Илья Арсенюк - Звёздный детектив

— С ним все в порядке, — солгал детектив. — Выводи меня на «Юпитер»!

Шум воды, звуки разрывающихся бомб — силой воли он изолировался от них. Сосредоточился на сигнале из ноута и когда услышал нервный решительный тон, его словно поразило электрическим зарядом. Последний раз он слышал его на Колинкуре.

— Адмирал Дикси слушает. Говорите!

— Ваше превосходительство, я — Роман Валенса, в прошлом лейтенант…

— Я узнал вас, Валенса. Чего вы хотите?

— Остановите бомбардировку…

— Валенса!..

— Слушайте и не перебивайте. Вы развязали конфликт с теми, кого даже не знаете… Танцующие… Они мирные существа, им незачем воевать. Они всего лишь хотят забрать своего малыша. Вспомните Колинкур! Майор Горский обезумел, он хочет взаимного уничтожения. Ему все равно в кого стрелять, в колониста или пришельца. Такие как они отправляли нас в кровавую мясорубку, а сейчас опять хотят повторить этот ужас. Тысячи гвардейцев погибнут, если вы не остановитесь, я вам это гарантирую.

— Вален…

— Вы готовы пожертвовать своими людьми, адмирал?!

— Я!..

— Вам не одолеть их, это путь в никуда!

— Лейтенант Валенса! Я слышал все разговоры по радио. Я не санкционировал бомбардировку и уже приказал остановить ее.

Детектив начал потихоньку прозревать.

— Я не ослышался? Войны не будет?

— Не все в Гвардии, Валенса, бесчувственные сволочи, если бы вы остались, вы бы в этом убедились.

— Значит, капитуляция.

— Мне больше импонирует слово «Перемирие». Для всех нас это разумный выход. Я распорядился выслать эскорт, чтобы арестовать Алекса Горского. Как я понимаю, вы теперь представляете пришельцев?

— В каком-то роде, адмирал.

— Тогда я хочу, что бы при встрече с Танцующими, моя кандидатура в роли переговорщика была приоритетной, моя, а не выскочки из Торгового Совета. Вы сможете это гарантировать?

— Да. Я так думаю.

— Тогда мы договорились, удачи, детектив Валенса.

Не замечая звенящей тишины, он прекратил связь. Бомбардировка окончилась. Детектив мог вздохнуть с облегчением, но вместо этого хотелось открыть рот и кричать, пока легкие не сожмутся от боли.

— Роман.

Он повернул голову. Иссиня-черные глаза девушки смотрели прямо на него. Он взял ее за руку, их пальцы переплелись.

— Боль, — произнесла она, — она отступила.

— Все позади, теперь по-настоящему.

— А Шустрик?

Детектив посмотрел на неподвижное тело робота в воде.

— Он погиб? — спросила девушка.

Валенса не ответил, лишь крепче сжал ее тонкие пальцы. Так они и сидели вместе с Назирой, играющей тихую музыку в чреве Танцующего на глубине полтора километра под уровнем океана.

Прошло немало времени, прежде чем за ними опустили глубоководный аппарат, похожий на амфибию Крейна, только вместительней и крепче. Он состыковался с раковиной малыша, из него выбрался отряд гвардейцев и погрузил нефункционирующих Шустрика и Назиру, а также, находящуюся в полубессознательном состоянии, Риту на борт.

Пока они всплывали, Валенса сидел рядом с девушкой, а она держала его за руку и не отпускала, бормоча что-то в бреду. На берегу Леи, Риту передали санитарам, которые повезли ее в госпиталь, развернутый на месте бывшего штаба Крейна. Робота и Назиру забрали инженеры, отправив в Армград на ремонт.

Оставшихся в живых, участников подполья арестовали. Всех, кроме безумца Крейна. Он выстоял в бою с гвардейцами, Пиксону и Марко повезло меньше — оба погибли при штурме шахты солдатами.

Крейн носился между солдат, искря ненавистью. Беспомощный, забытый, мокрый от дождя, который должен был идти еще много дней и ночей, Адам изрыгал проклятия и обещал отомстить. Солдаты, посмеиваясь, просто отталкивали его коляску подальше.

Детектив подставил свое лицо и умылся, чувствуя, как дождь смывает с него весь осадок, злость, накопившуюся за это долгое-долгое расследование. Он был разбит. Встречаться с кем-либо, тем более, с Крейном он хотел меньше всего. Увы, скрыться от инвалида он не смог. Тот завидел его издали и покатил к нему коляску.

— Поздравляю! Браво! — вопил Крейн. — Вы рады, Валенса?! Счастливы? Вы отдали нашу планету на откуп этим гвардейским псам!

Валенса пошел прочь, не разбирая дороги, подальше от людей и этого психа кресле, но Крейн догнал его и преградил ему путь, вращая глазами, окончательно потерявшими последние признаки здравомыслии. Гвардия отняла у него тело и теперь завершила начатое, забрав мозг.

— Куда же вы, детектив?

— Крейн, оставьте меня в покое.

— Нет, — слюни безобразно текли у него по подбородку. — Я никуда вас не пущу! Посмотрите, что вы наделали! Все мои труды, мои планы, мои мечты, все это рухнуло! Вы изменили баланс сил, Валенса, вы продались, как последняя шлюха, и кому, Совету! У нас был шанс что-то изменить, а вы выбрали худшее из зол.

С Валенсы был достаточно. Он присел, взялся за плечи Крейна и тряхнул его, как плюшевую игрушку.

— Не бывает хорошего зла, не бывает лучшего. Есть только зло, Крейн, понимаете? Я выбрал не зло, я выбрал спасение. Спасение тысяч, а впоследствии, миллионов от бессмысленной бойни, что это, по-вашему? Вы хотели войны?

— Война очищает, — промямлил Крейн, речь его сочилась ненавистью, как слюна из уголка рта.

— Война это смерть, Адам! Вы солдат, я солдат мы все чертовы солдаты, воевавшие всю жизнь. Может быть, пора остановиться!

— Лучше бы я не давал вам флешку, — сказал Крейн.

— Может и так, — отпустил его Валенса и зашагал прочь, слыша, как в спину ему рычит свергнутый лидер подполья:

— Это еще не конец, Валенса! Я вам обещаю, это еще не конец!

Детектив не представлял, куда ему податься. Одно он знал наверняка — он не хотел быть среди людей. Детектив собирался шагать, пока есть сила в ногах. Он вымок до нитки, молнии слепили глаза, ветер трепал волосы, но он с благодарностью принимал буйство стихии. Валенса был бы не против, если бы она забрала его, эта симпо сокал. Про́пасть бы в пустыне и раствориться, как туман. Одна пустота. Позади была Земля, Компания, «Аврора», энке и Танцующий Серди Звезд. Для него эти названия больше ничего не значили. Внутри не было ничего, кроме пустоты.

Он шагал, оставляя мокрые следы на песке, с упоением вдыхая ртом чистый, пахнущий озоном воздух; пил солоноватую дождевую воду и старался не думать не о чем. Это было так легко — погасить свет в своей голове, выключить раз и навсегда думающий механизм, спасовавший перед таким простым заданием — указать ему новую дорогу.

Что-то завибрировало у него в кармане. Он остановился и достал светящийся предмет. Пич Риты, а он и забыл о том, как снял его с руки девушки. Размахнувшись, он захотел запустить его подальше, но внезапно устройство ожило и заговорило человеческим голосом, голосом Алекса Горского: