Диана Дуэйн - Космическая полиция

Такие деньги и, что еще хуже, фальшивый патриотизм, который эта организация пыталась привить тем, у кого не было времени задумываться над корыстностью их мотивов, делали «Красный Рассвет» намного более опасным, чем обычная шайка гангстеров. Им было очень просто вовлекать в свои ряды людей, которые ни разу в жизни не брали взяток или подаяния, людей, которые были недовольны своим положением, недооценкой их талантов, которые просто завидовали тем, кому больше повезло.

Любой человек из ППД, косо поглядывавший на Солнечный патруль, был под подозрением, а Джосс с Эваном навидались этих самых косых взглядов с начала расследования более чем достаточно. «Марс — для марсиан», планета для тех, кто трудится в поте лица своего под гнетом угнетателей, ради того, чтобы сделать ее пригодной для жизни — обычный соблазн, как и многие другие, но он уже привлек немало людей, для которых идеализм — орудие управления менее безжалостными, чем они сами.

Жестокость — вещь привычная. Это может привести к тому, что рожденные не на Марсе будут сегрегированы от марсиан, будут вынуждены носить для идентификации опознавательный знак своей родной планеты. Это приведет к тому, что женщин, мужчин и детей будут загонять в газовые камеры лишь потому, что они — другие.

Джосс вздрогнул и перевел обогреватель своего УПЖСа на одно деление вверх.

Когда они вернулись на борт «Арнхема», Майк уже ждал их.

— Тут вам послание пришло, — сообщил он. Вид у него был не особенно счастливый. — Думаю, оно вряд ли вас обрадует.

Эван выкатил глаза.

— Это может быть только Лукреция, — сказал он. — Наверное, услышала, сколько будет стоить ремонт «Носухи».

— Вряд ли. Я еще не сделал оценки. Пошли, что гадать вокруг да около. Посмотрим, может быть, не страшнее, чем прежние ее письма.

— А вдруг? — сказал Эван минутой позже. Пульт связи «Арнхема» был совместим с декодером СП, снятым с «Носухи», и открытая транскрипция текста лежала в лотке принтера. Эван взял ее, посмотрел и очень осторожно положил с видом, который говорил — лучше бы я никогда к этому не прикасался.

— Это вызов. Лукреция снимает нас с расследования и передает дело ППД.

— ЧТО? — Джосс схватил распечатку и уставился на нее. — Она не может! — Но он прекрасно понимал, что зря тратит пыл. Лукреция могла это сделать, и, читая краткую ноту, он понял, что она это как раз и сделала.

РАССМОТРЕВ СИТУАЦИЮ НА МАРСЕ, ОСТАЛАСЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНО НЕДОВОЛЬНА ОТСУТСТВИЕМ ПРОГРЕССА В РАССЛЕДОВАНИИ. ПЕРЕДАЙТЕ МАТЕРИАЛЫ ШТАБ-КВАРТИРЕ ППД В УЭЛЛС-СИТИ, МАРС. ВЫ ОБА ОТСТРАНЕНЫ ОТ ДЕЛА И ОТЗЫВАЕТЕСЬ НА ЛУНУ НЕМЕДЛЕННО ПО ПОЛУЧЕНИИ ПОСЛАНИЯ. Л. ЭСТЕРХАЗИ / КОММСЕК / СП ЛУНА / КОНЕЦ ПОСЛАНИЯ.

— Ну, вот и все, — проронил Джосс, слегка ошарашенный тоном послания. — Игра окончена, «да» и «нет» не говорите, черный с белым не берите. Она, видно, в ярости.

Эван посмотрел на Джосса, но комментировать странную фразу своего напарника не стал. Это само по себе показывало, как он потрясен.

— Было у меня чувство, что следует известить ее о «Сынах Красного Рассвета», — мрачно произнес он, — но я и пальцем не пошевелил. Подожди, пока будет что-то конкретное, Глиндауэр. Произведи на босса впечатление. Вот и произвел…

— Давай сделаем это прямо сейчас, — предложил Джосс. — Подтвердим получение послания и объясним ей, почему не можем прибыть сразу же. — Но он сам понимал, что все напрасно. Лукреция прислала вызов не просто как комиссар, а как комиссар сектора. Это означало, что никаких извинений, никаких возражений, никаких причин неисполнения быть не может. Либо подчиняешься, либо прощаешься со службой. А если они хотят обсуждать ее приказ, то должны это сделать лицом к лицу, сидя по другую сторону ее стола в штаб-квартире. В любом ином случае только увеличится количество неприятностей.

— Джосс, ты же понимаешь, что я не могу, — печально улыбнулся Эван и прицелился на него пальцем, словно из пистолета. — И ты тоже, так что прекрати немедленно.

— Хм. Понятно. — Мысли неслись у него в голове, они лихорадочно искали выход. Его рассеянный взгляд устремился на темный экран. Затем вдруг взгляд его снова сфокусировался, и он даже прищелкнул пальцами. — Вот что мы сделаем — что мы должны сделать. Отослать сообщение с грифом «лично», в котором сообщаем, что случилось с «Носухой», и, как бы невзначай, добавим все наши результаты. А затем попросим ремонтников, работать оччччень медленно, чтобы у нее осталось время передумать.

Повисло молчание. Эван обдумывал предложение так и эдак, затем вдруг расхохотался.

— Крис права, — еле выговорил он сквозь смех. — Ты и в самом деле хитрюга!

— С кем поведешься, — ответил Джосс, хотя было видно, что он страшно польщен. После нескольких минут обсуждения было решено, что ответ отправит Эван. Невзирая на его жалобы на то, что дважды в день лизать задницу начальству — это уж слишком, ему напомнили, что у него имеется неоспоримое преимущество — он продержался под началом Лукреции Эстерхази в два раза дольше, чем Джосс.

— Все равно что сказать, будто я лучше умею укрощать львов потому, что знаю, как обращаться с хорьками, — ворчал Эван. Однако он нашел на «Арнхеме» укромный уголок в отсеке связи и начал набивать послание. Звук был неровным, прерываемым стаккато клавиш «назад» и «стереть» — Эван изо всех сил старался соорудить наиболее детальное описание, которое не выглядело бы как оправдание или прямой отказ, что в любом случае вызвало бы негативную реакцию Лукреции.

И вдруг стук клавиш прекратился совсем.

Джосс оставил ноутбук в середине процесса компоновки и заглянул за переборку. Эван держал распечатку послания Лукреции двумя пальцами и внимательно-внимательно рассматривал ее. Джосс сейчас сравнил бы его с биологом, который рассматривает ужасно противное, но редкое насекомое.

— Что-то не так?

— Не знаю. Что-то не то… Не могу показать пальцем, но… Слова какие-то не те…

Джосс посмотрел на листок, стараясь понять, что именно могло привлечь внимание Эвана, но так ничего и не нашел.

— А ты уверен?

— Нет… — Эван положил распечатку, встал и начал расхаживать из стороны в сторону, не отводя взгляда от послания.

На сей раз Джосс словно бы смотрел на огромного кота, играющего с мышкой, кота, который только и ждет, когда мышка попытается удрать. Разумеется, лист бумаги категорически отказывался шевелиться, но Эван все равно не втягивал когти.

— Нашел! — вдруг воскликнул он, страшно довольный собой. Он похлопал по листку тыльной стороной руки. — Как ты и говорил, малыш, долго общаясь с нашей Борджиа, начинаешь понимать ее образ мыслей. А тут стоит не та подпись.

— Что?

— Лукреция всегда пишет сначала «Лукреция Эстерхази», затем ранг, затем местоположение. Все равно — подписывает ли она документ собственноручно или просто дает факсимиле, она всегда подписывается полным именем. А здесь лишь инициал — Л. Эстерхази.