Павел Корнев - Ритуалист-1. Некромант

Впрочем, о бессонной ночи жалеть не приходилось. В любом случае безмятежный сон был для меня сейчас недостижимой роскошью — кто знает, когда вновь нагрянет Белая дева?! — да и кое-какие полезные сведения почерпнуть все же удалось.

Лучшим средством обуздать призрак и удержать его на месте считалась лунная нить — подобное средство упоминалось в двух сочинениях из трех. В одном даже приводился порядок создания этого не самого простого заклинания. Всего-то и требовалось, что сплести с небесным эфиром лучик лунного света. Подготовленные должным образом чары сохраняли свою силу вплоть до рассвета, и с их помощью экзорцист мог не только обездвижить неприкаянного духа, но и вырвать сущность, угнездившуюся в человеческом теле. И все бы ничего, да только у меня не было ни малейшей уверенности, что к вечеру распогодится и облака перестанут закрывать луну!

Еще одна магическая формула создавала сложную защиту, которая не позволяла духам приближаться к ритуалисту и отбрасывала их прочь, а дюжина зачарованных должным образом горошин могла защитить меня во сне. И хоть уверенности в действенности этого метода не было, я все же записал порядок наложения чар.

Увы, этим мои успехи и ограничились. Я так и не сумел выяснить, как отыскать и уничтожить якорь, возвращавший Белую деву в нашу реальность всякий раз после того, как мои заклинания вышвыривали ее прочь. Хотелось бы, конечно, использовать в собственных целях этот неведомый артефакт, но чем больше я об этом читал, тем сильнее меня обуревали сомнения, что это такая уж хорошая идея. Для правильного обуздания — не заточения, а именно обуздания и подчинения! — неприкаянных духов требовалось проведение сложнейшего ритуала, схема которого содержала слишком много неизвестных мне на текущий момент переменных.

Да и плевать! Действовать буду по обстоятельствам. Ну в самом деле — мне ли смешить своими планами небеса?

Ближе к рассвету хозяин лавки собрался с решимостью и потребовал объяснений.

— Магистр! Могу я узнать, что вы ищете? — спросил книготорговец, нервно потирая руки. Пахло от него вином и сердечными каплями.

Я оторвался от с записей, зажмурился и помассировал веки. Затем осведомился:

— Лестер. Это имя что-нибудь тебе говорит?

Хозяин лавки захлопал глазами.

— Доктор Лестер? — уточнил он.

— Понятия не имею. Нужный мне Лестер на днях преставился.

— Доктор Лестер, — кивнул книготорговец. — Увидел Белую деву и умер от испуга. Разрыв сердца. Так говорят…

Он смутился и уставился себе под ноги, сожалея, что вообще затеял этот разговор.

Разрыв сердца? Да неужели?

— Похороны уже прошли? — справился я.

Хозяин лавки только руками развел.

— Не подскажу, магистр!

Я вызнал у него, как отыскать дом почившего в бозе доктора, и тогда книготорговец посмурнел окончательно. Румянец с его щек пропал без следа, лицо вновь посерело. Он даже вознамерился сбежать в другую комнату, но я не позволил.

— Последний вопрос! — остановил я книготорговца. — Юродивая Ирма, знаешь такую?

— Ее все знают!

— И как выглядит эта девица?

— Девица! — всплеснул руками хозяин лавки. — Да там такая девица! Не приведи небеса такую…

— Выглядит как?

— Грудастая и вульгарная, — сообщил книготорговец. — Говорят, безотказная во всех отношениях, вообще во всех, но сам не проверял. За что купил, за то продал.

— Работает на кого?

— Спросите на Воробьином холме. Там подскажут.

— А точнее?

Хозяин лишь сутулыми плечами пожал.

Я собрал свои вещи, взял наброшенный на спинку стула плащ и уточнил:

— Все еще желаешь узнать, что я тут искал?

Книготорговец оказался человеком благоразумным и замотал головой.

— Нет, магистр! Прошу, ничего не говорите! Я ничего не хочу знать! Ни-чего!

Я ткнул его пальцем в грудь, предупредил:

— Вот и помалкивай! — и отправился к выходу.

Колокольный звон застиг на полпути к жилищу покойного доктора. На улицу начали вываливать обыватели, и я с превеликим трудом подавил обреченный вздох.

Воссияние! Люди богобоязненные спешат на утреннюю службу, и только у меня другим голова занята; аки ищейка, скверну по дурным местам вынюхиваю…

В голову после бессонной ночи лезла всякая чушь, и никак не получалось настроить себя на рабочий лад. Помог траурный вид многочисленной родни доктора Лестера. Погребение тела было назначено на сегодняшний день, и по этому случаю в доме собралось множество его отпрысков.

Покойник, к слову, оказался не так уж и стар, да и на боли в груди, по словам вдовы, отродясь не жаловался.

— Белая дева его сгубила, — поведала тучная тетка в черном и промокнула платочком слезящиеся глаза.

Вчера предположение седоусого капрала о проказах бесстыжей девки Ирмы показалось мне куда убедительней слухов о явлении горожанам некоей сверхъестественной сущности, но это было вчера. А вот после визита ночной гостьи я не поставил бы и ломаного гроша против сотни гульденов на то, что доктора хватил удар из-за обнаженной женской груди, не важно, реальной или призрачной.

Именно поэтому я и склонился над открытым гробом и осенил покойника святым символом.

— Покойся с миром, — сказал, отступая, но шансов на достойное посмертие у доктора Лестера было, откровенно говоря, немного. Точнее, их не было вовсе.

После смерти небесный эфир оставлял бренную плоть не сразу, обычно на это уходило немало времени. Сейчас же передо мной лежал не относительно свежий покойник, а всего лишь совокупность мяса, костей и жил. Белая дева пожрала его душу, как пыталась пожрать и мою. Осознание этого отозвалось болезненной судорогой в левой руке.

— На кого ты оставил нас?.. — запричитала вдова. — И зачем только взялся поганца лечить, зачем навлек на себя гнев Белой девы?! Как же я теперь без тебя…

— Какого поганца? — не понял я.

Вместо заливавшийся слезами тетки ответил внук покойного:

— Дед арестантов пользовал. Он убийце церковного сторожа сломанный нос вправлял, ну и вот…

— Прогневил покровительницу нашу! — завыла вдова.

Я скомканно попрощался и покинул дом.

Ну что за суеверия? Какая еще покровительница? Придумают тоже! И тут же я замер, пораженный неожиданной догадкой. Полди Харт! Доктор Лестер осмотрел школяра и вскоре стал жертвой призрака. Я посетил камеру убийцы и тоже подвергся нападению Белой девы. Простое совпадение или зловредный дух убивает всех, кто соприкасался с Полди Хартом? Всех, в чьих эфирных телах может уловить следы его ауры?

На первый взгляд в эту теорию не вписывались сам школяр и солдаты гарнизона, которые его арестовали, но на деле никакого противоречия здесь не было. Крепость защищали мощные чары, призраку туда никак не проникнуть. Да и следы чужой ауры сходят на нет весьма и весьма быстро. Ну и в камеру к Полди никого больше не пускали.