Наталья Патрацкая - Доктор Лак

Да, Агнесса женщина странных лет, она еще работает столько, сколько может. Жизнь прекрасна, но все чаще достаются ее негативные стороны. В молодости можно влюбиться и любовью прикрыть все финансовые и морально — этические нормы. А в ее возрасте любовь без денег не получить, да и не нужна любовь по биологическим нормам. Поэтому она сужает свои потребности во всем и на первое место ставит элементарное выживание в той среде, где находится.

Есть прекрасный совет по воспитанию детей:

— Постоянно перекладывать на плечи детей проблемы, которые они в состоянии решить сами.

С этого и надо начинать день, вместо разборок: кто и кому и что обещал. Потребности детей растут в той прогрессии, которую в состоянии поддерживать близкие люди. Ее возможности с годами уменьшаются, уменьшается и натуральное здоровье, его постоянно приходится поддерживать искусственно. Можно радоваться тому, что есть, но впадать в угнетенное состояние — непозволительная роскошь. Поэтому делает вывод: решайте детки свои дела сами, тем более что для нее они не являются проблемными, на их решение она потратила много нервных окончаний и денег, которые к ней испытывали всю сознательную жизнь относительную привязанность.

Агнесса умудрилась влюбиться и быть некоторое время любимой. Но здоровье от такой любви исчезло, как снежный ком весной. Баба снежная не может быть долго снегурочкой, слишком это дорого, когда запросы не соответствуют возрастным изменениям. Все хорошо в меру приличия, понятие которого определяется степенью любви. Пока любишь — это понятие отдыхает, когда любовь проходит, можно начинать думать, что любить более молодого человека неприлично. Теперь она любила Семена.

Когда-то на первой встрече однокурсников мужа у одной успешной пары, Агнесса увидела их спальню: это были две кровати, стоящие параллельно друг другу, но с приличным расстоянием между кроватями. Шло время, когда она и муж спали на одном разложенном диване из мебельного гарнитура. Огромные кресла служили им для просмотра телевизора, или для своих пристрастий.

Агнесса могла в кресле шить, вязать, читать. Архип мог заниматься написанием программ или своими мужскими поделками. Он мог паять дома или работать. Условие одно: она не должна нарушать разговорами творческое пространство. Они исправно спали вместе с пользой для себя, но с годами страсть исчерпалась, любовь прошла. Именно поэтому они перешли на два лежбища в одной комнате. Рядом, но не вместе.

Агнесса Ивановна вернулась домой окончательно, то есть с мыслями.

…Приятно находиться в тени, и смотреть на то, как солнце, освещая своими лучами царственных особ, теряет свою неиссякаемую энергию. За окном: небо, солнце, шум самолетов, листья, вымытые последним дождем. Там все, тут нечто. Где я — там тень. Тень создается вольно и невольно, или это она сама всегда находит себе прикрытие? Вероятно так. Я — скромнейшая. Я — величайшая. Я — госпожа всевидящая тень. Я родилась. Я появляюсь каждый день, каждую секунду, каждый миг. Я везде, я повсюду. Меня знают все, я всевидящая тень событий. Я под каждым листком. Я под каждым кустом. Меня нет на солнце. Меня любят в жару, меня обожают, ища у меня прохладу в знойный час. Меня увеличивают в размерах, строя дома и подземные переходы. Иногда ко мне стремятся сильные мира сего, и я их на время скрываю в прохладных залах их дворцов. И однажды я, прохладная на чувства Тень влюбилась в Жоржа, он был обворожительным мужчиной. Я уже говорила, что люблю свет, из-за него и существую я — Тень. Он лежал под балдахином из утренних лучей, они струились из круглого окна в потолке, они сползали по прозрачной занавеси к его божественным ступням. Жорж был весь на свету. Весь. У меня не было возможности подойти к нему. Я хотела подкрасться к нему, приласкать своей прохладой и не могла. Я была бессильна. Я стала маленькой, маленькой, я спряталась в его башмачках и стала ждать, когда ко мне придут его благословенные солнцем ноги. Кем я могла бы стать в его башмаках? Только маленькой, крошечной девочкой. И почему его башмаки так малы? А то я стала бы тенью! Мечты, мечты, как вы прелестны! Но еще прелестней Жорж! Рядом с ним я теряю свою силу, свое могущество, он прямолинеен в мыслях и чувствах. В его душе нет места для меня.

В такие минуты люди превращаются в перелетных птиц. Дом остается — домом, а человек летит куда подальше, где все другое, где цветут магнолии и обрушиваются водопады с гор, или дождевые водопады. Но это все там, за горизонтом. Человек спешно собирает вещи, на это всегда мало врем. И летит, летит…

И действительно, черно-белое облако исчезло вдали, оставив за собой белый след среди серых облаков. Прошуршала, пролетела последняя листва, опала на землю и промокла от холодного дождя.

На улице шла ночная жизнь под фонарями, которые светились у небольших торговых павильонов. В павильоне Агнесса купила бутылку хорошего вина, взяла кекс, мясо в вакуумной упаковке и подошла к остановке автобуса. На ее счастье, автобус подошел довольно быстро, в нем ехали молодые парни и пара девушек использованного вида. Она села на холодное сиденье и посмотрела на ночной город за окном.

Жорж Агнессу не ждал на остановке, хоть и обещал встретить, он опаздывал на свидание после выписки из больницы. Она от него пунктуальности не ждала и медленно пошла по дороге к его дому.

В это время Архип основательно проснулся, перевернулся и, увидев, что женщина в ногах не валяется, встал, прошел по квартире. Агнессы дома не было. Он посмотрел в шкаф: шубы не было, не было ее сумки. Посмотрел в окно: машина стояла на месте.

Архип оделся и поехал в сторону дома Жоржа. Он подошел к его дому, посмотрел вверх: на кухне горел свет, шторы были сдвинуты в сторону.

Жоржа Агнесса встретила в его квартире, он еще и не выходил ее встречать, они расположились на кухне. Он курил и открывал фрамугу. Холод врывался свежей волной воздуха, а шторы он редко задергивал.

Агнесса подошла к окну, задернула занавеску, и ее словно пронзил чей-то взгляд. Но Жорж вновь открыл окно. Агнесса села за кухонный стол так, чтобы ее из окна дома напротив не было видно.

Брошенный Архип оглянулся и решительно пошел в дом напротив, поднялся на этаж выше, из подъезда посмотрел на квартиру Жоржа: освещенная кухня была видна как на ладошке. Еда на плите отсутствовала. Агнесса встала со своего места, не обращая внимания на окно, стала готовить ужин. Кухня сияла неиспользованной чистотой, но на полу стояла коробка с пустыми бутылками, значит, тут пили много, но мало готовили.

Жорж курил, сидя за столом. Агнесса перед его глазами ходила по кухне и готовила жаркое из мяса под комментарии мужчины. Он решил добавить еду на стол и достал банку шпрот, пока открывал, большая капля масла попала на новую джинсовую юбку Агнессы. Пятно расплылось в ехидной улыбке. Вино заполнило собой пыльные бокалы.