Игорь Шенгальц - Ксенофоб [litres]

Но ведь посольства уже появились и надобность в способностях Адди отпала? Мне объяснили в свое время, что таковы законы природы, и больше четырех посольств быть не может. Все четыре уже здесь, пусть не все еще опустили свои энергобарьеры.

– Времени? До чего? Что должно случиться?

– Что случится? – неподдельно удивился Грэгуар. – А разве ты не знаешь? Они нашли другой путь сюда. Обходной путь через эфир. Они идут сквозь бездну на свет маяка. Потуши маяк, Кира! Загаси его! Грядет конец света, и ты один можешь его остановить!..

У него начался бред, это очевидно. Блюмберг, наблюдавший со стороны за нашей беседой, недоуменно пожал плечами и начал готовить второй шприц.

– Прошу тебя, успокойся! Все будет хорошо! Дыши глубоко и ровно! Вот так, молодец…

Через пару минут Грэг расслабился. Про бездну и конец света он более не вспоминал. Что это было – бред или пророчество? Меня же интересовала реликвия. Ее потеря будет иметь ощутимые негативные последствия. Мы не должны враждовать с фогелями. С чужаками нужно дружить, торговать, но не воевать. Такая война погубит империю.

– Где я? Кира! Это ты, Кира? – Грэгуар вновь открыл глаза.

– Это я. Все в порядке, ты среди друзей!..

– Тогда почему я привязан? – задал вполне логичный вопрос репортер. Кажется, постепенно он приходил в себя.

– Грэг, врать не буду, мы тебя привязали, потому что ты нестабилен: то в прострации, то буйствуешь. А сейчас от конской дозы препарата у тебя случилось временное просветление, но скоро ты опять отключишься, поэтому скажи скорее: что последнее ты помнишь?

Лоб Грэга пересекли две глубокие морщины, он изо всех сил пытался вспомнить.

– Я был на том приеме…

– В посольстве фогелей?

– Да, меня пригласили, единственного из всех репортеров. Приглашение прислали мне домой, лично в руки… Это показалось мне странным, обычно подобные приглашения высылают в редакцию. Поэтому я попытался выяснить имя отправителя…

– Получилось? – заинтересовался я.

– Да, приглашение отправил некто Степан Симбирский. Поговорить с ним у меня не получилось – оказалось, он из деловых, опаснейший человек… но приглашением я воспользовался и на прием пошел. Грех был упускать такой шанс… – Репортер умолк, тяжело дыша.

Симбирский? Ведь именно его люди привезли Валера нанимать меня на работу… Но Белла сказала, что случайно вспомнила о своем старом приятеле уже после инцидента. Значит, все случилось не совсем так, как мне хотели это представить.

– Пульс? – негромко спросил Блюмберг.

– Сто восемьдесят. – Циля держала запястье Грэга в своих руках. – Учащается.

– Это опасно. – Доктор повернулся ко мне. – Пора заканчивать разговор. Вы все вопросы задали?

– Я даже еще и не начинал…

– У вас есть максимум минута.

– Грэг, сосредоточься, прошу тебя. У нас мало времени! Что произошло на приеме? Что ты видел?

– Фогели были милы и весьма дружелюбны…

Я видел, с каким трудом дается Грэгу этот разговор, он вновь побледнел, пот выступил на его лице. Циля время от времени промокала его лицо полотенцем, Грэг, казалось, ее не замечал.

– …Их главный посол произнес речь.

– Валер?

– Да, кажется, его зовут так или очень похоже. Он говорил о шансе, выпавшем нашим мирам, о будущем сотрудничестве, о перспективах развития. В общем, всю ту чушь, которую вечно мелят дипломаты. Они везде одинаковы, – криво ухмыльнулся Грэг.

– Что с тобой случилось?

– Я не знаю, я плохо помню, что было после… прием, речь посла, ответная речь, все смутно, все словно плывет перед глазами… что-то укололо меня в шею… потом я отправился домой… больше ничего не помню…

Блюмберг, также внимательно слушавший Грэга, быстро осмотрел его шею и подошел ко мне.

– Есть след от инъекции, – негромко сказал он. – Ему что-то ввели, может, яд, который не до конца сработал. Но вполне вероятно, что это было особое средство, и подействовало оно как надо…

– Это возможно?

– Современная медицина не знает границ. Возможно все.

Кто-то отравил Грэга, заставив его совершить нечто особое. Но что именно? Убить Адди или украсть реликвию? Или же Грэг стал просто случайной жертвой. Нет, в последний вариант я не верил.

– Кира! – быстро заговорил репортер. – Пообещай мне, что ты закроешь клинику!

– Какую клинику? «Зонненшайн»?

– Да. Я не хотел его убивать, но это был шанс попасть туда. Только так, сумасшедшие преступники им требуются. А что дальше? Они творят там страшные вещи. Наведайся в корпус номер четыре. Ты все поймешь сам.

– Обязательно, – сказал я, честно надеясь выполнить обещание. – Я туда еще вернусь, но позже. Сейчас же мне надо выяснить одну важную деталь. На приеме похитили реликвию фогелей. С этого все и началось. Ты знаешь, кто это сделал?

Задавая этот вопрос, я уже не сомневался в ответе Грэга. То, что именно он и похитил реликвию, было вне всяческих сомнений. Слишком уж тесно переплелись события.

– Да, Кира, это я ее украл. – Грэг впервые за время разговора поднял на меня глаза. В его взгляде не было ни страха, ни раскаяния – одна боль.

– Но зачем? Кто тебя попросил? Или заставил? Куда ты ее спрятал?

– Нет, Кира. Меня никто не заставлял. Так было надо. Она находится…

Он замолчал на полуслове. Я недоуменно пожал плечами. Цецилия, вновь проверившая пульс, взволнованно вскрикнула:

– Двести пять!

Грэга затрясло, глаза его вновь закатились, лицо посинело, Циля едва успела сунуть деревяшку ему в рот.

Блюмберг уже вводил в вену репортеру содержимое второго шприца.

– Потерпи, сейчас станет лучше!..

Но репортер не выдержал. Внезапно его тело напряглось в последний раз и обмякло, глаза закрылись, он судорожно вздохнул пару раз и затих.

– Сердцебиение отсутствует, пульс пропал! – Циля скорбно склонила голову. – Пациент мертв!.. Фиксирую время смерти.

– У меня так просто не умирают! – взревел доктор Блюмберг. – Быстро неси запускатель!

– Но он же не проверен! – всплеснула руками Циля.

– Неси, я сказал! – заорал Блюмберг. – Живо!

Циля бегом рванула к одному из шкафов и вытащила оттуда пугающего вида металлическую конструкцию со странными полудугами наверху, торчащими во все стороны проводами и несоразмерно огромной рукоятью.

– Что это? – Я застыл столбом рядом с Грэгом, не в силах поверить в случившееся. Как мне теперь смотреть в глаза его жене?

– Запускатель. Мое собственное изобретение! Сейчас и проверим, работает ли эта штукенция!

Блюмберг ловко приладил провода к груди Грэга.

– Эта коробка вырабатывает переменный ток, который проходит по проводам и запускает сердце пациента. Поэтому – запускатель. Я пока только на хомяках пробовал, срабатывало с каждым десятым! Остальные девять сгорали!..