Амантий Буравсон - Программист в Сикстинской Капелле (СИ)

Под «волшебными» таблетками подразумеваются блокаторы эстрогена, которые эндокринолог прописывает после орхиэктомии. Принимаются пожизненно.

====== Глава 10. Крыса в комнате и крыса в хоре ======

Несмотря на все свои заявления и угрозы, юный «виртуоз» не пожелал ехать в гостиницу с клопами, а остался на вторую ночь, предпочтя общество старого зануды-программиста, который, по его словам, не поёт, а завывает, как ветер зимой, и из всех возможных эмоций вызывает лишь ужас и жалость. Что ж, синьор, вы ещё не слышали голос Алессандро во всей его красе.

Поэтому на следующее утро, после того, как Доменико провёл утренний урок и ушёл к себе в комнату одеваться к мессе (а это занимало обычно около полутора часов), я сам сел за клавесин и решил изобразить что-нибудь ужасающее. Мне сразу вспомнился любимый герой детства — некий граф фон Знак*, кукольный вампир с крючковатым носом, аристократ с манерами жлоба, который, насколько я помню, постоянно пел цифры (видимо, это именно он повлиял на мои музыкально-программистские склонности). Что ж, вспомним детство, подумал я и начал распеваться:

— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… — зловеще и вкрадчиво, насколько можно противным голосом пропел я двухоктавную гамму в гармоническом миноре*, начиная с «фа» малой октавы и заканчивая «фа» второй. В моём исполнении это звучало ещё более жутко, ведь я пел почти на полторы октавы выше кукольного героя.

Хорошо, что этого безобразия не слышали Эдуардо и синьора Кассини: вчера вечером они уехали в пригород, дабы навестить бабушку Исабель Тересу, мать Катарины Кассини. Донна Исабель была чистокровной испанкой, много лет назад сбежавшей от родственников в Италию вместе с мужем-итальянцем. Тот вскоре скончался, оставив жену с двумя дочерьми-близнецами — Катариной и Анной-Джульеттой. Сейчас донна Исабель жила одна в небольшом доме на самом краю Вечного города и уже редко выезжала куда-либо.

Таким образом, сегодня мы остались в доме втроём: Доменико, я и гость из Неаполя.

«Где этот злой гений? Как бы выкурить его из дома?» — думал я, а сам не прекращал завывать гамму. Наверху что-то зашуршало, я обрадовался, что синьор Майорано, наконец-то, соизволил выйти.

Шорох продолжался, но ни комментариев, ни стука каблуков по деревянному полу второго этажа слышно не было. Затем шуршащий звук исчез в районе комнаты Доменико. Наверное, полиэтиленовый пакет, подумал я и продолжил играть гармоническую гамму, только пел я уже следующее:

— Ноль, один, один, два, три, пять, восемь, тринадцать, двадцать один…

Мою вокальную последовательность Фиббоначчи внезапно прервал пронзительный крик из комнаты Доменико. Я пулей выскочил из-за инструмента и бросился наверх по лестнице спасать «виртуоза». На предпоследней ступеньке я споткнулся и приложился носом к стоявшему у лестницы сундуку. Несмотря на боль, я мгновенно поднялся и ворвался в комнату, которая в кои-то веки оказалась не заперта.

— Служба спасения прибыла! — крикнул я из дверей. Взору моему предстало следующее: синьор Кассини, весь побледневший от страха, стоял на табуретке, вооружившись метлой.

— С тобой всё в порядке? — нетерпеливо спросил я.

— Крыса! — дрожащим голосом ответил Доменико.

— Укусила? — в ужасе воскликнул я. Шутка ли! Эти мелкие «безобидные» зверьки ведь главные переносчики болезней.

— Нет. Она… проползла прямо у меня под носом!

— Ну крыса, — равнодушно ответил я. Доменико по-прежнему стоял на табуретке и не желал слезать. — Выйди пока в коридор, я её выгоню.

— Не боишься? — удивился Доменико.

— Слушай, я гадюку выгонял из соседского дома на даче прошлым летом, а здесь всего лишь крыса.

Но Доменико по-прежнему не желал сдвигаться с места. Пришлось применять «метод грубой силы», который так любят начинающие и ленивые программисты. Не церемонясь и не обращая внимания на сопротивление, я просто подхватил его на руки и вынес из комнаты, как массивный платан, который ещё в десятом классе тащил из класса биологии в только что оборудованную оранжерею. Наконец, в коридоре, Доменико с воплями протеста вырвался.

— Нет, всё-таки ты тяжелее, чем тот платан, — прохрипел я, потирая мышцы предплечья.

— Ты с ума сошёл, Алессандро, — только и мог сказать Доменико, поправляя на себе костюм.

— Я не отрицаю. Пойду всё-таки выгоню этого маленького серого Сатурна, — с иронией ответил я. Похоже, это и было то чудовище, которого так испугался юный Гаэтано, разбудив меня вчера.

— Погоди. Надень перчатки сначала, — остановил меня Доменико, открывая сундук. — И свечу возьми.

Надев старые кожаные перчатки и прихватив «угощение», я отправился на поиски вредителя.

— Только в шкаф не лазай, умоляю! — крикнул из коридора Доменико.

— Что там, скелет динозавра? — саркастически спросил я. — Обследовать нужно всё помещение, в том числе и шкаф. Ты же не хочешь, открыв дверцу, вновь встретиться с этим чудовищем?

— Ищи где угодно, шкаф не трогай, — уже раздражённо ответил Доменико.

Но я его не слушал. Обшарив всю комнату и не найдя никого, я всё-таки рискнул открыть дверцу. И тотчас меня снесло лавиной высыпавшегося оттуда барахла. Сверху упала коробка с кружевами, больно стукнув по голове. Лежу на полу, погребённый под грудой каких-то невообразимых женских платьев, перьев, шляп и прочего тряпья, а сам со злорадством думаю: вот ты и попался, «поющий лис». Моя железная логика и пламенное сердце меня не обманули: теперь я точно знаю, кто ты на самом деле.

— Domenico… Aiuto*… — простонал я. Доменико ворвался в комнату ужасно злой и накинулся на меня:

— Я же тебе итальянским языком сказал — шкаф не трогай! Доволен теперь?!

— Мне без разницы, что ты здесь хранишь, хоть мусор, помоги мне выбраться.

Доменико, ворча и возмущаясь, вытащил «объект» из «кучи с мусором», но потом не удержался и всё-таки дал подзатыльник, что было похоже, скорее, на проведение рукой касательной линии к поверхности головы, нежели на удар.

— За что? Что я там такого не видел? — возмутился я. — Подумаешь, платья бабушки Элизабетты!

— Это. Мои. Платья. — жёстко отчеканил Доменико. — А теперь запихивай их обратно.

— Хорошо. А ты пока ищи нашего Сатурна, — преспокойно ответил я, торжественно вручая Доменико перчатки и свечу.

— Нет уж. Сначала убери эту бестию, а затем уже гардероб.

— Слушаю и повинуюсь, господин президент, — усмехнулся я, в очередной раз выведя из себя Доменико, который театрально приложил ладонь ко лбу. Под кроватью что-то зашуршало, и я полез проверять.

На меня из темноты смотрели два крошечных глаза. Я достал из кармана фонарик, который в прошлой жизни всегда носил с собой, поздно возвращаясь с работы (спасибо, батарейки пока не сели). Под кроватью прятался очаровательный маленький зверёк с длинной мордочкой и лысым длинным хвостом.