Давид Шторк - Драконы Чарынского каньона. Книга 1. Лекарь [publisher: SelfPub]

– Этот вопрос для меня решен! – твердо ответил Карим.

Оставив деревню Кори позади, Карим вышел на дорогу. Был жаркий летний день. Группа туристов собиралась возвращаться в город, и парень попросился с ними. Водитель согласился взять и не передумал даже тогда, когда парень сказал, что у него нет денег.

К вечеру Карим был уже в городе и направился в общежитие к ребятам, с которыми учился вместе в интернате. Парни не выказывали большого энтузиазма, но приняли. Все детство ребятам твердили воспитатели и учителя:

– Вы должны поддерживать друг друга в жизни. Вы – одна семья. Кто вас поддержит, если вы не будете держаться друг за друга?

Карим поделился с ребятами запасами, которыми его снабдили аджахары, но ни слова не сказал, откуда пришел. Он знал, что Правители не поддерживали идею Верховного Годи, но согласились довериться его мудрости. Знал также, что Охотники наблюдают за ним, хотя не знал, какой приказ они получили.

Когда совсем стемнело, Карим взял у одного из ребят большой самодельный охотничий нож, выточенный из рессоры большого грузовика, заточенный с обеих сторон, и ушел. Владельцу ножа Карим не сказал, что забрал его, но как-то так повелось у ребят, что подобный поступок не сочтут воровством, если тот кто взял вещь без спроса, просто скажет, что она была очень нужна. Простая фраза оправдывала поступок в глазах ребят. Поэтому уходя, Карим бросил остающимся в комнате:

– Скажите Ромычу, что нож мне сейчас очень нужен! Если смогу, я обязательно верну его или отплачу…

– Если «спалишь» его, не возвращай, лучше утопи! – посоветовал вслед Кайрат, рассудительный, спокойный парень из тех, на кого действительно можно было положиться – Ромычу «палево» ни к чему. Он старается жить нормально. Да и тебе стоит подумать, нужно ли тебе лезть на рожон?

– Хорошо – пообещал Карим. Он вернулся, взял влажную тряпицу и тщательно вытер нож со всех сторон, чтобы уничтожить отпечатки пальцев Романа или других ребят – это только мое дело! – угрюмо произнес он, глядя в пустоту и надевая перчатки.

Никто не спрашивал Карима куда он идет, никто не хотел становиться невольным соучастником, потому что по его взгляду всем было понятно, не на доброе дело собирается их бывший одноклассник.

А Карим уже скользил по ночным улицам, стараясь держаться в тени и не попадаться патрульным. Он пешком дошел до дома, его детская любовь – девочка, которой он не мог коснуться. Ребенок, которого он защищал и к которому был привязан всей душой. Эти люди отняли ее жизнь и заплатят теперь!

Остановившись у знакомого забора, парень внимательно осмотрел забор, пытаясь проследить угол обзора камер слежения и мысленно прокладывая безопасный путь к дому. Затем подобрал довольно широкую доску рядом со строящимся домом напротив и приставив ее к забору быстро взбежал на верх. Затем он опустил доску в сад.

Охранники, видимо спали или смотрели кино, надеясь на высоту забора. Карим быстро добежал до дома, прячась в тени деревьев. Фонари с улицы бросали тусклый свет на сад убийц единственной родной души на этой земле! Сейчас они оба отправятся вслед за их приемной дочерью, которую они погубили!

Входная дверь богатого особняка, конечно же была заперта, да он и не стал бы проверять – ее видно от сторожевой будки, где сидит охрана. Карим как кошка вскарабкался по колонне на балкон второго этажа, полосонул ножом по москитной сетке и вошел в спальню хозяев. До сих пор луна скрывалась за облаками, и только тусклый свет далеких фонарей немного рассеивал тьму. Но сейчас вдруг полная луна показалась из-за туч, и Карим увидел мирно спящих хозяев особняка.

Эти люди мирно спали в своей мягкой постели, не подозревая, что через минуту они будут зарезаны, как скот на бойне. Настал час возмездия. Глаза Карима метали искры ненависти. Он плавно скользнул к изголовью большой кровати и вдруг остановился, словно натолкнувшись на стену. Сейчас, глядя на рыхлое, покрытое складками и морщинами лицо этого человека, он задался вопросом, станет ли он убийцей? Карим потряс головой, отгоняя те мысли, которые считал слабостью.

Но вместо необходимой решимости, перед мысленным взором встало лицо светловолосой девочки. Она звонко смеялась и показывала на птенца, неумело порхающего с ветки на ветку. Карим до боли сжал зубы.

– Нет! – прошипел он сквозь зубы.

Одеяло зашевелилось, тревожно хрюкнуло. Карим замер, взяв нож наизготовку. Никто из спящих не проснулся, но адреналин, ударивший в голову, отрезвил его.

Он не может обагрить кровью память о ней! Кариму показалось, что если сейчас он опустит нож – больше никогда не увидит эти сияющие радостью и жизнью глаза, что лицо Мелкой смоется из его памяти кровью этих жестоких людей. Что их кровь навсегда останется в его сердце, вытеснив любую памятью Мелкой. Карим опустил нож, едва сдержав стон.

Парень вышел из спальни на широкий балкон. Здесь стоял столик и пара стульев, обращенные сиденьями к саду. Он тихо сел на один из стульев – ноги подкашивались и отказывались держать. Карим никогда не думал, что не сможет убить человека! Он всегда бы решительным, и всегда доводил задуманное до конца и вдруг не смог! Карим понимал, что рискует быть пойманным и надолго попасть в тюрьму, но ему нужно было время для того, чтобы решиться. Посидев немного, направив невидящий взор на сад, Карим тяжело вздохнул. Он не знал, что делать дальше? Как жить? В последнее время ненависть двигала им и давала стимул к жизни и он был уверен, что не упустит шанса отомстить. И вот он – прекрасный шанс. Но он не может! Но и уйти просто так он тоже не может, иначе не простит себе этого никогда! Что же делать?

Взгляд невольно скользнул по балкону, затем остановился на столике. Здесь лежала бумага, придавленная пресс-папье, чтобы ветер не унес листочки. Рядом лежала пара ручек – возможно, хозяева недавно писали что-то. Не частое занятие в наше время компьютеров и офисной техники.

Карим принял решение. Не снимая перчаток, он взял листок бумаги и ручку и наскоро написал что-то на листке.

В комнате Алибековых послышался громкий, гулкий удар. Хозяин дома подскочил, моментально покрывшись липким потом. Его глаза, еще не привыкшие к темноте, бегали из одного угла комнаты в другой, ища источник разбудившего их шума. Его жена лениво открыла глаза, гадая про себя, не был ли шум частью ее сна. Увидев встревоженное лицо мужа, она окончательно проснулась. Тот поднял трясущуюся руку, указывая на их старинный деревянный шкаф. На шкафу, слегка раскачиваясь от холодного сквозняка, висела записка, пригвожденная лезвием широкого ножа.

Лоскуты разорванной москитной сетки развевались на балконной двери. Испуганные хозяева не успели заметить тень, показавшуюся на балконе только для того, чтобы в следующее мгновение исчезнуть во мраке ночи. Карим через сад побежал к забору в том самом месте, где вошел – там он оставил себе доску от верха забора до земли, чтобы быстрее взобраться на него.