Пальмира Керлис - След сна. Книга 1 [litres]

Видимо, удачно в Питере съездил. И раз уж попросил предупреждать о возможных неприятностях… Отношения с Советом нынче напряженные, и делать это молча было бы просто свинством.

– Я хочу навестить Соню, – произнесла я осторожно. – Вдруг Анита не откажет.

– Навести, – неожиданно одобрил Паша. – Заодно расспроси нашего дорогого куратора, не собираются ли они журнальчик «Страшные тайны Потока» выпускать. В смысле, про планы и настроения. Как готовятся анонсированных потусторонних сущностей встречать. А у Сони выясни, ждать ли подлянок сама знаешь от кого. Только не прямым текстом. Учитывая привычку Совета лезть в чужие телефоны, в клинике сто процентов у каждой стены уши.

– Учту…

– Возьми Влада. Заметит гостей из преисподней, живо обратно.

Глубокий вдох, кивок. Теплота осела на плечи шерстяным покрывалом, немножко колючим. Он ушел, а я осталась. Собрала упавшие банки, выбросила ту, с которой слетела крышка, вытерла фиалковую лужу. Стало лучше. Гораздо!

Анита ответила на звонок как ни в чем не бывало. Выслушав мою просьбу, она понимающе поугукала и вывалила пространных рассуждений о том, стоит ли заводить енота, ведь ему нужно столько внимания, а еще отдельная комната. Я растерянно пробормотала, что животных дома у меня отродясь не было – ни домашних, ни тем более диких, и получила радушное приглашение приехать в клинику вечером. Хоть с Владом, хоть с кем. Пугающее дружелюбие… Можно подумать, нет между одаренными и Советом никаких тайн, неподеленного Вестника и назревающей войны. Своего я добилась, но ощущения от разговора поселились тревожные. Удивительно, как хорошо госпожа Анна Верт умеет притворяться, будто ничего не случилось! А что у нее на самом деле на уме?

Пока искала в контактах номер Влада, он высветился сам, в сопровождении беззаботной, обнадеживающей трели. Первый звонит… Хорошо, значит, шекспировские страсти благополучно остались в театре.

– Лейка! – раздалось крайне решительное, но забуксовало на последнем слоге и оборвалось неуверенным: – Как дела?…

– С тобой-то и хотела поговорить.

– Да? – спросил он недоверчиво.

И замолчал. В трубке фоном гремела бодрая песня. Вроде под такую особо не пострадаешь.

– Съездишь со мной к Соне? Одной боязно, а вместе веселее. Уверена, она будет рада тебя видеть.

– Конечно, съезжу, – выдохнул Влад с заметным облегчением. – Пункт отправления – вемовское суперлогово?

– Оно. Сможешь быть около шести?

– Буду.

Прежде чем я успела вставить что-либо на прощанье, гремящая песня оборвалась вместе со звонком. Наверное, побежал заранее собираться. В запасе-то всего четыре часа осталось…

Артем сидел в своей комнате на символически застеленной кровати, и без малейших признаков стресса швырял в какую-то кляксу на планшете красно-белым шаром. Я села рядом и выяснила, что это редкий покемон, который «всех порвет», у Паши жить здорово, если не считать самого Пашу, соседи прикольные, а волноваться, что они узнают, кто тут Вестник, не надо, потому что «агенты тьмы себя не выдают», и вообще он на девчонку ни капли не похож. Не поспоришь… Живот подло заурчал, и я доела остатки пиццы из холодильника, запив изрядно выдохшейся колой. И совесть меня совершенно не мучила! Потом мы долго валялись в обнимку, обсуждая придуманный для игры с Олей и Костей эпический сюжет. Точнее, Артем рассказывал, за каким поворотом на них должны напасть драконы, злобные бессмертные упыри и саблезубые кролики, а я умиротворенно кивала. Счастье, что он относится ко всему так: одновременно и всерьез, второй год храня нашу тайну, и с той детской беззаботностью, которая мешает заработать психоз от осознания грядущей встречи с… упырями. Агент тьмы клялся «их уделать» и хвастал, что Нина обещала ему каникулы до окончания новогодних праздников. Январь… Да, верно. Наверняка все уже закончится в январе. Чем? Выжидание подходящего момента – занятие непредсказуемое!

Артем переключился на ловлю покемонов. Невразумительно пыхтел, сведя рыжие брови к переносице, и так тряс планшет, словно хотел вытрясти несчастных монстров на кровать. А я… Я твердо решила приготовить на ужин нормальной еды и пошла к Кире. Обещали доставку продуктов в тот же день, и где они? Надеюсь, местные бандерлоги не слопали все вместе с курьером.

В коридоре было тихо, гостиная пустовала. Половина недавнего собрания разъехалась, оставшиеся предпочли заняться своими делами или переживать в одиночестве. В энергетическом фоне здания отчетливо ощущалась чужая подавленность, в сознание вгрызалось чувство вины. Оле, Дине и еще одной, пока неизвестной мне девочке, не грозят ни разрушительные силы, ни миссия по освобождению Потока. Но сказать им об этом нельзя, придется заставлять и дальше нервничать да гадать. Утешало лишь, что боятся они не напрасно, их жизни действительно в опасности. Нет гарантий, что бессмертная троица, устав искать Вестника, не вздумает избавиться ото всех подходящих девочек. Кстати! До сих пор непонятно, почему в этот раз тьмой инициировало мальчика, еще и такого маленького. С чего вдруг порядок нарушился, спустя пятьдесят веков и пятьдесят Вестниц-подростков? Все, что осенью ответил Хранитель – мне рано знать об этом. Хотя, возможно, имел в виду Эсте, о которой я начала задавать вопросы. Кажется, тогда я его спросила о шестом знаке на песке в первородном мире – волне в незамкнутом круге.

В ушах застучало, стены расплылись мутными пятнами. К горлу подкатила тошнота, захлестнуло волнением. Диким, всепоглощающим. Не моим. Не пойми откуда дохнуло пылью и сыростью. В глазах потемнело, опора ушла из-под ног.

На каменном полу холодно, хотя какой пол – яма, за поворотом подкараулившая.

– А то ж, – сверху возникает Кама, – шею себе свернешь, и никакой злобной девки не надо.

Я встаю – медленно, но все же. В тоннеле мы вдвоем, прочие ушли вперед, ибо не возятся с той, кого глаза подводят и ноги не держат. Времени в обрез.

– Почти добрались, – говорит она тепло и без укора. – Поспешим, и без того отстали.

Темным сводом нависает пещера, саднит ободранное колено. Кама вздыхает, протягивает мне руку. Сложно найти момент более неподходящий, но я собираюсь сделать это именно сейчас.

Сказать правду.

И я знаю наверняка – она ей очень не понравится.

– Это была я.

Три коротких слова, в которых все. Тоска, вина и корень зла – сожаление. Чувство, более чем неуместное. Прошлого не воротишь.

Кама не отвечает. Просто смотрит. Долгим, ничего не выражающим взглядом. Сжимает мою ладонь и тянет на выступ. Пальцы у нее твердые, горячие. Она молча отворачивается и тащит за собой. В глубину пещеры, заброшенного города, к остальным…