Юлия Цезарь - Ближе, чем ты думаешь (СИ)

В груди осел неприятный осадок от мыслей, как Жукин может использовать то, что услышал. Леша придвинул свой стол к ее и, спустя десять минут в голове остались одни только акты.

Спустя шесть часов напряженной работы, Женя отвела взгляд от экрана компьютера, потирая глаза. Остальные работали изо всех сил, зараженные каким-то общим боевым духом. Даже Оксана больше не смотрела на Женю волком.

Они справятся, Женя была в этом теперь абсолютно уверена.

Почувствовав голод она сделала короткий перерыв и пошла на кухню, чтобы выпить чаю с каким-нибудь печеньем, но на полдороге ее окликнул Леша:

— Тебя к телефону! — крикнул он и ей пришлось вернуться за трубкой.

— Евгения Викторовна? Это вы занимаетесь разводом Дмитриевых? — услышала она ломкий женский голос, ни звучание которого, ни вопрос не предвещали ничего хорошего.

— Да это я. Но должна сразу вас предупредить: информацию о своих клиентах я разглашать не буду. — ей пришло в голову что звонить может какая-нибудь журналистка или искательница сплетен. Судя по состоянию имущества этого Дмитриева, он был успешным человеком и вокруг его имени вполне могли крутиться всякие пираньи.

— Нет-нет, не нужно. Мы можем с вами встретиться ненадолго?

— Простите, но сейчас это невозможно, мы работаем. — возразила Женя. Кипы документов у нее на столе намекали на то, что если она хочет сдержать слово и справиться до понедельника, работать нужно не покладая рук.

— Я Алина Дмитриева. Пожалуйста, давайте встретимся.

Женя так и застыла на месте. Жена клиента. И о чем же она хотела поговорить? В голове роились дурные предчувствия, но просьба женщины звучала отчаянно. Женя поняла что не сможет забыть об этом если хотя бы не узнает чего Дмитриева хотела.

Женя согласилась встретиться с ней в кафе через полчаса.

Алина пришла раньше нее. Невысокая хрупкая женщина, светлые волосы закручены мелкими кудряшками, даже в натопленном кафе она куталась в светлую шубку с коротким рукавом поверх кремового платья. Увидев Женю она привстала, и Женя лучше смогла разглядеть ее лицо, с залегшими тенями и припухшими глазами.

— Здравствуйте, — поздоровалась Женя, чувствуя человека совсем другого круга. Алина была похожа на девушку ни дня не работавшую, обласканную теплом, вниманием и деньгами, привыкшую чтобы за ней ухаживали, хорошо одевали и покупали все самое лучшее. Развод должен был стать для нее катастрофой.

— Не делайте этого, — жалобно простонала Дмитриева вместо приветствия.

Женя молча поглядела на нее, начиная жалеть что пошла на эту встречу.

— Он лишит меня всего, выкинет на помойку, как использованную вещь, — продолжала Дмитриева, крутя в руках мятую салфетку. — Вы не представляете чего мне стоило найти вас, он все от меня скрывает. Я только три дня назад узнала что он готовит документы на развод, он и это собирался мне сказать, когда все будет кончено! У меня ничего не останется, я ничего не умею.

— Он наш клиент, а я простой клерк, — сказала Женя, чувствуя как отчаянно фальшиво звучит каждое слово, — даже если бы я хотела, я ничего бы не смогла сделать.

Алина все-таки разразилась слезами и Женя положила ей руку на плечо, желая хоть как-то ее успокоить, чтобы она прекратила плакать.

— Но ведь это вы ведете это дело! Пожалуйста, хоть… хоть задержите это все… может мне удастся с ним поговорить, убедить его как-то. Пожалуйста не передавайте дело в суд так скоро!

— Мне жаль, но боюсь, это от меня не зависит, — ответила Женя. А потом подумала — да нет же, зависит. Если намеренно затормозить работу остальных… но тогда Жукину ничего не помешает потом отыграться на ком угодно из них, а отыграется он наверняка на стажерах. Но Женя обещала им что они пройдут стажировку, она не могла их предать.

Подставится самой? Но тогда велик шанс вылететь с работы. После всего что Женя сделала ради этого дела. Дела, которое оставит несчастную дурочку нищей.

Женя так ничего и не смогла пообещать Дмитриевой и вернулась в контору в странном настроении. На пороге ее встретил никто иной как Жукин. По выражению его лица, Женя поняла что он уже знает с кем она встречалась.

Интересно, как? Неужели сам выходил и следил как в детективных сериалах?

— За мной, Евгения, — сказал он и пошагал в свой кабинет. Женя пошла за ним.

— Встречались с женой клиента? — пропел Жукин, едва Женя закрыла дверь, — и что же она вам наговорила? Дурила вам голову, плакала? Может денег предлагала?

— Ничего подобного, — ответила Женя, возмущенная его показательным пренебрежением к чувствам бедной женщины. — Дмитрий Николаевич, я подозреваю она сама не знала о том что муж инициирует развод. Он же оставит ее ни с чем!

Жукин скривился, как будто откусил неспелой хурмы.

— Евгения, откройте глаза! Как по-вашему она могла не знать, если на документах стоит ее подпись?

Женя проглотила язык. Неудержимые слезы и неприкрытое отчаяние девушки затуманили ей голову. Она действительно не могла не знать. Или…

— Или он просто подделал ее подпись. — сказала она, но Жукин только отмахнулся от ее слов.

— Евгения, — с нажимом произнес он, — зарубите у себя на носу — мы работаем на клиента. Не на его жену, не на мораль и доблесть, а на клиента. Если он просит отсудить все у жены — мы отсудим. Если он просит отобрать все у детей — мы отберем. Мы здесь не для того чтобы решать кто прав кто не прав, Евгения, этим занимается судья. Она вас наверняка просила об отсрочке? Потому что об этом ее скорее всего попросил ее адвокат, чтобы собрать побольше бумаг и, узнав что дело ведет молодая женщина, они сочли вас легкой добычей. И не просчитались, судя по вашему настроению.

Женя молчала. Могла ли Дмитриева ее обмануть? Могла конечно, если она такая хорошая актриса. А что если нет?

— А я был так доволен вами утром, Евгения. Методы у вас слащаво-идеалистические, но они работают, со временем из вас вышел бы прекрасный партнер. А теперь вы так глупо даете посадить себя в лужу и нассать вам в уши.

— Она могла и не врать. Муж действительно ничего ей не оставляет.

— Да вы послушайте себя! Может вам следовало судьей пойти? Идеалам место в кино, мы здесь работаем. Откуда мы знаем что она ему сделала? Может трахалась с тремя его лучшими друзьями, выдавая служебные тайны, и уговаривая каждого сделать своего муженька банкротом? Развод на его совести, Евгения, оставьте моральные терзания этим двоим.

Женя промолчала в ответ. Мысль о том что Дмитриева лгала, вызывала в ней ярость — она очень не любила ощущать, что ею манипулируют. А мысль о том что она могла говорить правду безжалостно точила ее.

— Если я узнаю что вы стали работать хуже, или намеренно саботируете труд других, у нас с вами будет другой разговор, Евгения. Возвращайтесь к работе. И приведите себя в порядок.