Вернор Виндж - Конец радуг [litres]

У вершины холма оглашал ревом небо малый скучамаут. Звук этот не был порождением синтезатора. Удалявшаяся скучамаутка в восприятии Мири заменяла парковую тарзанку. Капсула стартовала из глубин холма, набирала почти 4 g перед тем, как вылететь в небо, и пассажиры могли рассчитывать на минуту невесомости до мягкого приземления рядом с парком. Самая захватывающая поездка, доступная в Южной Калифорнии. Нынешние приятели Мири фыркали: «С таким же успехом можно в упаковке UP/Ex прокатиться». Но когда Мири была маленькой, она много часов провела, мотаясь взад-вперед по небу.

Сегодня она преодолела полдороги до восточного выхода, не участвуя ни в какой игре. Она старалась даже не касаться механизмов, не говоря о том, чтобы прокатиться на них. Особенно избегала забавных пушистиков. Правило «Пирамидального холма» гласило: «Потрогали – платите» и действовало везде, кроме входов и выходов. Может, все же придется купить игру просто для того, чтобы маркетинговое давление спало.

Она помедлила, оглядывая склон. Много шума и движухи, но, прислушавшись внимательно, понимаешь, что ребята, разбежавшиеся по кустам, в действительности играют в разных вселенных; их перемещения виртуозно координировались таким образом, чтобы ни игроки, ни оборудование не мешали друг другу. Она выбрала правильное прикрытие; для этих мудаков классическое аниме слишком скучно.

– А как насчет «Духов-близнецов»? Для этого требуются всего два физика.

– Ой! – Мири едва не свалилась с осла. Она рывком обернулась, выставив велик между собой и голосом. Оказалось, что это реальный посетитель, тоже в анимешном камуфляже. Мири вывалилась в истинный обзор: Хуан Ороско . Надо ж такому невезению случиться. Она и не подумала бы, что он интересуется классическим аниме.

Она совладала со своим голосом и ответила на визгливо-певучий английский манер, который получила от Аннет Рассел:

– Боюсь, не сегодня. Я ищу чего-нибудь грандиозней.

Ороско (и персонаж с торчащей прической, которым он прикинулся) вопросительно склонил голову:

– А ты ведь Мири Гу, правда?

Это было довольно грубым нарушением этикета, но чего еще ожидать от лузера-четырнадцатилетки?

– И что? Все равно не хочу играть.

Она отвернулась и потащила велик дальше по тропинке. Ороско не отстал. У него был складной велосипед, который ему совершенно не мешал.

– Ты знаешь, мы с твоим дедом у мисс Чумлиг в креативном классе. У нас команда.

– Я это знала.

Ядри твою мать! Если Хуан просек, что затеяла Мири, то и Роберт может.

– Ты за мной шпионил?

– Это не противозаконно!

– Это невежливо. – Она не смотрела в его сторону, только убыстрила шаг, насколько смогла.

– Я не каждую секунду за тобой подглядывал, не переживай. Я просто надеялся с тобой столкнуться, а тут – бамц! – и ты заходишь через западные ворота… – Значит, он мог просто задать сигнал близости. – Знаешь, твой дед старается мне помочь. Ну по литературе. Думаю, я и правда лучше теперь умею. А я учу его носить. Но… мне его так жаль. Он, кажется, все время на нервах.

Мири продолжала движение вперед.

– Короче, я тут подумал… если бы его свести с кем-нибудь из старых друзей… может, ему легче станет.

Мири вихрем развернулась к нему.

– Ты что, рекрутер?

– Нет! В смысле, у меня есть аффилиация, полезная для старших, но тут не в этом дело. Твой дед мне в школе помогает, а я хочу ему помочь.

Они спускались по склону холма, приближаясь к восточному выходу. Последний шанс «Пирамидального холма» заработать на них. Чем ближе к воротам, тем настырнее продавцы во всех поддерживаемых парком вариантах реальности. Вокруг как ошалелые плясали пушистики, умоляя их взять на руки и погладить. Они были настоящие, механические; наклонишься поднять такого – пощупаешь плюшевую шерсть, которая глубоко промнется под руками, и почувствуешь настоящую тяжесть его тела. У ворот менеджеры возлагали основные надежды на этих маленьких роботов: атмосфера скорого расставания с аттракционом помогала зацепить тысячи детей, которые до этого были почему-либо равнодушны. Когда Мири была моложе, ей покупали в среднем одну куклу за месяц. Ее любимцы все еще лежали у нее в спальне.

Она протащила несчастного ослика сквозь толчею, избегая говорящих медведей, миниатюрных скучамаутов и настоящих детей. Они оказались снаружи. Мири на миг замешкалась и выпала из образа, превратилась в обычную толстушку, а ее велик – в тупой девайс. Ороско остался прежним, тощим и нервным. У него был блестящий новенький велик, но он, похоже, не мог его разложить.

Нельзя, чтоб он узнал про Лену.

Она ткнула мальчишку пальцем в грудь.

– С моим дедушкой все в порядке. Ему не нужна никакая мошенническая схема с выплатами. За пределами школы держись от него подальше. – Она сверкнула в образе, созданном Аннет для их клики Мстителей. Паренек отскочил.

– Но я просто хочу ему помочь!

– И более того, если я тебя застукаю на слежке за мной… – Она переключилась в режим допустимого отрицания с отложенной доставкой, чтобы он увидел сообщение лишь через несколько часов.

Аноним Ороско: Если ты меня по-настоящему разозлишь, твои школьные табеля будут выглядеть так, словно ты пытался их подделать.

В резкой тишине глаза Хуана слегка расширились. У него будет вдоволь времени, чтобы накрутить себя.

Конечно, угроза была пустышкой: Мири верила в законопослушание, хотя иногда изображала обратное.

Она запустила велик на пару шагов вперед, вскочила на него, чуть не упала, но удержалась и покатила вниз по склону, прочь от Ороско.

Дом престарелых «Конец радуг» располагался в долине к северо-востоку от «Пирамидального холма». Местечко было очень старое и очень известное. Его заложили шестьдесят лет назад, задолго до того, как в такую даль начали расползаться пригороды. Пик популярности пришелся на первые годы двадцать первого века, когда сюда прибыла волна новых богачей.

Мири ехала по велосипедной дорожке, стараясь ни с кем не пересекаться. Ее гостевой пропуск был действителен, но дети в «Конце радуг» считались гражданами второго сорта. В раннем детстве, навещая Лену, она воображала, что поселок зачарован. Лужайки тут были настоящие, такие же красивые, как имитации Уэст-Фолбрука. Настоящие статуи из бронзы. Колоннады и кирпичные здания тоже настоящие, работа более тонкая, чем во всех торговых центрах, за исключением самых фешенебельных.

С тех пор Мири в школе выучила кое-что про старших и не удержалась от циничных выводов: в «Конец радуг» продолжали закачивать реальные средства, но тратили их люди, которым некуда больше было податься. Большинство оставшихся жили надеждами на биотехнологические прорывы и прочие пустые обещания, прогадав с инвестициями и/или лекарствами.