Ольга Коротаева - Агентство «Чудо-трава»: Семь невест некромага [publisher: SelfPub.ru]

– Злая ты, – пробурчала я, принимая пузырёк из её тонких пальцев.

– А ты добренькая! – оскалилась Аноли: – Собственного брата едва не убила.

– Да это всё твой драгоценный Генрих! – прошипела я, сжимая противоядие в кулаке. – Век ему не прощу!

Аноли подозрительно довольно улыбнулась и, отвернувшись, быстрым шагом направилась к девушкам. Видимо, Генрих заранее предупредил хранительницу, что сколько бутылочек зелья потребуется. Олдрик положил мне на плечо тёплую ладонь:

– Инкуба не так-то просто убить, Мара… Уж поверь!

– То-то их так мало осталось, – едва переведя дыхание, прохрипела я. – Наверняка перевели из-за целебной кровушки! Не зря Лежка боялся даже анализов!

Олдрик присел рядом со мной и посмотрел на бледного инкуба, на лице хранителя заиграла насмешливая улыбка:

– Это лишь инстинкт, не более… – Он перевёл взгляд на меня и подмигнул: – Скажи, много среди твоих племянников инкубов? – Я открыла рот, чтобы ответить, но передумала, понимая, что все дети – обычные люди, а Олдрик кивнул: – Именно! Не так-то просто родиться инкубом. Отсюда и немногочисленность… Кстати, кровь инкуба целебна не для всех. Она действует лишь на звероподобных… волколаков, например. Об этом узнал Канила, когда загрыз отца Лежки. – Он посмотрел в сторону пошевеливающейся сети: – И рассказал своему сыну…

Я обернулась и при виде алой пыли, очерчивающей контуры крупного животного, нервно сглотнула:

– Я думала, Вукула мне примерещился… Всё это кажется очень странным! – Посмотрела на Олдрика и, сжимая в руке зелье, переспросила: – Так что, кровь Лежки для меня никакое не противоядие?

Хранитель молча выудил из моей руки пузырёк и, откупорив его, приподнял мой подбородок и аккуратно вылил противоядие мне в рот. Проглотив противное зелье, я сплюнула, пытаясь избавиться от горького послевкусия. Олдрик помог мне подняться и, придерживая за плечи, повлёк в сторону дерева. Я с волнением оглянулась, но хранитель мягко проговорил:

– Доверь инкуба заботе Аноли. Она всю дорогу очень переживала … Поверь, Красная птица иллюзий сделает всё, что в её силах, чтобы поставить Лежика на ноги в кратчайшие сроки.

– Это и настораживает, – неохотно буркнула я. – Боюсь, Лежка снова в обморок грохнется, когда увидит её физиономию…

– Не преувеличивай, дочка, – мягко усмехнулся Олдрик. Я вздрогнула и нервно стряхнула руку хранителя со своих плеч. Вздохнув, Олдрик тихо проговорил: – Не злись на Генриха, он не может рассказывать о делах Комитета… даже тебе. Но если бы ты стала его женой…

– Нет уж! – нервно взвилась я. – Ни за что!

– А вот я могу, – тут же отозвался Олдрик, – рассказать своей дочери. Тем более что миссия наша завершена.

Я скрипнула зубами и, едва сдерживая рвущиеся с губ слова, коротко кивнула: желание узнать о загадочном деле Комитета пересилило намерение высказать папочке всё, что я думаю о нашем родстве.

– Прости, что держали тебя в неведении, – тихо проговорил Олдрик: – Мы были вынуждены. По решению Главы, да и Комитет поддержал единогласно… Генрих был против, но он пока не имеет права голоса, поскольку отдал его исполняющему обязанности.

Я поспешно повернулась к светящемуся дереву, у которого в задумчивых позах застыли инститор и некромаг. Изредка они перебрасывались короткими фразами, смысл которых ускользал от меня, да с интересом разглядывали полуобморочную Данью. От мысли, что Генрих хотел рассказать мне, но не мог, стало тоскливо.

– Джерт! – сердито прошипела я. – Так и норовит пырнуть исподтишка…

Олдрик опустил глаза и, вежливо подхватив меня под локоть, подвёл к волчице, окровавленное тело которой застыло на холодной земле. Сердце невольно сжалось при виде остекленевших глаз зверя.

– Багира, – опускаясь на колени, прошептала я. Протянув дрожащие руки, осторожно прикоснулась к жёсткой шерсти и бросила взволнованный взгляд на Олдрика: – Она же мертва!

– Увы, – вздохнул хранитель. – Это цена предательства. Сработало проклятие стражей. Багира знала, что ей грозит. – Он уселся на землю и положил локти на колени. – Но она всё равно пришла в Комитет, когда Вукула закрыл Дубовую рощу для посещения. Тайком от стаи она снабжала хранителей информацией. Так мы узнали, что Вукула задумал развалить Комитет. Сначала думали, что он хочет объединиться с некромагами, но план волколака оказался гораздо более изощрённым. Он попытался лишить Комитет поддержки последней из даймоний… – Перед глазами поплыли радужные круги. Олдрик сухо кивнул и посмотрел в сторону сияющего силой дерева. – И это у Вукулы почти получилось.

Я потёрла немеющие щёки и пролепетала:

– Почему же почти? Сила покинула меня… Я больше не даймония.

Олдрик покачал головой и грустно улыбнулся, а над нами послышался голос Генриха:

– Последнее – не факт. – Я вздрогнула и вскинула голову: инститор, скрестив руки на груди, мрачно смотрел на тело волчицы. – Вот если бы я опоздал на пару секунд, из дерева вырвался бы синий огонь, зверун сгорел бы без следа, и все усилия пошли бы прахом. Не стало бы ни силы даймонии, ни единственного свидетеля заговора Дубовой рощи! И всё это из-за одной непослушной ведьмы, которой, чёрт побери, не сиделось в номере гостиницы!

Он бросил на меня такой взгляд, внутри всё невольно сжалась, но тут же злость взяла верх, и я, вскочив, упёрла руки в бока.

– Да кто бы смог усидеть на месте, окажись он на моём месте? – саркастично спросила я. – Это ты во всём виноват! Отправил Лежку на верную смерть…

Генрих побледнел, глаза его сверкнули.

– Мы все ходили по грани, Мара, – тихо проговорил он и посмотрел на меня с такой болью, что по спине побежали мурашки: – Но ты и так зашла дальше всех! Я не мог позволить тебе рисковать ещё больше. Как и твой брат!

Я бессильно сжимала и разжимала кулаки, а в голове звенела пустота. Генрих вновь посмотрел на Багиру, злость его мгновенно улетучилась, и инститор грустно улыбнулся:

– А вот насчёт стража я ошибся. Мне казалось, что Багира была верна тебе и Лежику, поэтому я и оставил её охранять гостиницу от зверуна.

– В смысле? – изумилась я. – Разве Багира не с Олдриком приехала?

– Нет, – покачал головой хранитель. – Она увязалась за Вукулой, и мы получили её сообщение о действиях Вукулы в Тремдише. Волколак заманил в ловушку некромагиню и призвал зверуна убить её…

Я невольно оглянулась на Севира: некромаг, не отрывая мрачного взгляда от пошевеливающейся сети, поджал губы.

– Но я просчитался, – продолжил Генрих, и я вновь посмотрела на инститора: – То ли она испугалась проклятия стражей, то ли увязалась за инкубом, к которому питала страсть, но страж покинул пост.

– Нет!

Мы повернулись к Аноли, которая поддерживала покачивающегося Лежика. Инкуб что-то шептал на ухо хранительнице, и она задумчиво кивала в ответ.