Пальмира Керлис - Вблизи и далеко [litres]

– Сила есть – ума не надо, – фыркнула Кира. – Она хоть пыталась догадаться, что тут произошло?

– Да. Последние дни изучала излучину реки. Рисовала карты, покрытые пересекающимися линиями. Вряд ли это была схема будущего метро.

Даже если Мария не запустила сценарий, все равно могла понять, что миры – воспоминания о чьих-то смертях. До остального докопаться нетрудно, особенно с ее библиотекой. Сомневаюсь, что Вестники упоминались только в книге Вениамина. Нужно выяснить, пришла ли Мария к верным выводам. И если да, то что послужило толчком для этого. Только я давно знаю ответ, поэтому рискую проглядеть тот момент, когда ее могло осенить. Проверим на Кире.

– Нам к реке? – уточнила она, сосредоточенно уставившись на сжатые в ладони очки.

Я кивнул, мир отозвался легким дуновением ветра и шуршанием листьев. Заросли расколола узкая дорожка, уходящая в глубину джунглей. Отлично! Значит, договорились. Обычно энергия Потока не подчиняется добровольно. Но если сначала пошуметь, шибанув как следует, то она становится предусмотрительной. На время.

Кира тряхнула рукой, очки осыпались цветными искрами, ее отпечаток на мгновение исказился. Платье превратилось в светло-голубую майку с коричневыми мини-шортами, а туфли – в высокие ботинки. О… Ну с Ларой Крофт мне теперь ничего не страшно.

– Вперед, мой герой, – заявила она ехидно. – Я в арьергарде!

Умничаем? Я шагнул на дорожку, Кира двинулась следом, явно боясь отстать. Кусты за ней смыкались с глухим шелестом, отчетливо слышным в опустевших джунглях. Мир пока не успел восстановить недавно распыленных обитателей – ни птичьего гвалта, ни жуков за шиворотом… Пожалуй, всегда буду так делать. Как только вышли из джунглей, Кира нагнала меня и пошла рядом, независимо обмахиваясь прихваченным листом папоротника. Ну да. По идее, здесь было удушающе жарко, но меня это не особо беспокоило. Подстраиваться под мир? Вот еще. Собственные ощущения можно контролировать полностью, если постоянно концентрироваться на мысли, что происходящее нереально.

У перекинутого через ущелье подвесного моста Кира притормозила, зачем-то сложила лист папоротника пополам, потом еще раз и затолкала в карман. Выдохнула и скользнула за мной, стиснув зубы и крепко держась за веревочные перила. Мост был длинным, шатким и киношно трещал по швам. Внизу бурлила река, убегая вдаль узкой полосой. До излучины оставалось всего ничего – преодолеть мост, пройти немного и спуститься к берегу. Ровно на середине я остановился и начал было:

– Слушай, нам же все равно к реке…

Она вцепилась в меня обеими руками – тут же, не дав развернуться. Обхватила сзади и прижалась к моей спине. Хорошая реакция! Мост тряхнуло, деревянные балки посыпались в воду, туго натянутая веревка звучно лопнула. Конечно, здесь не так высоко, как на той башне, с которой на безумной скорости спускали туристов. Метров двадцать, не больше. Зато было ее любимое – брызги! Много. А вот визга не было. Увы.

На поверхность я вынырнул сразу, течение подхватило и стремительно потащило вперед. Гулять, так гулять, добавим скорости… Река петляла и кружила, мимо неслись, сталкиваясь и обгоняя друг друга коряги, над головой со свистом пролетали нависшие над водой стволы пальм. Кира молча сопела мне в ухо, прилипнув к спине, как панцирь черепашки ниндзя. Надеюсь, ее получится когда-нибудь отцепить… У излучины река закрутилась водоворотом, утянула нас под воду, и выкинула на берег, сыто и плавно растекаясь по широкому руслу. Рядом тяжело упало невесть откуда взявшееся мокрое бревно. Кира подскочила и, выдав парочку непечатных словечек, забралась с ногами на здоровенный камень, до которого даже волны не докатывались. Легкий импульс – и поток послушно откликнулся, одежда на мне высохла в один миг. Кира отлепила футболку, независимо тряхнула мокрыми волосами и насмешливо протянула:

– Неженка. Еще кремом намажься. Детским.

Я воскресил в памяти выведенные в записях Марии линии. На эту местность они упорно не «ложились». Река аккуратным полукругом огибала небольшой каменистый пляж, отвоеванный кем-то у джунглей. Узкая тропинка начиналась у самой воды и петляла к хижине, хранящей какую-то ржавую дребедень, коллекцию резных статуэток и кучу самодельных ведер. В общем, что угодно, только не первый кадр сценария.

– По реке мог кто-то приплыть, – задумчиво протянула Кира, кивнув на пляж. – Лодку оставлять удобно.

А вот это интересно. Что тут произошло в реальности? Вестник мог быть белым или аборигеном, мог жить в хижине или приплыть откуда-то. В любом случае он был не один: джунгли одиночек не любят. Точно известно лишь то, что его здесь убили.

– Скорее всего, хижина принадлежала какой-нибудь экспедиции, – я обернулся к Кире. Та пыталась незаметно выжать краешек шорт.

– Какой-нибудь… – фыркнула она. – Подготовился блестяще! Мы в предпоследнем из созданных миров, и все знают, что он появился в девятнадцатом веке. Если с экспедициями тех времен приключились громкие или странные случаи, о них бы непременно было известно. Погугли.

Неплохая идея! Марии она тоже наверняка в голову приходила.

– Странные случаи? – уточнил я. – Что, по-твоему, сделали эти исследователи?

– Ну… – стушевалась Кира и заерзала на камне. – Может, не они сделали. А с ними. Съели, например.

Я начертил на песке намертво врезавшуюся в память схему метро из записей Марии:

– На что это, по-твоему, похоже?

– Хм-м-м… – Кира с любопытством вытянула шею. – Может, это не схема, а гигантский знак. И Мария пыталась выложить его из камней, например. Открытого места только здесь достаточно.

– И для чего ей гигантский знак на пляже?

– Для ритуала.

М-да! Опять ритуал. Как же их любят приписывать не к месту… Но вариант вечный и очень популярный. Вполне возможно, что и Мария поддалась этому мейнстриму, посчитала, что некий ритуал послужил толчком к образованию мира и искала место, чтоб его повторить для запуска сценария. Логично? Да. Только истина даже рядом не валялась.

– Кира-Кира, – хмыкнул я. – Ритуал – это судьба.

– Ой, отстань, – поморщилась она. Смахнула капельку пота с виска и соскользнула с камня. – Сам думай, а я купаться. Как надумаешься – позовешь.

Она решительно вошла в реку по пояс и поплыла, избегая сильного течения и ловко лавируя между волнами.

Версия с Марией, занятой камешками на пляже и не подозревающей о Вестниках, мне нравилась. Но, готовясь к ритуалу, она могла случайно найти здесь что-нибудь эдакое и прийти к верным выводам. Причем на виду это что-нибудь не находится. Иначе наши давно бы уже засекли…

Я прошелся вдоль берега. Кусты, деревья, камни – все слишком очевидно. До меня долетел веселый визг, на пляж брызги. Кира увлеченно уворачивалась от преследующих ее волн и бьющих с обиженной поверхности фонтанчиков. Специально раздразнила, что ли? Стоп… Река!