Вернор Виндж - Конец радуг [litres]

Ривера сорвался на китайский:

– Дуи, даньси тамэнь сюяо хуи дяо цитадэ тусюгуань, иньвэй… – Он осекся, вероятно, заметив непонимающие взгляды вокруг. – Из… извините. Я хотел сказать, что нет, им все еще нужно уничтожить другие библиотеки. Для нужд перекрестной сверки. Сжатие данных и виртуальная пересборка будут продолжаться, «асимптотически приближаясь к идеальному воспроизведению».

Роберт отметил, что Томми Паркер следит за происходящим с легкой усмешкой.

– Значит, у вас есть план?

– Я ничего не расскажу, пока тут Шариф.

Уинни вздохнул.

– О’кей, Томми. Вперед. Вырубай его.

Розовое сияние на месте Шарифа сместилось от стеллажей.

– Все нормально. Я не хочу связываться с… – и пропало.

Томми поднял глаза от лэптопа.

– Он ушел. А еще я устроил мертвую зону на всем шестом этаже. – Загорелся светодиодный индикатор на крышке древнего компьютера.

Роберту припомнились некоторые утверждения Боба.

– И что, даже железяки УВБ?

– Этого, Роберт, никому не говори. – Он погладил свой лэптоп. – Настоящая парагвайская начинка, отгружена перед самым отключением завода. – Он уклончиво усмехался. – Теперь тут только мы, если, конечно, никто из вас не нагадил в штаны.

Блаунт посмотрел на Роберта.

– Или не стакнулся с полицией.

Роберт вздохнул.

– Уинстон, мы не в Стэнфорде. – Но что, если Таинственный Незнакомец и правда коп? Раньше ему такая мысль не приходила. Он отогнал ее. – Итак, что у вас за план?

– Мы прочли статью в «Экономисте», – сказал Ривера. – Huertas International в сложном финансовом положении. Задержка здесь, в Сан-Диего, может разрушить весь проект. – Он уставился на Роберта через очки в толстой оправе. Были заметны отблески графики, танцующей на стеклах.

– И даже несмотря на то что они почти все тут порезали?

– Дуи . – Молодой человек наклонился вперед, на его футболку потоком хлынули встревоженные лица. – Дела обстоят так. «Библиотома» – не просто видеозахват книг прошлых тысячелетий. Это не обычная оцифровка. Это масштабней, чем прежние гугловские и прочие затеи. Уэртас хочет скомбинировать весь массив классических знаний в единую объектно-ситуационную базу данных с прозрачной структурой ценообразования за доступ.

Объектно-ситуационная база данных? Это понятие в курсе начинающего гика Роберту не встретилось. Он взглянул поверх головы Риверы, чтобы поискать. Отклика не последовало. А, ну да, мертвая зона Томми.

Ривера принял его взгляд за выражение недоверия.

– Доктор Гу, данных в действительности не так уж много. Несколько петабайт. Суть в том, что по сравнению с базами данных по другим областям эта будет отличаться гетерогенностью.

– Да, конечно. И что? – Краем глаза он заметил усмешку Уинни. Тот понимал, что Роберт выделывается.

– И коллекция Уэртаса, – продолжил Ривера, – вместит почти все людские знания, какими они были лет двадцать назад. Все корреляции, все связи. Вот почему Уэртас платит властям штата Калифорния за лицензию на это преступление. Даже первый набросок, грубая компиляция – золотая жила. Считая от начала проекта шесть недель назад, Huertas International заполучила шестимесячную монополию на доступ к «Библиотоме», которую они создают. Шесть месяцев эксклюзивного доступа к подлинным откровениям о прошлом. Десятки вопросов, на какие может дать ответ подобный анализ. Кто в действительности положил конец интифаде? Кто стоял за подделками произведений искусства в Лондоне? Куда на самом деле утекали нефтедоллары в последние годы прошлого века? Некоторые ответы интересны лишь энтузиастам-историкам, иные же принесут большую выгоду. А у Уэртаса на протяжении шести месяцев будет эксклюзивный доступ к этому оракулу.

– Но ему нужны данные, чтобы все слепить воедино, – объяснил Уинни. – Если Уэртас застрянет хотя бы на несколько недель, сотни организаций решат, что лучше подождать окончания периода эксклюзивной доступности, а потом получить даже более подробный ответ бесплатно. Но все для него еще хуже. Китайские информаги хотят порыться в Британском музее и Британской библиотеке, у них аппаратура куда лучше, чем у Уэртаса здесь. У британцев здравого смысла покамест больше, чем в УСД, но и там оцифровка может стартовать в любой момент. Если Уэртаса удастся притормозить, китайцы втянут его в ценовую войну за право первого доступа.

– Идеальная спираль смерти! – Томми не злорадствовал. Его всегда восхищали процессы распада. Роберт помнил, как в сезон пожаров в 1970-м тинейджер Томми вызвался добровольцем в пожарную охрану Восточного округа, помогать со связью – и наслаждался каждой минутой катастрофы.

– И, гм, что? – Зачем я Незнакомцу тут нужен?

Блаунт хмыкнул.

– Не дошло, Роберт?

В Стэнфорде Уинни не осмелился бы так нахально подколоть Роберта, по крайней мере, после первого же года он от этого отучился. Но теперь Роберту нечем было отпарировать, кроме подросткового сарказма. Поэтому он ответил беззлобно:

– Да, я все еще теряюсь.

Блаунт помедлил, заподозрив, что Роберт ему, как в старые годы, готовит западню.

– Суть в том, что мы намерены причинить серьезный ущерб и Уэртасу, и его библиотомному проекту. Мы исчерпали возможности легального противодействия, так что любые наши меры по замедлению врага с необходимостью будут носить криминальный характер. Понял?

– Угу. Мы настоящие заговорщики.

Ривера кивнул.

– И это само по себе – преступление.

Томми рассмеялся.

– Ну и? Я только что заморочил шпионский уровень УВБ! Это диверсия национального масштаба.

– Да мне начхать, государственная измена это или нет! – воскликнул Роберт. Если ко мне вернется дар … – В смысле, вы же знаете, как я люблю книги.

Они кивнули.

– И что же у вас за план?

Блаунт подал знак Томми. Коротышка начал:

– Помнишь наши вылазки в подземелье?

– В 1970-х? Да, прикольно было… полный маразм.

Томми улыбался все шире.

– Ты хочешь сказать, что служебные туннели все еще используются?

– Ага. В девяностых такой тип конструкции вышел из моды. Новые здания в основном строились обособленно. Но уже в нулевых возникла потребность в Исключительно Толстых Каналах передачи данных. А биотехнологам требовалась система автоматической рассылки проб. И у этих ребят полно денег.

– А сейчас они стали еще богаче, – заметил Карлос.

Томми кивнул.

– Лазеры в ближнем ИК их не устраивают. Им подавай рентгеновские и гамма-лазеры, триллионы цветов на канал, триллионы соединений. В наши дни служебные туннели используются не для прокладки труб теплотрассы или энергокабелей. Они проложены под Торри-Пайнс-роуд далеко, к институтам Скриппса и Солка. Ходят слухи, что кое-где они океанское дно цепляют на коротких отрезках, хотя одному Богу известно, чем там заняты. А на востоке через туннели можно пробраться в любую биотехлабораторию.