Эрика Адамс - Баронесса [СИ]

— Ах ты мелкая дрянь! — верзила двинулся в моём направлении, но был сбит с ног Дорианом, который атаковал его на манер деревенского бычка, выставив вперёд голову. Удар пришёлся бандиту в живот. И по всей видимости голова у графа была крепкой, поскольку бандит глухо застонал от удара, с трудом поднимаясь на ноги. На Дориана кинулись сразу двое, собираясь как следует его отметелить.

— Прекратить! — раздался негромкий окрик, — забыли, что Хозяин велит не трогать пленников, прежде чем он сам с ними не потолкует?

Очевидно, этот низкий коренастый человек был у бандитов за главного, по крайней мере среди собравшихся. Они беспрекословно подчинились ему, лишь крепко удерживали меня и Дориана.

— Отвезти их к Хозяину! — приказ выполнился немедленно. Телегу в два счета сдвинули, меня с графом усадили в наш же экипаж рядышком, а напротив сел коренастый и один из бандитов.

— Без глупостей, голубки, — обратился к нам коренастый, ухмыляясь. А следом в рот воткнули тряпку не первой свежести и натянули на голову чёрный мешок. Экипаж тронулся с места, везя нас к загадочному и ужасающему Хозяину. Ничего хорошего от предстоящей встречи я не ждала, но поделать ничего не могла. Если уже все попытки Дориана были обречены на провал, то что можно говорить обо мне…

Очень скоро экипаж начало мелко потряхивать. Очевидно, что головорезы съехали с главной дороги и сейчас ехали прямо через степь. Я томилась неизвестностью и поневоле прижалась к боку Дориана, теша себя призрачным ощущением безопасности и вдыхая аромат его парфюма, как спасительное средство от неприятного запаха, исходившего от головорезов.

Экипаж остановился и нас высадили, ведя, как слепых котят. Ввели в какое-то помещение и только там сдернули с голов мешки. Я осторожно открыла глаза, щурясь следом от яркого света. Комната поражала сочетанием невероятной убогости и шика. Роскошные шкуры валялись на полу, загаженные грязными подошвами сапог. Рядом с грубо сколоченным деревянным столом стояло массивное кресло, обитое дорогой парчой. А на нём восседал очевидно тот, кого головорезы величали Хозяином. Мне кажется, что он, даже сидя в кресле, был с меня ростом. Лысую голову украшали старые, побледневшие от времени шрамы. Один из шрамов начинался у левого виска и спускался через щёку ко рту, отчего создавалось впечатление, что он постоянно ухмыляется. На плечи накинут роскошный алый халат, расшитый золотом.

— Обыскали? — зычно протрубил Хозяин своим головорезам.

— Маленько есть чем поживиться.

— Хорошо, — хозяин задумчиво поскреб правой рукой подбородок, заросший щетиной.

— Доходягу отведите в комнату для гостей, — при этих словах он усмехнулся, скорее всего под комнатой для гостей подразумевая место для заключения пленных, — а девицу…

Взгляд его серых глаз остановился на мне, не предвещая ничего хорошего.

— Девицу — ко мне.

Следом за его словами раздались торжествующие, улюлюкающие возгласы и скабрезные шуточки, сыпавшиеся со всех сторон. Меня толкнули в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, подгоняя ласковыми тычками. Дориан что-то кричал и вырывался изо всех сил, но, увы, одолеть толпу ему было не под силу. Но почему, бес его раздери, он не применит магию? Он был силен и искусен, уверена, что даже с завязанными руками он смог бы сотворить парочку мощных заклинаний, но отчего-то это ему не удавалось. Он бился, словно рыба, выброшенная на берег, а меня вели к Хозяину на развлечение. Перспектива стать постельной игрушкой для этих выродков меня не радовала. Вся моя натура бунтовала против этой несправедливости судьбы… О, Ткачиха, за что ты так с пряжей моей жизни? Чем я тебя разгневала? Не преклоняла колени каждый день у твоего алтаря? Я чувствовала себя отвергнутой, отодвинутой куда-то далеко за пределы Её божественного видения, чтобы не мозолила глаза… Но если Боги от меня отвернулись, пусть не надеются, что я, покорно сложив лапки, пойду ко дну. Опускать руки я не собираюсь, не будь я Ксанелия Веймар…

Я повыше задрала подбородок и распрямила спину, входя в комнату, служившую берлогой Хозяина. Дверь за мной захлопнулась с громким стуком. Я огляделась. Просторное комната с грубо оштукатуренными стенами была ярко освещена множеством свечей. На полу вместо ковров лежали шкуры. Да, недурно… Хозяин головорезов топтал ногами шкурки песцов и бобров, которым впору было красоваться на воротнике изысканного пальто какой-нибудь модницы… Стульев не было, а вокруг низкого, на сахалийский манер, столика разбросаны яркие подушки. Жизнерадостно потрескивал огонёк камина, придавая комнате какой-то гостеприимный вид. Я искала глазами хоть что-то, что могло бы послужить оружием и защитить меня от громилы. Бесполезно. Сундуки, стоявшие у стен, оказались запертыми на увесистые замки… Оставалась только одна единственная надежда на бронзовое зеркальце с заключенным в него Грувером, который, к слову, предпочёл умыть свои лапки и отсидеться. Да что за день сегодня такой! Вернее, последние дни, когда всё пошло наперекосяк, и с каждым днём становилось только хуже… Я еще не полностью оправилась от приключений в библиотеке, как попала в переплёт, оказавшись в плену у банды головорезов.

Раздался звук отпираемого запора. Я подскочила к стене у двери, намереваясь обрушить удар на любого, кто сюда войдёт. Сперва показались грубые мужские руки с подносом в руках, а следом за ними вступила массивная туша Хозяина. Я размахнулась и что было сил треснула его по… плечу. Увы, моего росточка хватало только на это. И что самое обидное, он даже не дёрнулся в сторону, будто муха на мгновение приложила к нему лапки. Бандит покосился на меня:

— Прыткая какая! Не время шалить, девонька, успеешь ещё! — захлопнул пяткой дверь, уставившись на меня тяжелым взглядом из-под косматых бровей, и спокойно прошёл вглубь комнаты, неся поднос, уставленный разнообразной снедью, к низенькому столику. Я воспользовалась тем, что он повернулся ко мне спиной, и кинулась к двери. Не знаю, на что я надеялась. Даже если бы мне удалось выскользнуть из комнаты, внизу меня бы ожидали еще с полтора десятка головорезов. Но попытка не пытка. И да, улизнуть мне не удалось. Хозяин среагировал на мой рывок молниеносно. Не ожидала от столь крупного и немолодого мужчины столь быстрой реакции. Хозяин метнул в мою сторону тяжелый, металлический бокал, врезавшийся немногим выше моих пальцев, схватившихся за дверную ручку.

— Не глупи, сказано же тебе, — чуть громче рявкнул головорез. От одного звука этого мощного голоса, раздавшегося рёвом медных труб по всей комнате, захотелось стать пылинкой, маленькой и юркой, и ускользнуть сквозь щель между полом и дверью.