Дэниел О’Мэлли - Ладья [litres]

«Это всего на несколько минут», – подумала она, сбрасывая полусапоги и пересекая кабинет.

Оставаясь в чересчур большом комбинезоне, она споткнулась и врезалась в стол, опрокинув одну из неустойчивых стопок документов. На промокашку обрушилась целая лавина бумаг.

«Ну отлично», – подумала Мифани, устраиваясь в своем кресле.

Затем, откинувшись на спинку, она положила ноги на стол.

«Если они не возьмут этого ободранного Правщика, что мне делать тогда? Как мне, черт возьми, найти этого Эрнста фон Сухтлена?»

Вдруг разозлившись, Мифани взбрыкнула ногами – стопки документов, собранные на столе, все повалились на пол.

– Ладья Томас, у вас все хорошо? – послышался неуверенный голос телохранителя.

– Да, просто раскладываю документы, – отозвалась она.

– Тут принесли еду. Все в приемной.

– Хорошо, иду, – сказала Мифани, со вздохом поднимаясь с кресла. Ее взгляд упал на пол и на валяющиеся канцелярские принадлежности.

Мифани опустилась на колени и сложила бумаги в стопку. Это были не секретные досье, что оставила Томас, а личные дела сотрудников. Вдруг взгляд Мифани упал на один из листов, и она, округлив глаза, зарылась в документы.

В приемной у Ингрид переглядывались Эмили и громила. Из-за двери доносились пронзительные визги, и было слышно, как там вовсю шелестели бумаги. Эмили кивнула на дверь и подняла брови. Охранник покачал головой и решительно поднял подбородок. Немые прения продолжились и могли бы затянуться много дольше, если бы дверь не распахнулась и Мифани не выскочила из кабинета с каменным лицом. Позади нее было видно, что кабинет весь завален бумагами, которые она в ярости разбросала по полу. Ингрид удивленно вскинула голову, а малыш Алан пискнул из своего кресла.

– Созвать Правление, сейчас же, – приказала она Ингрид.

– Ладья Томас? Я… да, сейчас. А как же конь Экхарт? Он же на выезде.

– Пусть остается, – ответила Мифани. – Ему там нужно разобраться. Но остальные пусть будут. Только без лишнего шума. Это не должно быть похоже на остальные заседания, когда сначала в курсе весь персонал, а потом и все Шахи вообще. В этот раз чтоб даже журнал звонков никому не показывали.

– Если вы действительно не желаете оставлять следов, – вмешался малыш Алан, – вам стоит воспользоваться безопасным пунктом управления – тем, что в подвале. Телефоны, которые там стоят, используют шифрование, и они не подключены к обычному коммутатору. А у двери всегда выставлена вооруженная охрана.

Все уставились на пешку.

– Что? – спросил он. – Я же из коммуникаций. Мне только сегодня провели большой инструктаж о том, что где находится.

– Да, звучит неплохо, – сказала Мифани. – И я за то, чтобы вы двое ушли в безопасное место. Так что идите и обзвоните всех. Но сначала закажите нам машину. А вы вдвоем едете со мной, – объявила она своим охранникам.

– Хорошо, ладья Томас, – сказала Ингрид, – только вам, наверное, стоит надеть туфли, верно?

– Туфли? – переспросила Мифани с недоверием, но тут же поняла и немного успокоилась. – Верно.

– И куртку. Сегодня прохладно.

– Да, хорошо.

– Ладья Томас, а что?.. – Ингрид бессильно осеклась.

– Помнишь, о чем мы говорили в Шотландии? – тихо спросила Мифани. Ингрид озадаченно посмотрела на начальницу. – О лазутчике внутри Правления? – Кровь отлила от лица Ингрид, и она нервно кивнула. – Я выяснила, кто это.

Она с сомнением посмотрела на пешку Алана, Эмили и громилу, а потом наклонилась к уху секретаря и шепнула ей имя. Ингрид поежилась, и Мифани, повернувшись на каблуках, двинулась прочь. Эмили и охранник последовали за ней.

Когда поднялась дверь гаража, Мифани сидела в машине, погруженная в свои мысли. Эмили с охранником наблюдали за ней, широко раскрыв глаза, а она потирала виски и прокручивала в голове обвинения.

«Этот человек предал Шахов и всю страну.

Этот человек присвоил себе огромные средства, а также основал частную армию совместно с Научным братством ученых на базе Шахов и похищал неодаренных детей со всей Великобритании, чтобы заставить их служить.

Этот человек… этот человек может рассказать Правлению, что у меня украли воспоминания.

Этот человек может сказать, что я – страдающая амнезией женщина, которая пришла в себя и вступила в должность, о которой ничего до этого не знала. Это они могут доказать.

Этот человек может разрушить мою жизнь».

– Что я делаю? – спросила она себя. – Что я собираюсь… что, черт возьми, творится?

Машина резко остановилась, и на улице поднялся шум. Оказалось, это протестующие: они собрались вокруг лимузина, в котором увидели реальное доказательство тайного сговора. Или, по крайней мере, сочли, что в нем сидит кто-то, кого стоит побеспокоить.

– Поверить не могу!

Мифани открыла люк на крыше, встала и, рискуя получить в лицо тухлыми яйцами или гнилыми овощами, высунула голову.

– А ну, отвалите все! У нас тут женщина рожает. Нужно срочно отвезти ее в больницу! – Протестующие на миг приутихли. – И она юрист! – с победоносным видом добавила Мифани и, вытащив мобильный Ингрид, стала делать им снимки ужасного качества. Толпа тут же рассеялась, и машина двинулась дальше.

– Невероятно, – произнесла она, тяжело дыша.

Телохранители издали сдавленные звуки, выражавшие осторожное согласие, и Мифани закрыла глаза. Она кое-как успокоилась и вернулась к мыслям о том, куда ехала.

«Неужели я на это решусь? Неужели выйду вот так против них?

Этот человек может разрушить мою жизнь».

Она думала о Крепости висельников и ужасах, ожидавших там человека, кому Шахи не могли доверять. О наказаниях, которые должны были быть применены к лазутчику.

А потом подумала обо всех тех письмах, что прочитала. Вспомнила то отчаяние, надежду, старания, что вложила в них Томас.

Вложила в нее.

«Этот человек может разрушить мою жизнь. Но они уже разрушили жизнь Томас и, слава богу, поплатятся за это».

Она посмотрела на Эмили и охранника.

– Скоро мы предъявим обвинение члену Правления в измене, – сообщила она. – Это может вызвать не очень приятную реакцию. Вы готовы драться? – Телохранители обменялись встревоженными взглядами. – Готовы умереть? Скажу вам откровенно: речь идет о предательстве, и я не могу поделиться этим с кем-либо еще, а вы уже владеете чрезвычайно секретными сведениями. Я и в вас-то не могу быть точно уверена, но я хотя бы знаю, что вы не можете никому позвонить, чтобы предупредить, потому что я за вами слежу.

– Ладья Томас, я предан Шахам. Богом клянусь, – серьезно заявил громила.

– И я, – добавила Эмили.

– Я это ценю, но у меня уже были кое-какие разочарования, – сказала Мифани. – Поэтому я буду непрерывно читать вас с помощью своего дара. И я говорю это со всей должной признательностью за вашу готовность броситься за меня под пулю или на лезвие: если кто-то из вас совершит движение, нацеленное против меня, то в следующий момент вы уже выстрелите себе в голову. И это не фигура речи. – Мифани многозначительно посмотрела на них и с удовольствием увидела, что оба встретили ее взгляд, не дрогнув.