Сергей Бабернов - Зверь??? [СИ]

— … а на ноги мы Вас поставим, будьте уверены. Почечки промоем, печёночку подлечим, нервишки подкорректируем. Я Вам даже сухой закон объявлять не буду. Так-то. Будете получать свою любимую отраву, но, так сказать, в разумных, строго, даже строжайше разумных пределах.

— Курить хочу, — Игорь не понимал ни слова из выше сказанного.

— Ради бога, — мужчина поджёг сигарету вставил между губ капитана. — Володя, включи вентиляцию, — постучал он по переборке, за которой, по-видимому сидел водитель. — Я не собираюсь Вас ни в чём ограничивать, потому, что никогда не работал с тем, кто смотрит на меня зверем. Извините за каламбур.

— Работать? — Игорь выплюнул сигарету. — А ты знаешь, крутышка, что Красильников с криминалом никаких дел не имеет?! Я вас, уродов, душил и душить буду! Ясно?!

— Так вы считаете меня бандитом? — щёголь улыбнулся. — Аль Капоне? Ай-ай-ай, капитан. Не зря, всё же про ментов анекдоты складывают. Одностороннее у вас мышление, одностороннее. Я вовсе не бандит, а скорее наоборот. Вы слышали о двенадцатом управлении? Впрочем…

Седовласый порылся во внутреннем кармане и сунул под нос Игорю красную книжицу.

— Будем знакомы.

«ФСБ России, полковник Мишин Валентин Георгиевич», — прочёл Красильников.

— Таких ксив на каждом углу по штуке зелёных за десяток, — капитан не сомневался в подлинности удостоверения, но махать хвостиком перед самодовольным комитетчиком не собирался. — Грубо работаешь, дядя. Лучше бы инопланетянином представился.

— Право на сомнении — одно из завоеваний демократического общества, — чёрт разберёт этого полковника — то ли насмехается, то ли в самом деле расстроился. — Кроме того, признак живого ума… Хм… Честно говоря, капитан, я не ожидал от тебя немедленного признания. Память тебе по-видимому хорошо обработали. Да и сам, наверное, барьеры не разучился ставить. Хм… Предлагаю следующее: мы едем в одно местечко и я предоставляю более, так сказать весомые улики. Годится?

— А у меня есть выбор? — Игорь покачал запястьями в наручниках.

— Есть, дорогой мой, к сожалению есть. Либо вы соглашаетесь вернуться в прерванной пятнадцать лет назад работе, либо… Ну сами понимаете — нашей конторе огласка ни к чему.

Из потока галиматьи, выданной полковником, Игорь уяснил одно — комитетчики имеют на него какие-то виды и в случае чего готовы на крайние меры. Смерти Красильников не боялся, но умирать в салоне пижонской тачки, скованным по рукам и ногам, абсолютно трезвым, от рук надушенного словно барышня Мишина или его шкафоподобного помощника капитан решительно не хотел. Уж лучше цирроз печени или суицид.

— Услуга за услугу, — Игорь сделал вид, что принял решение.

— Я вас слушаю.

— Для начала освободите руки и дайте пива.

Мишин на удивление быстро отомкнул наручники. Красильников размял запястья. Сотни иголочек вонзились в кожу и побежали выше. Капитан поморщился.

— Насчёт пива… , — полковник напоминал витязя на распутье. — Вы уверены?

— Нет ханки, нет разговора. Я всё сказал. Бандиты вы, чекисты, убьёте, орден дадите — мне всё равно.

— Добро, возьмите в баре всё что нужно.

— Ну буржуйское пойло лакайте сами, — Игорь глянул в окошко. — У меня тут рядом в ларьке кредит неограниченный…

— Дешёвая игра, капитан. Вы же понимаете — я вас никуда не выпущу.

— А я и не прошусь. Пусть твоя горилла сгоняет — возьмёт полтора «Жигулёвского» или «Ярпиво», а лучше «Ячменный колос» крепкое.

— Володя, — через секунду дверь за перегородкой хлопнула. — А вы умеете вести дела, капитан.

— Не пальцем деланы.

— Вот только ваше пристрастие… Неужели нельзя обойтись?

— Можно, но не нужно. Или вы хотите, чтобы я на вас зверем глянул, товарищ полковник?

При последних словах, Мишин отчего-то побледнел и быстро отвернулся.

Как и догадывался Красильников, Володя оказался редкостным жлобом. Из ларька он притащил самое что ни на есть дешёвое пойло. Впрочем, это не имело особого значения. Игорю и пить-то особо не хотелось. Несколько хороших глотков для придания остроты мыслям и уничтожения последствий неведомого препарата, который, по словам Мишина, прекрасно переносит и грудной младенец. Капитан давно уже вышел из младенческого возраста, а потому ощущал себя препагано.

Игорь резко свернул пробку, с удовольствием окропил дорогой ковролин пивной пеной и жадно припал к пластмассовому горлышку. Краем глаза он заметил брезгливую гримасу на физиономии полковника, а потому завершив «ритуал утреннего глотка» не забыл смачно рыгнуть. После Красильников залез во внутренний карман.

— Хм, я понимаю пушке и ксиве ноги приделали, а сигареты зачем увели? У вас в конторе с зарплатой туго?

Мишин пропустил ехидный вопрос мимо ушей, но мятую пачку всё же вернул.

— А зажигалка? Мне что, каждую ерунду теперь выпрашивать? Пионерлагерь какой-то!

Вместо пластмассовой одноразовой штамповки капитан получил жизнерадостно сверкающую «Zippo». По щедрости полковник явно превосходил Володю. Однако, Красильников не собирался продавать душу за попахивающий бензином параллелепипед. Мало того, он даже не испытывал тени благодарности за дорогой подарок. Перетопчутся.

Строгий, вернее строжайший контроль, Мишин по-видимому определил в полбутылки, без особой настойчивости, но всё-таки с предупреждающей сопротивление твёрдостью, он забрал полупустой сосуд из рук капитана. Дождался, пока выкуренный почти до самого фильтра бычок отправится в пепельницу и возобновил беседу.

— Скажите, капитан, вы хорошо помните прошлое?

— Какой век?

— Своё прошлое, капитан. И воздержитесь, пожалуйста от иронии. Предупреждаю, у нас есть препараты, располагающие к правдивому разговору. Поверьте на слово.

— Анекдот! Готов удавиться за лишний глоток пива и тут же грозится на иглу посадить! Ладно, дядя, спрашивай, я серьёзен как на исповеди.

— Я бы попросил вас соблюдать субординацию.

— Опа! А разве, товарищ полковник, вы имеете какое-то отношение к нашему ведомству? Вы для меня, извините за откровенность, ничем не лучше какого-нибудь бомжа из привокзальной забегаловки. Или я ошибаюсь?

— Ошибаетесь, капитан, сильно ошибаетесь и скоро убедитесь в этом. А пока, бог с ней, с субординацией. Ведите себя как считаете нужным.

— Премного благодарен.

— Итак ещё раз о прошлом…

— Товарищ полковник, кончайте детский сад. Хватит играть в психиатра. Что конкретно вас интересует?

— Хм… Хорошо, вы помните 1991-й год.

— Ещё бы. Летом одни жулики пытались перегрызть глотку другим. Те что помоложе выиграли. По осени Союз развалился… Всё вроде.

— Я имею в виду конкретно вас.

— А тут и иметь нечего, особенно в виду. Я в непобедимой и легендарной служил. Ещё скажите, что вы об этом не знаете.