Алексей Миллер - Мup [publisher: SelfPub] [с оптимизированной обложкой]

Я поцеловал её. Прекрасный нежный поцелуй. Короткий, но очень чувственный. Она сопротивлялась. Правильно, иначе я мог потерять интерес. Если девушка сразу падает в объятья, я быстро теряю интерес. Вначале нужна интрига. Мужчина должен завоевать, только тогда он будет ценить победу по-настоящему.

Все, что достаётся тяжело, наиболее ценно.

Она стала моим бриллиантом!

Несколько следующих дней я был счастлив даже при одной мысли об Элен. Мне стало легко. Все проблемы с бандитами из отдаленных оппозиционов, слежки, преследования и другие сложности померкли перед этим. Я словно расправил крылья, взлетел и наконец начал жить полноценно, не думая о том, что что-то могло быть иначе и лучше, не сравнивая и не анализируя свои действия. Мои мысли были поглощены одной-единственной девушкой. Элен! Как красиво ее имя! Как и она сама.

Каждое новое свидание привносило в наши отношения еще больше страсти. Мы быстро стали очень близки. Помню, как мы ходили на выставку живописи, шедевров XX века. Смотря на полотна, мы долго обсуждали увиденное, пытаясь предположить, что хотел изобразить художник, а потом долго целовались в темном углу, потеряв контроль над своими руками и совершенно не думая об окружающих. Нам сложно было разомкнуть руки, отойти друг от друга хоть на небольшое расстояние.

А после, сидя в ресторане, мы рассказывали о себе, о своих родных и друзьях. Мы говорили и говорили, и никак не могли наговориться. Я никогда не открывался человеку так быстро. Мне она казалась такой искренней и честной, настоящим сокровищем в этом мире – совсем не такой, как остальные.

После долгого периода бесчувственности я влюбился. По-настоящему, безо всяких «но». Мне нравилось в ней все: голос, волосы, фигура, грудь, взгляд, мысли, движения. Она была совершенной. Впервые в жизни у меня промелькнула мысль, что мне пора жениться и заводить детей. Я хотел малышей, похожих на нее. Одним словом, я был счастлив.

Появление Симона в наших отношениях стало для меня абсолютным сюрпризом. Однажды вечером, за ужином в ресторане Элен сказала, что ей нужно срочно встретиться со старым другом, которого она давно не видела. При этом я видел, что ей непрерывно шлют сообщения на провизор, и сохранять спокойствие ей становится все сложнее. Она сильно извинялась и убеждала, что завтра мы обязательно встретимся, и она исправится. Такое поведение мне показалось странным, не бегут к друзьям с такой скоростью.

Стараясь оставаться спокойным, я позволил ей уйти, понимая, что это конец наших идиллических отношений. Вернувшись домой, я не стал ей посылать приятных мыслей, выпил водки, что делаю крайне редко, и уснул. Наутро, проснувшись совершенно подавленным, я послал Элен сообщение, ответ на которое получил только поздно вечером. По эмоциям я понял, что она переживает и боится обидеть меня, но не может пока со мной встретиться. Это выбило меня из колеи. Сложно объяснить, почему так сильно. Представьте, что я долгое время был холоден и в какой-то мере бесчувственен к другим людям, особенно к девушкам, так как верил, что не стоит распылять свои чувства, необходимо найти одну-единственную и открыться ей. Юношеский идеализм. Я верил, что Элен – она и есть. Я сделал Элен такой для себя, выбрав ее, приписывал ей больше и больше позитивных качеств, почти обожествлял. Она стала воплощением всех моих фантазий и мечтаний. Именно так я всегда представлял девушку своей мечты: голос, внешность, интересы. Такого не бывает в жизни! А я встретил.

И как я мог так просто отпустить свой идеал? Я был уверен, что обязан бороться за свою любовь, за наше совместное светлое будущее. Мне было плевать на гордость и самолюбие. Я стал писать и ждать ответа. Элен уверяла, что ничего не изменилось, но эмоциональный фон ее провизора часто говорил об обратном. Я никак не мог понять, обманывает она меня, или действительно есть то, что она вынуждена скрывать.

У меня началась эпоха переживаний. Я долго не мог уснуть ночью, думая о ней. Проснувшись утром, первое, что я думал: «Почему она ничего не прислала?». Я думал о ней постоянно. Эти мысли изводили меня. Сидя на работе, я ждал обеда, чтобы отвлечься от этих мыслей, но и во время обеда я был почти лишен вкусовых ощущений. Без Элен даже еда была пресной.

В поисках спасения от этих дурацких эмоций я встречался с друзьями. Но в итоге либо мы говорили о ней, что заставляло дрожать мое сердце еще сильнее и уже начинало всем надоедать, либо я просто молчал, варясь в своих мыслях.

Встретились мы с ней только через неделю. Разговор долго не клеился. Мне было важно понять, кто такой этот Симон, и какую роль он играет в жизни моей возлюбленной. Ответ «хороший друг» категорически не принимался.

– Я не дурак. И ты оскорбляешь меня, пытаясь скормить всю эту чушь, что он попал в тяжелую ситуацию, и только ты можешь ему помочь. Посмотри на это со стороны. Ну даже смешно, – высказывал я, трясясь от злости. – Ты изменилась. Ты даже не целуешь меня.

– Ты сам отвернулся, когда я пришла, – наигранно обиженно ответила Элен. – Я тебе все рассказала. Хочешь верь, хочешь нет, – открывала она свой аккуратный ротик, за губами которого блестели белоснежные зубы. Я хотел ей верить. Это было все, что мне тогда оставалось. Во мне схлестнулись две стороны: рациональная и эмоциональная. Самое глупое то, что, победи одна из сторон, я был бы все равно недоволен своим выбором. Либо потеряю ее (почему-то я был уверен, что сама она не придет ко мне), либо придется поверить в ложь, что буквально резало мое самолюбие.

Я не мог сдаться лишь из гордости и поцеловал ее. Потом решил, что не хочу терять время на выяснение отношений, и наш вечер закончился поздно ночью у меня дома. Она лежала в моих объятиях, а потом резко вскочила и начала собираться.

– История повторяется? – совсем без юмора спросил я.

– Виктор, прошу, поверь мне. Скоро мы будем вместе, и ничто не сможет этому помешать. Сейчас мне нужно время. Ну не злись, котик, – мило поцеловала она меня.

Котик? Ну нет. Так меня еще никто не называл, и мне это совсем не по душе, слишком пошло. Первый оплот моего идеализма рухнул. «Какой, к черту, котик?!», – подумал я. Но промолчал, о чем сейчас сильно жалею.

Я стал жить дальше, но все вокруг изменилось. Я иногда виделся с Элен. Встречи проходили ярко, эмоционально. Сумасшедшая страсть, эмоции через край, вожделение выплескивались наружу и превращались в настоящую бурю. Тогда я был уверен, что люблю ее безмерно. И стремился доказать ей, что она должна стать моей безо всяких «но». Я хотел, чтобы она переехала ко мне, хотел уехать вместе с ней. Мне было неважно куда. Подальше от Питера, от того, что не дает ей быть со мной.