Жан Рэй - Красноглазый вампир

Через десять минут Том вернулся в полной растерянности.

Сыщик вместе с Томом быстрым шагом направился в гостиницу.

— Вот так, малыш, я вам всё предсказал! Вы, думаю, попусту потратили десять минут!

Том заворчал:

— Верно. Почти ничего, если не считать старого цилиндра, брошенного на стул.

— Ба! — хмыкнул Диксон.

Позже сыщик признал, что с презрением и беззаботностью отнесся к находке Тома Уиллса. Он допустил непростительный просчет.

Тусклая заря, небо еще серое…

Городок с трудом стряхивает с себя тяжелый ночной сон. В назначенный час умрет человек в окружении других людей, которые ни в чем ему не помогут, а, наоборот, опустят на его шею нож гильотины. В Хильдесхайме прольется кровь, хотя на памяти его жителей здесь лилось только пиво в марте и вино в октябре.

Герр Зигенмейер, директор тюрьмы, не сомкнул глаз всю ночь.

Он будет присутствовать на первой в его жизни казни! Ему наверняка станет плохо. Если только в последнюю минуту не придет весть о помиловании. Такое уже бывало. В любом случае, палач еще не прибыл, а без него начинать нельзя.

Герр Зигенмейер и его помощник, герр Зипфель, облизывают губы, приняв любимое сердечное средство, потом выпивают еще, чтобы справиться с сердцем и желудком.

Четыре часа двадцать минут. На высокой башне тюрьмы древко флага окрашивается в светлый цвет.

А если палач не прибудет? Оба чиновника обрадовались бы такой перспективе.

Вдруг они прислушиваются. Оба глубоко вздыхают: в утреннем безмолвии раздается далекий шум мотора. Он приближается, затихает у ворот… Звучит привратный колокол. Охранник поспешно открывает ворота, и во двор въезжает грузовичок.

Худосочный человек с желчным цветом лица и большой бородой вылезает из кабины и спрыгивает на землю. Он явно не в духе. Он приветствует чиновников, которые подходят к нему, протягивает им связку документов, которые директор Зигенмейер принимает дрожащей рукой.

Всё в порядке. Официальные документы указывают директору, что перед ним герр Отто Либе, палач города Ганновера. Приговоренного к смерти Эбенезера Грумпа передадут ему для проведения казни. Такова формулировка, по которой действуют в данном случае. Герр Зигенмейер согласен.

Отто Либе не выглядит довольным. Он с нетерпением ждет, когда директор ознакомится с официальным предписанием, потом начинает говорить. Его голос напоминает визг пилы по металлу.

— Я прибыл один. Мои помощники оставили меня в одиночестве. Оба напились, чтобы придать себе храбрости. Они отозваны и не получат ни пфеннига вознаграждения. Господин директор, мне нужны два опытных механика, чтобы собрать машину.

— Но это не входит в мои обязанности! — восклицает герр Зигенмейер.

Отто Либе не обращает никакого внимания на его слова.

— Перечитайте распоряжение криминального управления: там написано, что директор обязан оказать мне всю необходимую помощь. Я даже имею право использовать лично вас для сборки машины.

Господин директор вспоминает, что двое его охранников плотники. Они противятся, но обещание премии и отметки в послужном списке заставляют их согласиться.

Из грузовичка достают части гильотины.

Две стойки устанавливаются вертикально. На их верхушках с помощью деревянного молотка крепится капитель из черного дерева. Отто Либе устанавливает железные детали. Герр Зигенмейер отворачивается, когда на самый верх с большим трудом поднимают стальной треугольник.

Из грузовичка извлекают корзины и устанавливают их на место.

Отто Либе удовлетворенно кивает.

— Всё произойдет наилучшим способом, — заявляет он. — Хотя эта древняя штуковина давно не использовалась.

И снова замолкает.

Вновь звонит привратный колокол.

Прибыли официальные лица. Два асессора уголовного суда, герр Поппельрайтер, судебный писец и еще несколько мелких чиновников. Никаких журналистов, кроме репортера местной газетенки. Надо сказать, что криминальное управление не сообщило прессе о предстоящей казни.

Герр Поппельрайтер разочарован — он надеялся на кое- какую рекламу. Он с недовольством поворачивается к двум спешащим людям.

— Здравствуйте, господин Диксон, здравствуйте, мой дорогой Том. Думаю, вам не придется долго ждать. Машина собрана, а палач уже готов вместе с писцом открыть камеру.

Болтливый начальник полиции готов приступить к более подробным объяснениям, когда директор тюрьмы Зигенмейер, коротко поздоровавшись с представителями судебных властей, подошел к великому сыщику.

Он, должно быть, уже проснулся, но я ждал вас, господин Диксон, чтобы по всем правилам объявить ему, что на его обращение пришел отказ.

Шаги многочисленных мрачных визитеров гулко звучали в длинных коридорах. Из-за железных дверей камер доносились храп или сонные стоны заключенных.

Мы пришли, — тихим голосом сказал директор тюрьмы, дав знак тюремщику открыть дверь камеры в глубине коридора вдали от остальных помещений.

Грумп уже проснулся и даже наполовину оделся. Он равнодушно выслушал роковую новость, но, увидев Гарри Диксона, стоявшего в стороне от других чиновников, явно обрадовался.

Господин Диксон, вы помните о своем обещании? — спросил он.

Безусловно.

Хорошо… Пока я буду делать последние шаги по эшафоту, идите рядом со мной. Этих нескольких секунд хватит, чтобы сообщить вам то, что надо.

Гарри Диксон молча кивнул.

Приговоренный к смерти быстро привел себя в порядок, потом без сопротивления позволил надеть кандалы на ноги и руки. Директора, который спросил, хочет ли он что-нибудь сказать, заключенный поблагодарил за хорошее обращение и прекрасное содержание тюрьмы.

Только, — добавил он, — солянку следует варить дольше.

Путь по длинным коридорам проходил настолько быстро, насколько позволяли кандалы на ногах смертника.

Гарри Диксон шел рядом с Грумпом, которого поддерживали два охранника.

Эбенезер Грумп казался самым спокойным из всех. Он насвистывал какую-то мелодию и даже не вздрогнул, увидев в глубине двора мрачную машину.

— Я видел ее только на рисунке. Ничего страшного в ней нет, — усмехнулся он.

Вдруг Гарри Диксон увидел, что Грумп побледнел. Он бросился к нему, но Грумп отказался от его помощи.

— Дело в другом, — прошептал он. — Умоляю, сделайте всё быстро… Он здесь! Я чувствую, что он здесь! Господин Диксон…

Что?

— Ваше обещание в силе?

Да!

Грумп дрожал, как осина под бурным ветром. Сыщик понимал, что его состояние не было вызвано скорой смертью.

— Послушайте, послушайте… Диксон…

Грумп стоял перед гильотиной, касаясь ногой ступеньки.

— Гарри Диксон, я не Красноглазый Вампир… настоящее чудовище, это Фет…