Пальмира Керлис - Беспорядок вещей [litres]

– Это уже не имеет значения, – пожала я плечами.

– Неужели? – едко осведомилась Роза.

– Мы с вашим сыном расстались больше трех лет назад.

– Последнюю неделю он ездит к тебе как на работу.

Я прижалась к двери, та скрипнула и громко захлопнулась. Отнекиваться глупо, выдумывать невесть что – тоже. Правду не сказать, а отмалчиваться – не выход. При любом подходе беседа зайдет в тупик.

– Вы следите за ним? – озвучила я первую пришедшую мысль.

Роза не удостоила меня ответом. Воинственно уперла руки в бока и ровным голосом выговорила:

– Признайся, тебе не дает покоя, что у Паши все наконец-то наладилось. Хорошая девушка, свадьба на носу, которую не переносят по неведомым причинам. Никаких драм, заскоков и секретов.

– Замечательно. И что же вас беспокоит?

– Я не позволю тебе все испортить.

– Вы считаете, я могу что-то испортить?

Роза замерла и нахмурилась. Казалось, она впала в глубокий ступор, забыв подходящие слова. От нее повеяло изумлением и странной колючей жалостью.

– Прекратите ломать комедию, – не выдержала я. – Это я его бросила!

– О, я помню. Ты выбрала превосходный момент, когда врачи хором запрещали ему нервничать.

Тихо… Я не буду срываться. Нельзя. Она того и ждет, чтобы я потеряла контроль и сказала лишнее.

– Конечно, теперь он якобы тебе безразличен, – ухмыльнулась Роза. – В библиотеку вы вместе забрели случайно.

– Не волнуйтесь, между нами ничего нет.

– Тогда зачем вы так часто видитесь?

– Спросите у Паши, – огрызнулась я. – Это наши старые дела. Они вас не касаются.

– Не касаются?! – Она вскочила со стула и шагнула ко мне. – Довольно с меня ваших старых дел! Снова втравишь его в незаконную историю.

– Незаконную? – переспросила я, отлипнув от двери.

Что-то новенькое. В таком меня еще не обвиняли!

– А какую? Врачи не смогли определить, что за дряни вы втроем наглотались. Что я должна была подумать? Мой сын впадает в кому на две недели, и никто не знает, очнется ли он. Даже лучшим специалистам не удается выяснить причину! Единственный, кто способен дать ответ, – его невеста. А она просто молчит! Сколько раз я тебя просила рассказать, что случилось? Сотню, тысячу? Я ни слова от тебя не добилась! Ни одного! Тебе плевать на него было, лишь бы не вскрылось, что вы натворили. Дорого стоит твоя любовь, да?

Новый вдох дался с огромным усилием, воздух стал неимоверно тяжелым и обжигающим. Руки дрожали, в глазах щипало.

– Вы не понимаете, о чем говорите… – выдавила я, проглотив ком в горле.

Роза вспыхнула первозданной злостью, накалив энергию вокруг до предела.

– Слава богу, что он вообще в себя пришел! И что умом не тронулся, в отличие от вашей подруги.

Силы неожиданно вернулись. Эмоции вырвались наружу едкими красными лучами, превратив кухню в озеро раскаленной лавы. Я подошла вплотную к Розе и едва слышно произнесла:

– Соню не трогайте.

Вышло убедительно, она вмиг растеряла былой напор. Резко похолодало, накал спал.

– Ума не приложу, как Нина доверила тебе Артема, – прищурилась Роза. – Она и сама толком объяснить это не может. Что ж, ее решение, я Зорьевых честно предупредила. Наверное, им своего сына не жалко. А вот я не намерена сидеть и ждать, пока ты разрушишь жизнь моего. Я найду, что с этим сделать.

– Я скажу вам, что делать, – ровно выговорила я. – Вы сию минуту уйдете и больше не вернетесь. Оставите меня в покое и дорогу сюда забудете. А если я услышу еще хоть звук, то позвоню Паше и расскажу о вашем визите. Вы лучше меня знаете, как ему понравится чрезмерная забота.

Роза поджала губы, обошла меня и выскочила в коридор, разметав по кухне искры злобы. Я выдохнула, уняла дрожь и вышла следом за ней. Она как раз застегивала последнюю пуговицу на шубе. В полной тишине я открыла дверь и выпустила гостью на лестничную площадку. Напоследок Роза одарила меня фирменным уничтожающим взглядом, но мне было все равно. Куда уж больнее?

Заперев дверь, я прислонилась к стене и постаралась успокоиться. Тщетно. К глазам подступали слезы, горло мучительно сжималось. Был лишь один человек, рядом с которым сейчас хотелось оказаться…

На пороге комнаты появился Артем и деловито отметил:

– Сплошные неприятности от твоего Паши.

– Подслушивать некрасиво, – отозвалась я, мгновенно придя в чувство. Нехорошо распускать сопли при ребенке.

– Я и не подслушивал! Разорались тут.

– Извини. – Я потянулась к вешалке. – Мне нужно…

– Передавай ей привет, – перебил он.

Я кивнула и благодарно улыбнулась. Вышло не слишком весело, но Артем все понял.

До клиники я добралась на автопилоте, не пропустив в голову ни одной мысли, даже самой безобидной. Персонал встретил меня привычным отчетом: у Сони изменений нет и прогресса не наблюдается. Откуда ему взяться? Она давно не с нами, любое лечение бесполезно.

Зайдя в палату, я рухнула на кровать и, наконец, разревелась. Соня в мою сторону не повернулась, осталась сидеть в углу и перебирать разноцветные фигурки, криво сложенные из бумаги. Выглядела она бледнее, чем прежде, и сильно похудела. Длинные светлые волосы и безжизненные глаза только усугубляли картину. Соня очнулась, но полностью вернуться из Потока не смогла. Первый год я едва ли не каждую ночь во сне останавливала Соню перед порталом. Хватала за руку, прижимала к себе и… просыпалась. Долго смотрела в потолок, осознавая, что прошлое не изменить. Почему-то Паши в этом сне ни разу не было.

Я отчетливо помню, как все случилось.

…мы стоим втроем на границе, в дикой духоте, около сумасшедшей воронки. Она извивается, танцует, зовет. Завораживает и тянет вниз, в прохладную пучину. Пора возвращаться. Уговор есть уговор – смотрим и уходим. Не приближаемся. Не трогаем. Не рискуем.

– Пойдем уже, – прошу я. Вздыхаю, отступаю на шаг.

И тут вдруг Паша с Соней переглядываются. Странно переглядываются.

– Я хочу знать, что там, – говорит она уверенно и тоже делает шаг. Но не ко мне, а к порталу.

Слова разбегаются, страх сковывает движения. Я задыхаюсь от негодования и хватаю Пашу за локоть. Даже если Соня что-то задумала, вдвоем мы ей помешаем. Он поворачивается. Обнимает. Гладит мои плечи – медленно, сосредоточенно. Напряжение рассеивается.

– Все будет хорошо, – обещает он и отпускает меня.

Секунда, и две фигуры исчезают в воронке. Секунда, в которую я не верю. Ведь это неправда, бред. Нелепая шутка. Очередной розыгрыш. Как в день рождения, когда открываешь дверь в туалет, а на тебя падают десятки воздушных шариков.

Время идет, а я стою и смотрю на портал. Он пляшет, скалится, дразнит. Плечи жжет от недавних объятий. Паша просто меня отвлекал? Они планировали это заранее? За моей спиной? Убеждая меня, что ни за что так не поступят?