Ларри Нивен - Защитник. Рука закона

— Ни один человек не видел того, что сейчас у вас перед глазами, — сказал Бреннан. — Если только вы не считаете человеком меня. Вон там, — показал он, — Эпсилон Индейца.

— Он немного в стороне.

— А мы и не летим прямо к нему. Я сказал, что собираюсь развернуться в открытый космос под прямым углом. Для этого у меня было лишь одно возможное направление.

— И мы сможем здесь уничтожить разведчиков?

— Ведомый корабль — вряд ли. Мы будем сражаться с ведущим.

Рой спал по десять часов в сутки. Дважды в день он совершал длительные прогулки из кабины управления вокруг тренажерного зала и обратно, добавляя каждый день по одному кругу. Бреннан шел рядом с ним, готовый поддержать. При неудачном падении Рой мог убиться насмерть.

Он ощущал себя тяжелобольным. И это ему не нравилось.

Однажды они открыли камеру сжатия и — в невесомости, защищенные от гамма-излучения сверкающим куполом внутреннего магнитного поля — вернули радоновые бомбы в их гнезда в оружейном отсеке. Целых два часа Рой чувствовал, что силы вернулись к нему, и наслаждался этим ощущением. Затем вернулось ускорение в два и шестнадцать «же», а вместе с ним — полная беспомощность и вес в четыреста фунтов.

С помощью Бреннана он разработал хронологию самой долгой войны в истории:

33 000 г. до н. э.: Отлет Фсстпока из мира Пак.

32 800 г. до н. э.: Первая волна эмиграции из мира Пак.

32 500 г. до н. э.: Вторая волна эмиграции.

X: Отлет разведчиков Пак.

2125 г. н. э.: Появление Фсстпока в Солнечной системе. Бреннан становится защитником.

2340 г. н. э.: Похищение Трусдейла.

2341 г. н. э., октябрь: Обнаружение флота Пак.

2341 г. н. э., ноябрь: Отлет «Летучего голландца». Разрушение Кобольда.

2342 г. н. э., май: Обнаружение разведчиков Пак.

2342 г. н. э., июль: Трусдейл помещен в стазисный контейнер. Отлет «Защитника».

С этого момента релятивистский эффект начал искажать датировку. Рой решил перейти на корабельное время, учитывая то обстоятельство, что и сам жил по нему.

2344 г. н. э., апрель: Курс разведчиков Пак изменился.

2344 г. н. э., июль: Трусдейл вышел из стазисного контейнера.

ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНО:

2345 г. н. э., сентябрь: Встреча с передовым кораблем Пак.

2346 г. н. э., март: Поворот под прямым углом (?), отрыв от разведчиков Пак.

2350 г. н. э.: Прибытие на Дом. Корректировка календаря.

Рой изучал культуру Дома. За многие десятилетия между Землей и Домом наладился устойчивый обмен лазерными сообщениями. Здесь были и описания путешествий, и мемуары, и романы, и исследования туземной жизни. Бреннан уже прочитал все это, при его скорости чтения фора в два года была ему не нужна.

Романы оставляли после себя странное послевкусие, и у Роя постепенно накапливались невысказанные вопросы, пока он наконец не задал их Бреннану.

Бреннан обладал эйдетической памятью и прекрасно улавливал тонкости.

— В какой-то степени это поясниковая черта, — объяснил он Рою. — Они сознают, что существуют в искусственной среде, и чувствуют себя в ней защищенными. Тот эпизод из «Самого короткого дня», где Ингрэма застрелили за то, что он ходил по траве, взят из реальной истории Дома. Его можно найти в мемуарах Ливермора. Что касается погребальных обрядов, то они, вероятно, сохранились с начального этапа колонизации. Не забывайте, что первые сто человек, умершие на Доме, знали друг друга не хуже, чем вы знаете своих братьев. Смерть любого человека в те времена много значила для всех в этом мире.

— Да, когда вы истолковали эту историю с такой точки зрения… К тому же у них много свободного пространства. Им не нужны крематории.

— Верно подмечено. Беспредельная и бесполезная земля. Бесполезная, пока ее не удобрят тем или иным способом. Чем шире разрастается кладбище, тем более явно это свидетельствует о завоевании планеты человеком. Особенно после того, как деревья и трава начинают расти там, где прежде ничего не было.

Рой обдумал эту мысль и решил, что она ему нравится. Разве можно утратить все это? До тех пор, пока не появятся Пак.

— Эти домовики не кажутся мне особенно воинственными, — заметил он. — Нам придется призвать их к войне еще до того, как нападут разведчики Пак. Как-нибудь.

Но Бреннан не захотел говорить об этом.

— Вся информация, которая у нас есть, устарела на десять, а то и на сто лет. Я мало что знаю о нынешнем Доме. Мы понятия не имеем, какова там сейчас политическая ситуация. У меня есть кое-какие идеи… Но в основном нам придется играть на слух.

Он похлопал Роя по спине: словно огрел мешком, полным грецких орехов.

— Не унывайте. Возможно, мы туда вообще не доберемся.

Сукин сын Бреннан умел быть красноречивым, когда у него было время. А еще он явно пытался развлечь Роя. Возможно, и сам заодно развлекался. Что бы он ни рассказывал про Пак, способных провести восемьсот лет в кресле пилота, сам Бреннан получил человеческое воспитание.

Они часто играли в разные игры с помощью компьютерных программ. Бреннан всегда побеждал в шахматы, в шашки, в слова и другие похожие забавы. Но были еще карты и домино — игры из разряда «трудно научиться, но легко стать мастером». Рой и Бреннан переключились на них. Бреннан по-прежнему побеждал чаще партнера — возможно, потому, что ему было проще читать по лицу Роя.

Они подолгу обсуждали философию, политику и выбранные человечеством пути развития. Бреннан хранил информацию по всем заселенным мирам, а не только по Дому и Вундерланду. Однажды он сказал:

— Я все никак не мог решить, куда направил бы свой поврежденный корабль, чтобы отремонтировать его и пополнить запас воздуха. И до сих пор не решил.

Проходил месяц за месяцем, и Рой начал тренироваться больше, а спать меньше. Он восстановил силы и больше не чувствовал себя инвалидом. Его мышцы стали твердыми, как никогда прежде.

А корабли Пак неумолимо приближались.

Их невозможно было разглядеть сквозь прозрачный твинг — черные точки на черном небе. Они все еще оставались слишком далеко, и не все их излучение находилось в видимом спектре. Однако они появлялись на экране телескопа при большом увеличении: сияние гистерезиса в широко расходящихся крыльях магнитной воронки и ровный огонек двигателя посередине.

Через десять месяцев после выхода Роя из стазисного контейнера огонь переднего тандема потух, а спустя несколько минут опять появился — теперь уже тусклый и мерцающий.

— Они вошли в режим торможения, — прокомментировал Бреннан.

Через час двигатель противника снова горел устойчиво — красный при фиолетовом смещении излучения бериллия.

— Я должен начать поворот, — объявил Бреннан.

— Вы собираетесь сражаться с ними?