Илья Арсенюк - Звёздный детектив

— Хотел бы иметь такие мускулы, человек с неба, — перевел Шустрик,

— Человек с неба… — задумчиво повторил Валенса.

А робот как назло не удержался от очередной заметки:

— Гравитация на Майн 5 составляет 0,6g. Чемпионов по бодибилдингу на планете не вырастишь.

— Человек с неба, — раз за разом повторял слова детектив, вспоминая, то, что крутилось у него в голове. Осененный он спросил Лотти:

— Скажи, тот космодром, энари, там тоже есть греб сокал?

— Пэксим греб сокал.

Валенса посмотрел на Шустрика.

— Черт возьми, у ЗГ есть космодром. Нужно убираться отсюда. Вопрос времени, когда они найдут нас.

— Не найдут. Приборы на ботах гвардейцев чрезвычайно чувствительны к колебаниям магнитного поля. Пока магнитосфера нестабильна, нам ничего не угрожает.

— Ты в этом уверен?

— Как в том, что нам не следовало браться за это дело.

— Роман Марков Ич, ю дизи анга. Вернуть.

— Твою пушку? Один момент, — детектив порылся в своей одежде и достал оттуда револьвер, отобранный у Лотти. Протянув оружие энке, он извиняющимся тоном спросил:

— Дружище, я умираю от голода, как насчет трапезы?

Лотти все понял без перевода. Забрав свой револьвер, парень, хохоча, вышел.

— Надеюсь, та тварь у него на поясе это не местный деликатес?

— Нет, шеф. Муба́й — далекий потомок земной собаки, одно из немногочисленных животных, завезенных на планету колонистами, которое прижилось в суровых условиях. Энке ловят мубай только в качестве трофеев и чтобы делать из их шкур одежду. Кожа мубай плотная крепкая, но изнутри состоит из тысяч крошечных пор, благодаря этому в ней не жарко днем и не холодно ночью.

На этом разговор иссяк сам собой. Шустрик забрал ноут и ушел, сославшись на то, что хочет продолжить изучение энке-су с жителями поселка. Возражать детектив не стал, тем более, что к нему в хижину вместе с подносами, груженными едой и напитками, пришли полуобнаженные лысые девицы. Напиток напоминал по вкусу и цвету цитрусовое вино, только в голову бил не так сильно. Отведав блюд, приготовленных энке, он решил, что они не так уж плохи, особенно ему понравился суп с маленькими листочками, пахнущими, как настоящие галушки. Насытившись, он начал зевать. Его потянуло на сон. Девицы аккуратно взяли его под руки и уложили в постель, чмокнув несколько раз в лоб. Хотя, возможно, это было частью его продолжительного сна.

Когда совсем стемнело, робот разбудил его. Передал Валенсе выстиранную одежду. Повсюду в поселке зажглись факелы. В яме вокруг огненного пламени собрались все взрослые жители племени. Детектив и Шустрик заняли места на самой нижней скамье, которую приготовили специально для них. За спиной Валенса все время слышал приглушенный шепот и многократно повторяемое «греб сокал». Не скрывая любопытства, энке наблюдали за ним, останавливая свой взор на его бледном незагорелом теле. Лишний раз детектив позавидовал бронзовому цвету искусственной кожи робота.

— Шустрик, а они, случаем, не практикуют ритуальное жертвоприношение?

— Что вы, шеф, энке не первобытные люди.

В центре внимания они пробыли недолго. Вскоре голоса людей утихли.

С другой стороны поселка из темноты вышел мужчина в маске льва.

— Это фиту, вождь, — сказал Шустрик.

Подобно пламени в яме глаза маски светились изумрудном светом. Пока мужчина спускался вниз, люди в почтении склонялись перед ним. Он шел, касаясь гладких безволосых голов своей широкой ладонью. Возле детектива он задержался, присел на колени, вперив в него свой зеленый глаз.

— Шустрик, чего он хочет? — сквозь зубы спросил детектив, как можно шире улыбаясь вождю племени.

— Выбирает жертву.

Не успел детектив испугаться шутки робота, как на его глазах вождь поднял руки и вдруг подпрыгнул на месте. Затем еще. И еще раз, с одной ноги на другую и снова на двух. Постепенно его прыжки стали походить на танец. Загрохотали барабаны и завыли инструменты похожие на волынки. Танец вождя подстроился под ударный темп. Из-под его босых ступней взлетала пыль. Загривок на маске трепыхался в ритме ускоряющейся мелодии. Все слилось воедино: львиный оскал, бешеный стук барабанов, надрывная трель волынок. Детективу показалось, что яму заволокло непроницаемым фиолетовым туманом. В этом мареве, похожем на смог Полиса, рождались образы пострашнее, чем убийцы и насильники, ошивающиеся в Подножье. В этой мгле прорисовались контуры чего-то ужасного, древнего и всепоглощающего как черная дыра в ядре галактики. Роковой страх сковал Валенсу. Его отдаленную поступь слышал каждый сидящий вокруг зеленого огня. Музыка заворожила всех. Ей невозможно было сопротивляться, даже сердце отзывалось ударами в такт барабанной дроби. Оставалось отдаться течению мелодии, навсегда растворившись в насмешливых тенях гарцующего пламени.

А потом все внезапно прекратилось. Валенса почувствовал себя оглушенным. В ушах стоял звон, в глазах рябило. «Неужели это было взаправду», — подумал детектив, вытирая прослезившиеся глаза. Кем бы ни был человек в маске — колдун, иллюзионист, прорицатель — он пропал. Жители деревни, молча, расходились по своим хижинам. Любое слово было кощунством, но только не для робота. Наклонившись к уху детектива, он самодовольно прошептал:

— Закись азота. Сначала вызывает эйфорию, затем потерю ориентации в пространстве и помутнение рассудка. Замечательный галлюциноген. В малых дозах он абсолютно не токсичный.

— Веселящий газ? Почему же никто не смеялся?

— Все зависит от концентрации, шеф. В малых дозах остается лишь чувство успокоения. Я думаю, что баллоны закопаны прямо под нами.

— Кто за этим стоит?

Ответить роботу не судилось. К ним подошел Лотти с трепетной улыбкой, застывшей в уголке рта.

— Вождь желает вас видеть, — сообщил он.

— Иду, — встал на ноги детектив.

— Обоих, — добавил Лотти.

Он повел детектива с роботом к, на первый взгляд, неприметной хижине, стоящей на окраине поселка. На ее остроносой крыше вместо факела висел самый настоящий фонарь. А на входе их встречали двери, а не занавес из шкур. Лотти стал на крыльцо и постучал. Из хижины донесся мягкий голос, не лишенной, однако, исполинской мощи:

— Пусть войдут!

Лотти поклонился и отошел, пропуская Валенсу с Шустриком. Детектив вошел первым. Убранство жилища вождя сразило его наповал: комфортное освещенное электрическим светом настольных ламп, с отдельной душевой и кроватью, настоящей кроватью с матрацем. Оно напомнило ему его собственные апартаменты в желтом секторе, не хватало только CV, исполняющего все прихоти хозяина. «Или нет?» — прикинул Валенса, ради хохмы хлопнул в ладоши и скомандовал:

— Музыку!

— Не трудитесь, Роман Маркович.