Светлана Казакова - Чайная магия

Достав чистый лист бумаги, она принялась писать. Альберран наблюдал за ней, её склоненной головой, чуть растрепавшимися волосами с чёрной лентой, уверенными движениями изящных рук. Вся она сейчас казалась ему совершенством – прекрасным, недостижимым, удивительным, как далёкие звёзды. Порой по ночам кажется, что до них можно дотянуться рукой. Вот и Летиция выглядела такой же близкой и недоступной одновременно.

Самое главное – чтобы о его отношении к ней не узнал альд Кирхилд. Стефан не собирался бросать и передавать начатое дело другому сотруднику Службы Правопорядка. Чего бы ему это ни стоило, он должен довести его до конца.

Ради справедливости. Ради поиска и наказания человека, который совершил преступление, хотя альд Броктонвуд, ставший его жертвой, не слишком-то вызывал сочувствие. Ради Летиции Мортон, в чью невиновность Альберран верил, несмотря на то, что многое в деле выступало против неё.

– Готово, – проговорила она, протягивая ему список. – Возможно, некоторые из них не пожелают говорить с вами. Очень уж они привыкли к тому, что весь мир вертится вокруг них и ничто в нём не создаёт им неудобств.

– Я буду упорен, альда Мортон, – заставив себя улыбнуться, пообещал ей Стефан. – Им придётся ответить на мои вопросы. Жаль только, что вопрос с алиби будет сложно решить, ведь мы не знаем, когда и каким образом яд попал в бутылку.

– А какие варианты?

– Кто-то был в доме Финнеаса Броктонвуда и подлил настойку чилибухи в золотой шнапс, открутить его крышку несложно. Или же бутылку подменили на другую – уже с отравой. Но в любом случае убийца побывал в особняке.

– А если нет?

– Нет?

– Если Финнеасу уже продали такую бутылку, подкупив торговца? Или же… подарили, например? Ведь многие знали о том, что он предпочитал именно этот напиток.

– И тогда…

– Тогда преступник мог и не приходить к нему, – подхватила Летиция. Её слёзы высохли, и сейчас на лице девушки отражалась заинтересованность. – Такой вариант вы не рассматривали, господин Альберран?

Стефан, устыдившись, покачал головой. О подобном он действительно не думал. Вот так ей удалось выдвинуть версию, отличную от тех, которые прорабатывал он.

– Но тогда подозреваемых может быть больше, – сказал Альберран. – Если рассматривать тех, кто даже не бывал в доме убитого, то… Да, альда Мортон, вы способны составить мне конкуренцию в следственном деле.

– А ещё подкупить могли слуг, – предположила она, будто не расслышав его комплимент. – Их ведь многие аристократы считают кем-то вроде невидимок. Не стесняются обсуждать в их присутствии личные дела, а ведь можно ещё и подслушивать за дверью. Да и многое, из чего состоит наша жизнь, от прислуги скрыть не получилось бы, – добавила собеседница, поморщившись при этих словах, словно ей вспомнилось что-то неприятное. – Проверьте всех, кто служил у Финнеаса.

– В тот вечер у них, кажется, был выходной, – припомнил он отчёт Бертрана.

– Но вы ведь сами сказали, что яд мог попасть в бутылку и раньше.

– Вы, безусловно, правы. Я ещё раз поговорю со слугами – сам, не перекладывая эту обязанность ни на кого. Необходимо также выяснить, не угрожал ли кто вашему… альду Броктонвуду.

– Рада, если навела вас на верную мысль, господин Альберран, а теперь, если у вас больше нет вопросов, мне, пожалуй, следует вернуться к работе. Кстати, адвоката я нашла. Если потребуется, он, надеюсь, сможет защитить мои интересы.

Летиция заметила огорчение собеседника, когда она сказала про адвоката. Неужели Стефан Альберран действительно верил в её невиновность? Удивительно, но… до чего же приятно знать, что кто-то не подвергает её слова сомнениям!

Ведь не так-то просто оказалось признаться в том, что она приходила к Финнеасу поговорить об отмене свадьбы. Летти боялась и всё-таки не промолчала на сей раз, не стала ничего выдумывать, а сказала правду. И, не выдержав той тяжести, которая незримо лежала на её плечах всё это время, расплакалась прямо перед этим человеком!

А он – невероятно! – повёл себя так, что, несмотря на неловкость, она была ему благодарна. За тепло его рук, за участие в голосе, за то, что он не смотрел на неё свысока, будто желая сказать «Да что женщина может понимать в расследованиях?!» Вышло совсем наоборот – господин Альберран прислушивался к её словам, ему показались весьма дельными высказанные ею замечания, а также тот список с именами близких знакомых Броктонвуда, который Летиция ему написала.

Обсуждая возможные догадки и зацепки, Летти почувствовала себя нужной. Но затем, вспомнив о том, что она всё ещё вероятная подозреваемая, упомянула про адвоката. Тот пообещал оказать всю возможную помощь в случае, если дело дойдёт до ареста, а затем и до суда. Он даже предложил разговаривать с представителем Службы Правопорядка лишь в его присутствии, но девушка ответила отказом. И сейчас, беседуя с Альберраном, ничуть не пожалела о своём решении.

– Надеюсь, вам это не понадобится, альда Мортон, – проговорил он. – Уверен, что теперь, с вашей помощью, я непременно отыщу настоящего преступника. Пожалуйста, верьте мне.

– А если его уже нет в городе? – с тревогой предположила Летиция. – Если он уехал, сбежал… Что тогда?

– Не волнуйтесь, я найду способ проверить.

Она сомневалась, но всё же кивнула. Вспомнилось вдруг, как её матушка всегда поддерживала отца, когда его дело переживало трудные времена. Она никогда не критиковала его и давала понять, что верит в него и в то, что он справится со всеми невзгодами.

Что и говорить, Елена Мортон была мудрой женщиной.

– Хорошо, – сказала Летти, натянув на лицо улыбку.

– Благодарю за чай! Всего доброго! – попрощался молодой человек и вышел за дверь. Сразу же за этим в кабинет заглянул Говард.

– Вам пришло письмо, альда Мортон.

– Давай его сюда, – отозвалась Летиция. На конверте не обнаружилось имени отправителя. – Спасибо, можешь возвращаться к своим делам.

Отпустив управляющего, она распечатала письмо, начала читать и нахмурилась, увидев, что его автором оказался Джером Эрделлин. Тот всё-таки внял её просьбе и решил высказать свои требования в письменном виде. Грязный шантажист!

Письмо было написано в крайне оскорбительной манере. Альд Эрделлин угрожал ей оглаской того, что происходило между ней и Финнеасом. Похоже, приятель Броктонвуда искренне верил во все те выдумки, которым её покойный жених его потчевал.

Послание завершалось словами «Моему другу благоволила сама королева, а ты – всего лишь торговка чаем!»

«Торговка чаем?! – Летти гневно отбросила листок бумаги, словно тот мог испачкать ей пальцы. – Да как он смеет?»

Она ударила рукой по столу, не почувствовав боли. Из-под ладони вырвался сноп искр. Фарфоровая чашечка, из которой недавно пил Стефан Альберран, с треском раскололась.