Игорь Шенгальц - Ксенофоб [litres]

– Ура!.. Ура!.. Ура!.. – откликнулись голоса вокруг. Впрочем, хор оказался не слишком слаженным.

Но меня волновал несколько иной вопрос:

– Кто сейчас император?

Фрондер осмотрел меня с ног до головы и весело присвистнул.

– Да вы и правда давненько на родине отсутствовали. Карл Александрович правит. Пока еще правит! Как оно сегодня пойдет – непонятно!..

Я отпустил его рукав. Карл Александрович, надо же, убитый год назад во время смуты, тут он был еще жив и здоров.

Теперь я точно мог сказать, куда попал с помощью фогеля. А точнее, в какое время. Осень прошлого года, день, когда история империи круто изменилась. В этот день многое произошло: покушение на императора, попытка революционного переворота, вторжение доминаторов… но главное, в этот день погибли Петра и Лиза. Самый черный день моей жизни.

И ведь я даже не смог их похоронить по-человечески. Вот что мучило меня, не давая покоя. Когда позже я пришел в тот злосчастный дом, там уже было пусто. Кто-то унес тела, и я, как ни старался, не смог отыскать концов.

Так вот для чего я здесь. Крошка-фогель уловил мое самое потаенное желание и каким-то чудом вернул меня в этот день. Вернул, чтобы я смог забрать тела своих жен – это все, чего я просил у судьбы.

Мне стоило огромного труда найти коляску. Извозчики не рисковали, предпочитая потерять заработок, нежели лишиться жизни. Но один смельчак все же отыскался и за тройную цену согласился отвезти меня по адресу.

О цели поездки я, разумеется, его не оповестил – иначе мне пришлось бы отвоевывать коляску силой, а я хотел немного собраться с мыслями, пока мы двигались к нужному кварталу.

Я был в этом доме всего три раза, но запомнил здесь каждый камень, каждую ступень. В моих кошмарах этот дом возникал постоянно, и я изучил его лучше, чем свой собственный дом.

Люк Птицын – крошка-фогель доверчиво дремал у меня на груди, притомившись.

Коляска с возницей остались внизу во дворе, я поднялся по лестнице и вошел в дом. На первом этаже никого. Лестница, ведущая наверх, все так же поскрипывала. Я поднялся по ступеням и остановился перед дверью. За ней располагался просторный холл и несколько комнат. Я прекрасно помнил расположение внутренних помещений, словно был здесь вчера.

Дверь легко открылась, она не была заперта. В холле горела тусклая газовая лампа, дальняя дверь была чуть приоткрыта.

Я собрался с духом. Если все это правда, если я на самом деле очутился в прошлом, то там, в одной из комнат лежат они, Лиза и Петра. Наконец я заберу их… и обрету покой.

В коридоре, раскинув руки, валялись трупы охранников. Я помню, что, кажется, перерезал им глотки, оставив умирать. Сейчас, как и тогда, мне не было до них дела.

У входа в комнату лежала Марта. Это она привела в действие механизм, впрыснувший яд в сестренок. Это она их убила. Я плюнул на ее труп, потом на секунду прикрыл глаза и вошел в комнату.

Все тут было как тогда. Никто ничего не трогал.

Лиза и Петра, мертвые и прекрасные, аккуратно лежали на кровати, как я их оставил. Глаза у них были прикрыты – я прикрыл их тогда.

И ошейники, которые я так и не сумел снять, все так же охватывали их тонкие шеи смертельными кольцами.

Я пошатнулся. Возвращаться в прошлое тяжело. Возвращаться в мое прошлое – невозможно.

Крошка-фогель высунул любопытную мордочку у меня из-за пазухи.

– Это они? – спросил Люк. – Мои мамы?

– Ты бы им понравился.

– Коробок, возьми его!

Я недоуменно повел плечами. Какой еще коробок? Но тут мой взгляд зацепился за тот самый миниатюрный механизм с переключателем, убивший сестер. Коробочка валялась чуть в стороне, у стены, где Марта выронила его из рук.

Я поднял коробку и осмотрел. Ничего особого, лишь один переключатель внутри, активирующий ядовитые шипы. Марта уже использовала секретный механизм, так что коробка отныне была бесполезна.

Нужно сообразить, во что лучше завернуть тела и куда их вывезти. Где похоронить сестер, я знал точно. Семейный склеп навеки приютит безвременно ушедших…

– Подожди, не торопись! Бреннер-папа, ты такой невнимательный!

Что еще? Извини, крошка-фогель, спасибо тебе за это невероятное путешествие, но сейчас, ей-богу, не до тебя…

– Палочку дерни еще раз! Давай не ленись!

Какую палочку? А, понял, Люк имел в виду переключатель в коробочке. Что ж, если он так хочет… Я щелкнул рычажком, вернув его в исходное положение.

– Всегда смотри в суть вещей, – поучительным тоном произнес Люк. – Иногда то, что убивает, то и помогает…

– Говори конкретнее, – недовольно ответил я. – Чего ты хочешь?

– Я хочу? – удивился фогель. – Нет, это ты хочешь. Нажми палочку еще раз!

Еще раз нажать на переключатель? Еще раз впрыснуть яд в тела моих девочек? Ну уж нет!

«НАЖМИ!» – Голос Люка загремел в моей голове, как раскаты грома. Он не подавлял мою волю, я свободно мог отказаться, он лишь подчеркивал значимость своих слов.

И я нажал на переключатель.

Из ошейников выстрелили, вонзившись в шеи девушек, два белых шипа. Странно. Кажется, в прошлый раз они были черными.

Люк вылез из-под куртки, удобно устроился у меня на плече и с любопытством смотрел на девушек. Мне его столь пристальное внимание было неприятно. Я уж было собрался согнать надоедливого фогеля с плеча и заняться телами, как вдруг…

Нет, мне показалось!

Левая рука Лизы чуть дрогнула.

Я стоял столбом, не в силах сдвинуться с места. Это случайность. Я много раз видел, как уже мертвые люди еще двигались, ходили, даже стреляли. Но живее они от этого не становились.

Пальцы Лизы вновь едва пошевелились и внезапно сжались в кулачок.

Тут уж я не выдержал. Одним движением я оказался у кровати, упал на колени и схватил ее руку в свои ладони. Рука была теплая… но это еще ни о чем не говорило. Времени после смерти прошло слишком мало, тело еще не успело окоченеть…

Петра, лежавшая рядом с сестрой, глубоко вздохнула и открыла глаза.

«Антидот, папа Бреннер, – пояснил Люк у меня в голове. – Один раз нажал – смерть. Два раза – жизнь! Всегда читайте инструкцию перед применением! Цоки-цоки!»

Я не слушал его, поняв главное. Каким-то чудом мы с фогелем вернули девушек к жизни.

– Кира, – прошептала Петра, – ты здесь…

– Конечно, я здесь, милая. Я здесь, я с вами!

– Мне тут страшный сон приснился. – Лиза тоже открыла глаза, но говорила еще медленно, вяло.

– Ничего, все уже позади, закрой глазки, поспи еще…

Петра уже села в кровати и с ужасом осматривалась. Да, это был не сон, но я прижал палец к губам, призывая к молчанию. Петра всегда была крепче и решительнее сестры. Она все поняла.

Я подхватил Лизу на руки, Петра же поднялась сама, лишь только вцепилась в меня, стараясь не потерять равновесие.