Руслан Михайлов - ПереКРЕСТок одиночества

Шепот…

Дернувшись, я остановился. Замер. Ме-е-едленно обернулся. Взглянул в сторону металлической головной плиты.

Шепот…

Только что кто-то окликнул меня. Шепотом. Я знаю, что меня именно окликнули, но не по имени, меня позвали, но… не словами. Не объяснить. Просто по коридору пронеслась волна холода принесшая с собой шепот.

Стоя посреди коридора, я неотрывно смотрел на металлическую плиту. Что за черт… что за черт… что за черт…

Показалось?

Нет. Не показалось. И не почудилось. Я уверен. Мне не почудилось. Я слышал шепот. И не слышал… шепот будто сам собой возник у меня в голове. Но при этом шепот пришел со стороны плиты… бред какой-то! Так шепот послышался сразу у меня в голове или сначала пролетел по коридору?

Помассировав лоб, я зашагал к плите. Благодаря одеялу мне стало гораздо теплее.

Кто звал меня? Чей это шепот? Почему шепот вроде бы и порожден моей собственной головой, но при этом будто бы прилетел вместе с морозом от железной плиты?

Сначала дело. Размышления потом, когда устрою передышку и вытянусь на теплом столе рядом со своим имуществом.

Я занялся осмотром пола в голове и боковых коридорах креста. Находки пошли одна за другой. Но это был просто мусор. Преимущественно тряпки. Несколько пустых и заполненных водой бутылок, стоящих у стен. Кого-то так мучила жажда, что он расставил воду где только можно? В качестве версии сойдет. Я помнил, как меня мучила жажда во время подкосившего меня странного гриппа. И сразу представил себе шатающегося от слабости седобородого старика, держащегося за стены, запахивающего полы клеенчатого плаща, бредущего по коридорам от рычага к рычагу. Вот он отпил воды из бутылки, почти уронил ее на пол, шатаясь сделал еще несколько шагов и упал навзничь. Дернулся пару раз и затих… а когда потух свет, в темноте послышался становящийся все громче шорох – это наступали лед и холод. Вскоре над телом старика вырастет ледяная стена.

Тряпки, бутылки, длинный пояс из клеенки. И больше ничего. Бедные находки. Я, грешным делом, воображал себе настоящие сокровища, что окажутся разбросанными за ледяной стеной. А тут один мусор. Отнеся трофеи на базу, небрежно рассортировал их. Разрезал две пластиковые бутылки вдоль, отнес их к кучкам собранной «почвы», после чего оттащил все ближе к железной «головной» плите. Проверил посаженные семена. Почва в меру влажная и на ней ни одного зеленого ростка. Это вполне ожидаемо – рано еще. Да и надежды маловато если честно.

От прабабушки я знал, что яблочные семена сначала надо вымораживать долгое время. А когда они прорастут, можно уже будет рассаживать. Это я и пытался сделать – прорастить семена. Но понимал при этом, что в садоводстве я полный дилетант, что здесь нет солнца и очень мало шансов, что растениям хватит горящего у меня над головой света. Это ведь не солнце. Так что яблони у меня вряд ли появятся. Опять же, даже если и появятся – яблоки ведь на них нескоро появятся.

Стащив одеяло, повесил его на другой край стола. И пошел скоблить пол у кормильни. Работал долго. Так увлекся монотонным процессом, что и не заметил, как пролетели часы и пришло время снова дергать за рычаг. Едва опустился второй рычаг, раздался щелчок. Третий рычаг активирован.

Дергать или нет? Разить или нет? Ответ очевиден – разить! Что бы не значило это слово. Я пока не собираюсь поднимать бунт.

Третий рычаг опустился до упора. Щелкнул. Пошел наверх. Дело сделано. Я постоял чуть рядом, глядя на кормильню – не зазвенит ли? Не угостят ли чем? И не окажется ли в угощении укоризненного тайного послания?

Тьфу. Сам себе противен – похож на дворнягу, совершившую несложный трюк и надеющуюся получить в награду кусочек сахара. Уже не первый раз замечаю в себе эту дрожащую струнку подхалимской надежды – ну наградите меня, наградите, ведь я послушно дернул за рычаг! Наградите же меня!

А подсознание уже бормочет – награда не помешает! Ведь надо сделать больше запасов продовольствия! А если опять дадут яблоко? Это витамины! Они важны! А может чего новенького получу! Поэтому и жду награду – она важна для моего выживания!

Вечная борьба. Гордость борется с практичностью. Достоинство с жаждой жизни. Последние всегда побеждают. Будь иначе – человечеству давно бы уже пришел конец.

Я вскинул голову. Прислушался. Шепот исчез. Я и не заметил сначала, но, оказывается, все это время шепот оставался со мной. Просто звучал гораздо тише, приглушенно. И едва я дернул третий рычаг - шепот как отрезало. Совпадение? Следствие? Надо запомнить. Провести еще один подобный эксперимент – уже осознанный. Проверить. Потом делать выводы.

Но это уже мистика…

Как может быть связан пугающий шепот в моей голове с нажатием на третий рычаг?

В принципе это возможно – если шепот действительно приходит снаружи. И когда я дергаю «разящий» рычаг…

Стоп. Вот оно.

«Не рази ЕГО. Не рази» - заклинал меня в записке неизвестный.

Я дергаю третий рычаг и шепот в моей голове исчезает.

Не следует ли предположить, что шепот принадлежит ЕМУ – тому, кого меня просили не разить, не причинять ЕМУ бред.

Прослеживается отчетливая связь, говорящая в пользу этой теории.

Я вернулся к трудам. В ударном темпе доскоблил и проверил последний квадрат. Пол в коридоре от кормильни до ниши с первым рычагом был полностью очищен от многолетней грязи. Я обнажил каждый шов. Вычистил каждую впадинку. Действовал со скрупулёзностью хирурга вычищающего брюшную полость больного с сепсисом. Я уверен – в этой части креста в полу тайника нет.

Звон и вспышки зеленого света удивили. Еще одна награда за активацию третьего рычага? Тогда она немного запоздалая. Наведавшись к кормильне, глянул в нишу. Удивился. Мечтал о рыбе. А получил одинокий и явно несъедобный предмет. Но предмет крупный и лично мне очень нужный.

Мыло. Вот что я взял из ниши дары приносящей.

Крупный брусок мыла.

Мыло марсельское, оно же хозяйственное. Никаких штампов. Никакой обертки. Пахнет знакомо и приятно. Опять вспомнилась прабабушка. Она обожала хозяйственное мыло, используя его буквально везде. В ее доме всегда чувствовался запах хозяйственного мыла. Им же пахли и ее добрые теплые руки. Им пахла моя постиранная бабушкой одежда, сохнувшая на веревке за сараем. Я любил сидеть под трепещущими на ветру стиранными вещами и смотреть на узкую речку, лениво бегущую куда-то вдаль…

- Вот за это спасибо! – с чувством произнес я – Не знаю кому я там причиняю боль, когда дергаю третий рычаг… но за такие дары я буду делать это и дальше! Мне бы еще зубную пасту и щетку…

Увесистый кусок мыла я отнес к столу. Сбегал за ножом и аккуратно разделил мыло на четыре равные части. Три куска поочередно завернул в сухие тряпки. Вместе с ножом убрал их в тайник. И занялся стиркой. Первым делом выстирал трусы. Я хоть и стирал их каждый день, но это, по сути, было просто полоскание. Следом джинсы и рубашка. Носки. Затем настала очередь одеяла – оно сильно пахло затхлостью и гнилью. Подгнило от здешней сырости. Хозяйственное мыло перебьет этот запах. И оно же убьет микробов. Та же участь постигла клеенчатый плащ. И на этом кусочек мыла закончился.