Ольга Валентеева - Зов пустоты [СИ]

равно. Неприятно, не более того. Видимо, что-то во мне все-таки сломалось, теперь починить

бы. Или не стоит?

Последний практикум закончился ближе к ночи. За временем можно было следить только

относительно. Мы по-прежнему занимались на подземных этажах, и свет здесь был

искусственным. Часы показывали восемь. На ужин я не пошел - есть не хотелось. Вместо

этого направился в библиотеку. Задали много, а времени на выполнение заданий не было

вовсе. Пришлось надолго зарыться с головой в книги. К полуночи рука болела от исписанных

конспектов, а кровать казалась желанной, как никогда. Я даже надеялся, что от усталости

кошмары отступят. Зря? Или нет?

Придется проверить опытным путем. А то скоро прадется идти к профессорам за

заклинанием от бессонницы. А ведь профессора тоже знали, кто я. Не могли не знать, но

никак не выделяли из числа других студентов.

Я отложил перо, потер уставшие глаза. Надо адти. Расставил книги по полкам, прикоснулся к магической печати, давая знать, что покидаю библиотеку, и вышел в коридор.

Сейчас его освещала всего лишь пара светильников. Все-таки ночь, кому прадет в голову

сидеть в библиотеке, кроме меня? Я быстро пошел к своей комнате. Надо было еще прочитать

один параграф - и спать.

Наверное, именно из-за усталости я упустил момент, когда дорогу мне преградили

пятеро. Ого! Роберт почти всю группу под себя подмял. Что же троих не дожал?

- Кого я вижу! - картинно изумился враг, словно это не он меня ждал. - Грызешь гранит

науки? Надеешься попасть на первый курс? Так вот, я бы не советовал, Вейран.

Сколько еще он будет употреблять мою фамилию, как ругательство?

- А то что? - спросил я все еще спокойно.

- Пожалеешь, - пообещал Роберт.

- Я жалею только об одном - похоже, мне придется учиться с тобой в одной группе. Или

ты сделаешь мне подарок и провалишь экзамен?

Роберт кинулся на меня первым. Уже хорошо - хоть совесть будет чиста. В эту минуту я

не думал о том, что их пятеро против меня одного. Злость всколыхнулась волной откуда-то

изнутри. Я ушел от удара - да, рукопашный бой не был моим «коньком», но и беспомощным в

нем я бы себя не назвал. Четверка помощников пока что наблюдала. Видимо, Роберт мечтал

победить меня сам.

От второго удара я увернулся тоже. Затем пригнулся, чтобы Роберт подался вперед и

приблизился на опасное расстояние, и ударил точно в нос.

- Тварь! - взвыл Роберт. Видимо, поражение командира и стало спусковым крючком для

остальных. Они церемониться не собирались. Я тоже. Отскочил назад, чтобы за спиной была

стена коридора. Все происходящее воспринималось на удивление ясно, будто и не было

долгого утомительного дня. Я поднял щит - это заклинание вошло в привычку. Оно не было

атакующим, а значит - запрещенным тоже не являлось. Первые удары щит принял на себя, а я

кинулся вперед, решив сначала избавиться от наиболее серьезной угрозы. Ею казался верзила

выше меня на голову и старше года на три. Он, конечно, не стал ждать, пока разобью ему

лицо, и увернулся. Я пролетел чуть вперед, запоздало подумав, что не стоило этого делать, потому что теперь двое зашли за спину, а Роберт присоединился к товарищам. Мало ему носа!

- Что, щенок, кусаться решил? - прошипел он. - Может, позовешь на помощь мамочку?

Ах, да, забыл! Нет у тебя мамочки, издохла.

Щелчок - и разум сдался. Вокруг пальцев заплясала магия. Не знаю, что меня

остановило. Скорее всего, радость Роберта - он-то понимал, что меня исключат за такой тип

заклинания. Заклятие уже неслось к Роберту, когда я развеял его. Вот только я отвлекся на

атаку и вспомнил, что мы не одни, когда со всех сторон обрушились удары. Щиты рассеялись.

Я не сразу смог поднять их обратно, а потом уже было поздно.

Бить друзья Роберта умели. Удары сыпались так плотно, что я успевал отразить только

половину из них, и то мои жалкие попытки, наверное, напоминали барахтанье котенка в луже.

- По лицу не бейте, - командовал Роберт. - Заметят.

Боль вышибла воздух из легких. Из глаз посыпались искры, а противники только усилили

натиск. Я упал на пол. Кулаки сменились на ноги. Вот только подняться я уже не мог. Было

так больно, что перед глазами стремительно темнело. А магия умоляла спустить её с цепи.

Если бы я мог! Если бы...

Внезапно удары прекратились.

- Живой? - склонился надо мной Роберт.

- Катись к демонам на рога, - просипел я.

- Что, мало?

Я молчал. Не потому, что боялся его, а потому, что говорить тоже было больно.

- Расскажешь профессорам - прибьем, - пообещал Роберт, и вся компания удалилась, а я

так и остался лежать на полу в коридоре. Прошло, наверное, около четверти часа, когда смог

магией унять боль и медленно подняться. По стенке добрался до своей комнаты. Часы

показывали половину первого ночи. Я добирался сюда полчаса? Потому что дрались мы

быстро. Надо было умыться, переодеться. Надо...

Я запер за собой дверь комнаты, закрыл лицо руками и замер. Внутри словно прорвало

плотину. Будто все, что так долго держал под контролем, переполнило сосуд и полилось

через край. В тишине мой тихий смех казался безумным даже мне самому. Когда он перешел в

слезы - не знаю, но таких истерик у меня в жизни не было. Я свернулся на полу и ревел, пока

не перестало хватать воздуха, а потом еще долго лежал, чувствуя, как привычная пустота

возвращается на место. Вадел бы меня отец! Стьщился бы. Наверное, только эта мысль и

заставила подняться на ноги и доплестись до кровати.

Я рухнул на подушку и закрыл глаза. Болело все, что только могло болеть, но так было

надо - чтобы понять, что я все еще жив. А потом пришел сон, и радовало одно - эта ночь все-

таки прошла без кошмаров.

ГЛАВА 22

Полина

Отправляясь на бал, я представляла какие угодно варианты знакомства с темным

магистром, даже самые нелепые. Но никак не думала, что он сам подойдет ко мне и пригласит

на танец. Вдруг стало жутко. Не страшно, а именно жутко, потому что было в его карих, почти черных глазах нечто звериное, заставляющее вжимать голову в плечи и чувствовать

себя маленькой и беспомощной. Только я знала, зачем сюда пришла, и протянула руку

магистру Кернеру. Нежная, плавная музыка никак не вязалась с самим образом этого

человека. И когда мы вошли в круг танцующих, на мгновение показалось, что я сплю, и все

происходящее мне снится.

- Мы не встречались с вами прежде, мадемуазель Лерьер, - заговорил магистр, осторожно

придерживая меня за локоть, как того требовала фигура танца.

- Я училась в коллеже, - сделала вид, что не понимаю, куда он клонит. - Затем ненадолго

покинула столицу, и лишь недавно вернулась.