Максим Шторм - Закон и честь [СИ]

Высунувшись над кроватью, Сломанный нос, пытаясь сохранять спокойствие, сказал:

— Приношу извинения, мадам, за всё случившееся, однако…

— Просить прощения будешь в пекле, мерзкий хам! — голос Джульетт задрожал от негодования. У него ещё хватает совести ТАКОЕ говорить!

— А вы не подскажите, куда направились ваши постояльцы? — Сломанный нос внимательно следил за силуэтом прячущейся в тени старинного платяного шкафа старухи. Похоже, у бойкой престарелой вдовушки кончились патроны к её ручной мортире. Иначе она бы не отказала себе в удовольствии пальнуть ещё разочек. У этой бабы на все вопросы был только один ответ — выстрел из ружья. Но проверять верность своего предположения бандит не спешил. Вдруг хитрая ведьма просто выжидает удобного момента, чтобы уж шмальнуть наверняка?

Предположения Сломанного носа были абсолютно верны. Кусая губы, Джульетт тоскливо смотрела на шкатулку слоновой кости, так заманчиво белеющую в желтоватом свете ночника на каминной полке. Ей бы ещё парочку патронов к «Зверобою» и с оставшимся мерзавцем можно было распрощаться без особых проблем. Катрин взвесила в руке морской кортик и оценивающе прикинула силы противника. Здоровый бугай, тяжелее её фунтов на сто. Ничего, она попробует управиться и без ружья. Благо неравные весовые категории в пользу сломанного носа ещё не гарантировали перевеса в его сторону.

— Зачем вам понадобились мои мальчики? — сварливо осведомилась Джульетт, скидывая тапки и становясь босыми ступнями на ковёр. — Они приличные люди и не водятся с подобным вам отребьем!

— У нас с ними кое-какие делишки намечались, — пояснил Сломанный нос, отводя правую руку за плечо. Как только выпадет удобный момент, он без промедления метнёт кинжал. Бывало, Сломанный нос попадал в железный шиллинг с двадцати шагов.

— А я уж было решила, что вы забрались ко мне в дом, чтобы ограбить меня, — призналась миссис Монро, делая неслышный шаг вперёд. Тяжёлый кортик был опущен вниз, едва не касаясь остро отточенным лезвием пола.

— Ещё скажи, чтоб обесчестить! — хохотнул Сломанный нос. Ну же, старая ты колоша! Шевелись быстрее! Он видел, как тёмный силуэт начал смещаться, постепенно покидая спасительную тень.

— Похоже, ваше хамство неизлечимо, — покачала седой головой в чепце Джульетт. — От подобной болезни есть только одна панацея.

— И какая же? — Сломанный нос был готов обсуждать с ней всё что угодно, лишь ещё хоть немного потянуть время. Он был почти готов. Кинжал дрожал от нетерпения в его пальцах. Он жаждал испить крови этой наглой старой суки.

— Хирургическое вмешательство, — Катрин выступила на освещённое тусклым маревом ночника пространство комнаты.

В тот же момент Сломанный нос с торжествующим воплем выскочил из-за своего убежища и с силой бросил кинжал. Клинок со свистом прожужжал в воздухе, летя прямиком в грудь миссис Монро. А бандит уже метнул вдогонку второй кинжал, с левой руки, буквально спустя пол секунды. Сломанный нос привык бить наверняка.

Катрин едва успела прогнуться в пояснице, заваливаясь назад и пропуская истошно воющий кинжал над собой. Бум! Клинок почти на дюйм вонзился в дверь. Со стоном выпрямившись, миссис Монро хлёстким ударом кортика с отчаянным дз-ы-ын-н-нь отбила второй кинжал. У Сломанного носа глаза на лоб полезли, когда он увидел, с какой скоростью, едва уловимой для зрения, орудует старуха. Как она ловко, почти играючи, разобралась с двумя летящими смертями.

— Твою-то мать! — приглушенно охнул бандит, невольно втягивая голову в плечи. Ему стало очень страшно, словно перед ним стояла не хрупкая бабулька в длиннополой ночной рубашке с кажущимся огромным в её ручках тесаком, а свора оголодавших волков-людоедов.

Не давая Сломанному носу опомниться, Джульетт наотмашь швырнула в него кортик. Вращаясь точно бумеранг клинок со звучным хряпаньем вошёл в грудь бандита почти по самую рукоятку. Сломанного носа пронзила жуткая боль, какой он ещё никогда не испытывал, из глаз брызнули слёзы, а из горла потекло что-то солёное и тёплое. Задыхаясь от невыносимой, скручивающейся в спираль вокруг груди боли, Сломанный нос рухнул на колени. Он ещё какое-то время недоумённо таращился затуманивающимся взором на приближающуюся к нему страшную старуху. А потом и без того тусклый свет окончательно померк в его глазах и он, оскалившись, упал на спину, пялясь в потолок застывшими глазами.

Джульетт брезгливо поставила ногу на плечо убитого бандита и, схватившись за рукоятку кортика обеими руками, потянула изо всех сил. Оружие с густым чавканьем вышло из плоти. Покрытое свежими алыми разводами.

— Ты слишком рано сдох, грязный подонок, — заявила мертвецу Джульетт. — Ты не успел мне рассказать, что вам нужно от мистера Джентри и его друга…

И в этот самый неподходящий момент из прихожей донёсся суматошный непрерывный трезвон дверного звонка. Дзинь-дилинь, дзинь-дилинь! Джульетт обречённо застонала. Кого же это ещё принесло в такую рань? Утро началось ну просто чудесно! Что ещё за очередные гости? Миссис Монро, страдальчески заохала, спеша через холл в прихожую. Звонок не унимался. Дребезжа, как сошедший с ума соловей. Ну что ж, кто бы там не объявился, у него, по крайней мер хватает такта вежливо дать о себе знать.

Но опрометчиво открывать двери неизвестно кому миссис Монро не торопилась. Посему она задержалась ровно настолько, сколько было нужно, чтобы перезарядить «Зверобой» и всыпать в карман ночнушки горсть тяжёлых патронов.

_________________________________________________

Сначала Джек Спунер ей не поверил. Ещё бы! А кто бы на его месте поверил? Разве мог он поверить Генриетте Барлоу в том, что она собственными глазами видела Джека Попрыгунчика, да ещё после этого осталась в живых? Подумать только, она самолично видела его на Северном железнодорожном вокзале, запрыгивающем на крышу пассажирского вагона! Смех, да и только. Разве мог поверить в эдакие сказки Джек, когда его крайне грубо и настойчиво разбудили, и заставили, хлопающего спросонья глазами и мало что соображающего, выслушать поток невнятных слов и причитаний?

Нет конечно, поначалу Джек не поверил ей. А как же иначе? Он сидел, огорошенный и сбитый с толку лавиной обрушившейся на него информации, отчаянно зевая и пытаясь понять, что от него хочет Генриетта. Настырная девчонка, вынужден был он признать. Умудрилась отыскать его средь ночи в одной из самых надёжных, как он считал до последнего момента, нычек — в старой заброшенной сыроварне, стены которой насквозь пропитались специфически кисло-острым запахом сыра Кюле, о котором здешние мыши уже лет как десять могли только мечтать. Хотя возможно, он сам как-то ей проболтался об этом пристанище. Спросонья Джек всегда плохо соображал и никак не мог вспомнить, говорил всё-таки или нет.