Максим Шторм - Закон и честь [СИ]

Спунер неуверенно покачал головой:

— Генри, ты угробила на хрен год жизни… Ты не пыталась обратиться в Двор и всё рассказать?

— Впоследствии я думала над этим. Но в первые недели после побега я просто едва дышала от страха. Нет, в полицию я не пойду. Кто мне даст гарантию, что я вообще выйду оттуда живой?

— В мире хватает уродов и всяких тварей, но немало и достойных, честных людей, — с чувством сказал Джек, вскинув лохматую голову. — Я не шутил, когда говорил о Джейсоне. Ты просто не знаешь этого человека! Например… Мы с тобой… Блин, ладно, один я, я не такой, как он! Джентри, он лучше всех, кого я знаю. Я то что… Беспризорник и вор. И те люди, среди которых ты вынуждена жить, ничем не лучше и не хуже меня. Мы дно, Генри. Но неужели ты забыла, как жила до этого? Забыла, что существуют и другие люди?

— Джек, неужели ты не понял, что нет разницы? — с каменным лицом произнесла девушка. — Что здесь, — она указала пальцем вниз, затем вверх, — что там — все одинаковы. Грязь, порок, предательство и безумие царит на всех уровнях бытия. Джек, надо мной издевался уважаемый и известный человек из высшего общества! А ты, как ты выразился, жулик и бродяга, помогаешь мне, делясь последним, что у тебя есть! Богатые и властные люди играли со мной как с игрушкой, а вдовая, никому не известная старушка накормила супом и так смотрела на меня, словно я ей родная! О каких других людях ты говоришь?!.

Генриетта спрятала лицо в ладонях и заплакала. Джек мигом прикусил язык, мысленно обругав себя последними словами. Плечи девушки тряслись, а с губ срывались судорожные всхлипы. Джек почувствовал себя неотёсанной дубиной. Он не знал, что делать и как себя вести. Попробовать обнять? А вдруг Генриетта опять не так его поймёт и ещё по морде зарядит? Но и делать вид, что ничего не происходит, тоже не годится!

— Эй, Генри, слушай… Не плачь, а? Я не хотел тебя обижать. Честное слово! Просто я зачастую болтаю слишком много. И бывает, сначала говорю, потом думаю. Не плачь, прошу!

— Всё нормально, — Генриетта вытерла покрасневший нос подолом кофточки и промокнула влажные глаза. — Прости, Джек. Не обращай внимания. Просто пойми, что я в замкнутом круге. Я не знаю, что мне делать. Я боюсь, как не крути… Жизнь научила меня выживать, но порою это так непросто! Я начала жизнь падшей девки, рассудив, что уж среди шлюх я точно затеряюсь. Никто не будет искать приличную воспитанную девушку там, где я в итоге оказалась. По доброй воле пойти в жрицы любви и зарабатывать на хлеб своим телом было с моей стороны неожиданным ходом. Вряд ли Аткинс даже представить себе мог, что у меня хватит на подобный шаг решимости. Уж не знаю, как и где он меня разыскивал, но уж точно не на городском дне. Столица большая, огромная и мне удалось затеряться. Но нет никакой гарантии, что меня не найдут.

Знаешь, я ведь ни разу не была с мужчиной, пока не нырнула в этот омут… Моим первым клиентом был пожилой алхимик, который за час любовных утех превратил меня в златокудрую блондинку. Я тёмненькая, Джек. Почти брюнетка… Алхимик… Он так обрадовался, когда понял, что я девственница… Боже мой, я умирала от стыда, отвращения и боли, пока он дрыгался на мне, в то время как дома его ждала законная жена. Его дети были старше меня и не за горами были внуки… А мне то было всего девятнадцать лет и моим первым мужчиной оказался он!

Но… Я так и не привыкла к этому. Каждый раз, когда ЭТО происходит, я сгораю от стыда. Каждый раз я умираю от ужаса и омерзения. К себе. К себе, Джек… Попробуй расслабиться, научись получать удовольствие, поначалу говорили мне мои новые опытные подруги, обслужившие не одну сотню клиентов. Но в конце концов даже они махнули на меня рукой. Я самая глупая и никчёмная шлюха в столице. Поэтому часто щеголяю синяками и хожу голодной. Так даже лучше. Чтобы теперь меня узнать, надо здорово постараться. Из тёмненькой пухляшки я превратилась в белобрысую худощавую шлюху. Единственное, что моя грудь никак не желает уменьшаться! Хохма!

Генриетта горько усмехнулась, избегая встречаться с мальчишкой взглядом. Затухающий огонь в печи изгибался, бросая на её осунувшееся лицо мечущиеся тени. Джек сидел на матраце, обхватив колени и молчал. Ему хотелось сказать так много, что он не знал с чего начать. Как обычно, его мысли неслись наперегонки, топча друг дружку. И Джек просто не решался открыть рот из боязни, что сморозит очередную глупость.

— Можно тебя обнять? — он поднял голову и поймал взгляд васильковых глаз. Генриетта не успела отвернуться и беспомощно улыбнулась.

— Глупый мальчишка, конечно можно.

Джек обнял её, как самую большую и хрупкую драгоценность в мире. Положил подбородок на плечо и зажмурился, вдыхая аромат девичьего пота и едва уловимый запах клубники. Ему показалось, что ничего приятнее этот букета и быть не может. Он обнимал Генриетту и ему хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность…

— Как звали твоих хозяев?

— Зачем тебе? — отстранившись, Генриетта с подозрением уставилась на него.

— Я должен знать имена подонков, что так поступили с тобой, — Джек упрямо сжал зубы, всем своим видом демонстрируя, что любой ценой добьётся ответа. Но Генриетта не собиралась отнекиваться.

— Их фамилия Гиллрой. Катрин и Джеймс Гиллрои. Они живут на Лонг-стрит возле овощного рынка, что на Яблочной. Может, знаешь, там такой огромный крытый павильон…

— Гиллрои?! — у Джека отвисла челюсть. С вытаращенными глазами он неверяще смотрел на Генриетту. — Гиллрои?! Ты сказала — Гиллрои!?

Девушка с беспокойством поглядела на ошарашенного воришку.

— Что с тобой? Тебе знакома их фамилия?

— И не только, мать их за ногу! — взвыл Спунер, подпрыгивая от избытка чувств на одном месте. — Чёрт-чёрт-чёрт, да чтоб меня прижучили и засадили в кутузку на всю оставшуюся жизнь! Знаю ли я их? Хуже! Я знаю одну девушку, которая сейчас работает в ихнем доме. И тоже няней! А я то, дурак, сразу не допёр… Ещё думал, что же мне в твоей истории кажется таким знакомым?! Это жопа, Генри, полная жопа!

— Если твоя знакомая находится в их доме, — тихо сказала Генриетта, — я не дам за её жизнь и ломаного медяка.

— Дьявол! Твою мать! Элен! Я должен её предупредить! И мы должны ВСЁ РАССКАЗАТЬ Джейсону. И даже не спорь со мной.

— Ночью? Думаешь, в столь поздний час нас будут рады видеть? — засомневалась девушка, чем заработала полный возмущения взгляд Спунера.

— Ты о чём это, милашка? Разве к тебе не ночью наведались в спаленку, после чего ты оказалась в уютной камере в психушке? Да быть может у Элен уже последние минуты истекают!

Коря себя за малодушность, Генриетта виновато сказала:

— Конечно, ты прав, Джек. Извини. Но подумай вот о чём… Как бы ты не спешил, ты не сможешь разорваться надвое и поспеть одновременно к своему другу-полицейскому и особняку Гиллроев.