Светлана Казакова - Чайная магия

– Ваш покойник – ещё один любитель дорогого пойла с золотишком, – усмехнулся хирург, покончив с трапезой. – Встречались мне такие, да. Им бы просеивать эти хлопья, а они пили прямо так, вот и попадали ко мне на стол.

– Мёртвые?

– Иногда живые. Золото у них застревало кое-где. Приходилось доставать.

– Избавьте меня от подробностей, – скривился Альберран. – Вы лучше скажите, от чего он скончался? Удалось определить, что за яд?

– Да, – кивнул собеседник. – Настойка чилибухи. Она очень горькая, но крепкий напиток помог замаскировать вкус.

– Настойка…

– Семян дерева чилибухи, – терпеливо пояснили ему, – что произрастает в тёплых странах, включая Хинду. В небольших дозах используется как лекарство, которое стимулирует весь организм.

– То есть, её не так сложно купить? – уточнил Стефан.

– Ну, не все доктора её рекомендуют. Рискованно. Превысил пациент дозу, и готовьте гроб. Хотя такое и про некоторые другие медикаменты можно сказать. Не только настойка чилибухи становится отравой, если отхлебнуть лишнего. Однако она недешёвая. Если желаешь, могу подсказать пару мест, где её продают, а остальное уж сами выясняйте.

– Буду очень благодарен! – воодушевился Альберран. Иметь на руках название средства, убившего Финнеаса Броктонвуда, куда лучше, чем если бы его отправили на тот свет с помощью неизвестного яда. – Спасибо за вашу работу, вы очень помогли! Уверен, теперь нам легче будет отыскать преступника. А… что-нибудь ещё любопытное нашли?

– Кроме того, что покойный любил выпить, и это уже отразилось на его организме? А, ещё у него татуировка есть, чуть ниже локтя. Очень необычная, похожа на знак какого-нибудь тайного общества.

– Можете зарисовать?

Собеседник с хирургической точностью выполнил просьбу. Стефан наклонил голову, изучая затейливую загогулину, которая ни о чём ему не говорила. Если татуировка действительно знак того, что альд Броктонвуд состоял в тайном обществе, выходит, такие же должны быть и у других его членов?..

Альберрану вдруг показалось, что он всё больше углубляется в какие-то глухие заросли, словно идёт по тропинке в тёмный лес. Слишком много странностей окружало внезапную и – вне всякого сомнения – насильственную смерть молодого аристократа. Яд в напитке, слишком экзотическом и дорогом для простых людей. Необычная реакция невесты на известие. А теперь ещё и загадочная татуировка.

Не слишком ли сложное дело для молодого сотрудника Службы Правопорядка? Справится ли он? Или будет правильнее отказаться от дальнейшего расследования, попросив вместо него продолжить им заниматься кого-нибудь постарше и поопытнее?

Обдумав это несколько долгих минут, Стефан решил, что хочет рискнуть. Он никогда не простит себе, если смалодушничает и откажется. И дело не только в карьере, но и в том, что сейчас ему вдруг стало по-настоящему интересно выяснить, кто же тот хитроумный убийца, отравивший Финнеаса Броктонвуда.

Ещё раз от души поблагодарив хирурга, Альберран отправился по адресу, который ему записал Джером Эрделлин. Тот проживал не в самом престижном, но всё же весьма респектабельном районе столицы. Здесь не властвовали неприятные запахи – конский навоз и тот убирался вовремя, не сновали нищие и воришки, и даже туман, казалось, отличался деликатностью, а потому не слишком сильно сгущался там, где обитали богачи.

Альда Эрделлина дома не оказалось. Слуга велел визитёру подождать, не предложив и стакана воды. Впрочем, это Стефана не удивило, он привык к тому, что его принимали без почестей. Возможно, будь он благородных кровей, как его начальник, дела обстояли бы по-другому. Но чего нет, того нет, и репей не превратится в тюльпан, как его ни поливай.

Приятель Броктонвуда, ставший свидетелем его гибели, вернулся откуда-то, будучи крайне раздражённым. Из неуютной курительной комнаты, где он сидел, Альберран слышал, как хозяин дома кричит на прислугу. Когда он же он соизволил почтить своим вниманием Стефана, то и вовсе скривился так, словно съел лимон целиком.

– Снова вы?

– Мы ведь договаривались о встрече, альд Эрделлин.

– И к чему? Я ведь уже всё сказал. Думаете, мне хочется повторять? Я до конца жизни не забуду, как он умирал у меня на глазах! Сотню лет проживу, а не забуду!

– Понимаю и сочувствую, но у меня осталось к вам ещё несколько вопросов.

– У меня тоже есть вопрос, господин Альберран. Вы ведь уже навестили альду Мортон, верно? И как она вам показалась?

– К чему вы… – нахмурился Стефан. Ему отчего-то не понравилось, что собеседник вдруг заговорил о Летиции. Казалось, будто тот пачкает своим языком её имя.

– Не верьте ей! – выпалил Джером.

– У вас есть какие-то основания так заявлять?

– Какие ещё основания? Все женщины – лгуньи! Даже высокородные, уж я-то достаточно пообщался с ними, чего не скажешь о вас!

– Я предпочитаю сам делать выводы, – холодно произнёс Альберран. – Если у вас есть, что сказать конкретно, я выслушаю. Но не позволю очернять имя порядочной девушки.

– Вы что, в неё втрескались? – уставился на него Эрделлин. – Хах! Как это понравится вашему начальству, хотел бы я знать?

Лицо альда побагровело – то ли от смеха, то ли от ярости.

– Послушайте меня! – воззвал к его благоразумию Стефан. – Речь идёт об убийстве. И я как представитель Службы Правопорядка не даю воли своим симпатиям и антипатиям к подозреваемым. Сегодня я узнал, каким именно ядом отравили Финнеаса Броктонвуда. Скажите, не употреблял ли он в качестве лекарства настойку чилибухи?

– Чи… чего? Да он вообще никаких лекарств не пил. Зачем ему лечиться, если он не болел?

– Настойка чилибухи имеет стимулирующий эффект, – сообщил ему то, что узнал от врача, Альберран.

– Никогда о такой не слышал, – пожал плечами собеседник. – Значит, её подлили в бутылку, да? А когда это произошло?

– Мы ещё не выяснили.

– Так выясняйте поскорее! Имейте в виду, её величество хорошо к нему относилась! Уверен, она выразит желание, чтобы преступник отыскался в ближайшее время.

– Уже.

– Что?

– Уже выразила, – пояснил Стефан. – Мой начальник получил письмо. А сейчас мне бы хотелось спросить, знаете ли вы, что означает татуировка, которую сделал себе альд Броктонвуд? – поинтересовался он, демонстрируя ему рисунок, сделанный доктором в морге.

Вопрос Джерому Эрделлину явно не понравился. Наклонившись над листком бумаги, он недовольно засопел, затем отвёл глаза, но тут же посмотрел на рисунок снова, будто тот притягивал его взгляд. Альберран терпеливо ждал, жалея, что длинные рукава сюртука и рубашки под ним не позволяют ему увидеть, нет ли такой же татуировки у самого допрашиваемого.

Требований Летиции Джером Эрделлин выполнять не стал. Покинул чайную, так громко хлопнув дверью, что колокольчик ещё долго заливался тревожным звоном. Доркас сделала обережный знак, бормоча шёпотом молитвы высшим силам.