Анастасия Пенкина - Красная ведьма. Враг у моих ног [СИ]

Незримой рукой я потянулась к душе Михаила, вливаясь в черноту тонкими нитями потока. Не встретив на пути каких-либо преград, проникла внутрь загадочной души вампира, открывая под чернотой истинную душу мужчины — синяя, как ночь. Михаил был когда-то жестким человеком, а многочисленные убийств людей сделали его и жестоким. Его душа пугала, но в тоже время манила. Не рассчитав с каждым днем увеличивающихся способностей, я позволила себе проникнуть глубже. Слишком далеко. Меня накрыло будто удушливой волной, кровавой и липкой. Нахлынувшая внезапно жажда заставила хватать ртом воздух, но от этого не было никакого толку, его стало вдруг очень мало. Из незримого для остальных мира меня выдернули голоса. Кто-то ругался на смеси русского и другого языка, быть может, это был чешский.

— Василиса, перестань! — скомандовал Максим, догадавшись что я делаю.

Я услышала его встревоженный оклик отчетливее остальных голосов и послушалась. Но посмотрела не на свою жертву, а на Михаила. Тот, глубоко дыша, опираясь на стол и нависая над ним могучей фигурой. Полными безумной ярости, черными глазами с красными прожилками, взирал на меня. Со своих мест соскочили и остальные вампиры, кроме Устина и Модеста. Но и они напряглись. Максим тоже продолжал сидеть на своем месте, удерживая меня за плечи.

— Красная ведьма! — прорычал Михаил. — Ты, проклятая лгунья, о чем ещё ты врешь?! А ты ее покрываешь!

Взгляд взбешенного вампира перешел на Максима.

Я думала, сейчас он кинется на одного из нас. Но нет, он продолжал стоять по ту сторону стола, сжимая в ярости кулаки. Казалось, что вот-вот — и он продавит ими стол. Не успела я и моргнуть, как на Максима бросилась Мария, а на меня Анна. Не желая мараться о черную душу, я просто отшвырнула вампиршу в сторону, дав лишь одну команду — «лежать», и надеялась, что это сработало. Максим удерживал другую клыкастую гадину на безопасном расстоянии от своей шеи, но не нападал. Почему она выбрала именно его своей жертвой, я могла лишь догадываться. Возможно, решила, что сильный колдун, выше по статусу остальных в комнате — угроза. А быть может, наоборот, решила, что нападать на красную ведьму рискованно и стоит устранить, для начала, ее, то бишь моих, союзников.

Мои действия послужили цепной реакцией, остальные вампиры бросились на нас, переворачивая при этом стол. Модест вцепился в Михаила, а Устин, применяя неведомые мне приемы борьбы, отшвырнул двоих из клыкастой свиты и исключил их из дальнейшей схватки, отправив в нокаут.

Кажется, допрос был окончен. Я потянулась к залитым чернотой душам, пытаясь достать сразу до всех вампиров, что нападали на нас, желая прекратить все разом.

«Стоять!» — отдала я первую команду. Но красные нити словно соскользнули, когда смола, закрывающая человеческие души вампиров, пришла в движение, обрывая мою попытку контроля. То же случилось и во второй раз. Я не понимала, что происходит, их души будто сопротивлялись, и отсутствие контроля над ситуацией в целом пугало.

Максим справлялся с вампиршей, применив черный и зеленый потоки, всполохи которых обволакивали кисти и ладони колдуна. Он сжал тонкие плечи Марии, явно применяя силу земли, и боль, что несет черный поток. Вампирша рычала, а лицо ее исказилось яростью. Нелегко терпеть боль.

Но пока я, растерявшись, отвлеклась на происходящее вокруг, меня схватили за плечи и завели руки за спину. Михаил. Видимо, Модест не смог победить его. Взгляд упал на бессознательное тело вампира у подножия дивана.

Все происходило слишком быстро, чтобы я могла с этим справиться. То ли страх, то ли ярость придали мне сил, но я смогла вырваться из захвата вампира. Отшвырнула Михаила, не сдержав в себе гнев.

— Клыкастая тварь! — прошипела я. Хотела тут же броситься прочь, подальше от этого внезапного хаоса и леденящих душ, что не поддаются моему контролю. Но остановилась — они знают, кто я. Это нельзя так оставлять. Но что я могла сделать, если они меня не слушались?

— Да отвали ты от меня! — снова закричала я на Михаила, слишком быстро оправившегося от удара о стену.

Сердце бешено стучало. Не от страха — от паники, охватившей меня. Ситуация казалась безвыходной. Меня раскрыли, и я не могла ничего сделать, чтобы исправить это. Что оставалось? Сбежать и спрятаться в каком-нибудь захолустье.

Только я нацелилась на выход, как тут же остановилась. Максим, видимо, отвлекшись на мой воинственный возглас, потерял доминирующее положение в схватке с Марией, зубы ее молниеносно впились в широкую шею.

В моем горле застрял протестующий крик. Тело напряглось. Я готова была кинуться на вампиршу, посмевшую покуситься на моего колдуна.

Максим, издав не то болезненный, не то стон наслаждения, обмяк, прижал к себе пьющую его кровь вампиршу. Ее тонкие, обманчиво слабые бледные руки обвили широкую мужскую шею. Так по-хозяйски, что желание немедленно их сломать, как использованную зубочистку, пересилило и панику, и желание покинуть это убогое заведение.

Максим стоял спиной ко мне, и я не видела выражение его лица, а вот довольный хищный взгляд Марии говорил о многом. Она только что отравила мою жертву своим ядом.

Оторвавшись от этого занятия, она небрежно отбросила в сторону колдуна, и тот, едва не упав, осел на диван. Молча, скалясь клыкастым ртом, вампирша направилась к выходу уверенной походкой победительницы. Напоследок подарила мне, застывшей в этот момент статуей, презрительный хищный взгляд. Я хотела ее остановить, ведь теперь мне нужно противоядие, и потянула в сторону Марии руку. Но она оскалилась на меня еще сильнее, зашипела при этом, как змея, и я машинально отдернула руку, как от взбешенного животного.

Уйти я ей не могла дать. Что будет с Максом, если она так спокойно покинет клуб, растворившись в темноте, я не хотела думать, настойчиво отметая такой вариант развития событий.

Действовать я решила инстинктивно, доверившись ведьмовской интуиции. Благо, во мне еще было достаточно сил, несмотря на неоднократные неудачные попытки подчинить души нелюдей. Я схватила за руку вампиршу, грубо и настойчиво дернув ее на себя. В свои руки я вложила немало потока, чтобы иметь возможность одной рукой удержать тонкое запястье в своей хватке, а другой застыть возле груди вампиршы, со скрюченными, напряженными пальцами и нацеленными на сердце острыми, как кинжалы, ногтями.

Мои действия оказались для Марии неожиданными, изумление отчетливо читалось на ее лице. Она даже не пыталась этого скрыть, взирая на меня широко раскрытыми глазами, медленно хлопая густыми ресницами, и не успела что-то предпринять.

Наполненные магией до самых кончиков ногтей, пальцы, став крепче стали, вошли в грудную клетку, разрывая кожу и плоть, раздвигая ребра, словно орудие средневековых пыток. Глаза Марии испуганно расширились еще больше. Она попыталась взбрыкнуть, как пойманная за крыло стрекоза, но тут же остановила попытки, поняв, как опасны для нее самой такие резкие движения.