперев ладонью подбородок, Варя покачивала бокал с вином, наблюдая, как в стекле движется соломенного цвета жидкость. Покосившись на подругу, Лера сказала:

– Не вздумай только гадать на вине.

– С чего вдруг…

– Я вижу, как ты смотришь в бокал. Ты явно вспомнила гадание на воде и думаешь сейчас, могло бы оно сработать на спиртном напитке или нет. Так вот, не вздумай проверять, дай нам всем еще немного пожить спокойно.

– Невыносимый ты человек, – пробормотала Варя и поднесла бокал к губам.

Без пятнадцати шесть к дому подкатил автомобиль и из него вышел Владислав Завьялов. Машина поехала дальше, а художник долго возился с замками калитки, прежде чем вошел на территорию.

– Ну что, пойдем? – кивнула Варя на кирпичный особняк.

– Подождем пятнадцать минут, он же ровно в шесть назначил.

Без пяти шесть девушки расплатились за напитки, разбудили Марка и покинули кафе.

Подойдя к ограде, Лера поискала кнопку звонка, не нашла ничего похожего и постучала в металлическую калитку. Затем постучала еще и еще разок, погромче. Никто не торопился навстречу гостям. Тогда Марк подпрыгнул, ухватился за край забора, подтянулся легко, словно ничего не весил, заглянул во двор и гаркнул что было силы:

– Эй! Хозяин! Открывай!

Дверь дома распахнулась, и на пороге возник хозяин. Он был босиком, в длинном халате, напоминающем японское кимоно.

– Минутку! – крикнул он в ответ и скрылся в доме.

Минутка растянулась почти что на двадцать, друзья уже думали уходить, потеряв надежду, что эксцентричный художник про них вспомнит, как вдруг калитка приоткрылась и узкая белая рука с длинными пальцами жестом поманила их внутрь.

Даже не подумав хоть как-то извиниться за то, что гостям пришлось так долго проторчать у калитки, Владислав пошел куда-то в комнаты, и друзьям ничего не оставалось, как следовать за ним.

Проходя через кухню-столовую, художник притормозил и предложил что-нибудь выпить.

– Спасибо, не хотим, – ответила Лера. – На сегодня нам уже хватит.

Из кухни наверх вела лестница. Вместе с хозяином гости поднялись на второй этаж и оказались в оранжерее. Часть крыши здесь была стеклянной, и помещение заливал тусклый свет пасмурного вечера. Несколько горшков с фикусами терялись на фоне необычных кактусов, занимавших собою практически все помещение. Колючие змеевидные побеги причудливо переплетались по стенам в одно огромное растение, доходя до потолка. Выглядело странно, немного даже жутковато, но на темно-зеленом, невзрачном растении набухло множество крупных бутонов, обещающих в скором времени нечто необыкновенное.

– Ого! – сказала Варя, оглядывая кактусы. – Ничего себе!

На отстраненном лице Владислава Завьялова впервые возникло человеческое выражение, похожее на гордость и умиление хозяина, чьего питомца искренне похвалили.

– Это драконий кактус селеницереус, – пояснил художник. – Его еще называют «царица ночи». Цветет всего одну ночь в году, но зато являет истинное чудо: цветки необыкновенной красоты, с волшебным ароматом. Скоро, совсем скоро зацветет, считаю дни и часы до этого события. Идемте.