Жан Рэ - Гарри Диксон. Дорога Богов [Повести]

На следующее утро Гарри Диксон получил от лорда Денвертона письмо с категоричным требованием:

Господин Диксон!

Вчера, в момент приступа фантазии, а быть может, из-за скуки, я попросил Вас разобраться с несколькими тайнами или с тем, что мне казалось тайнами. Я считаю, что не вправе копаться в прошлом своих предков и требовать от них посмертного объяснения. Пусть их воля будет священной. Поэтому прошу Вас больше ничем не заниматься. Через час после Вашего ухода я покинул вместе со всеми слугами Денвертон-Хауз, который никогда мне не нравился, чтобы обосноваться в семейном замке в Йоркшире. Я вернусь только на следующий год на дату обязательного обеда. Прилагаю чек на двести фунтов, которые прошу принять в качестве гонорара.

ДЕНВЕРТОН.

— Это объясняет, почему дом Денвертона оказался покинутым, — усмехнулся Гарри Диксон, ознакомившись с посланием, которое подтверждает, что молодой лорд трус и кретин.

— Быть может, его запугали, — предположил Том Уиллс.

— Все возможно.

— Что будем делать? Оставим все, как есть? — спросил Том Уиллс.

— Думаю, что пока ничего не предприму, — ответил Гарри Диксон. — Но подожду, что скажет Форейн Офис нашему прекрасному товарищу Банни Липтону, а потом решим, какие дальнейшие действия мы предпримем в этом деле.

Банни Липтон не заставил себя ждать. Он еще не завтракал, а потому его настроению не стоило завидовать. Морщины на его лбу разгладились только после первых гренок, чая и конфитюра, поданных миссис Кроун.

Когда он прочел письмо лорда Денвертона, он с угрюмым видом вернул его сыщику.

— Вы сам себе хозяин, господин Диксон, и можете не заниматься делом, если хотите, а я получил категоричный приказ: они хотят знать!.. Знать что? Мне самому не все ясно… При мысли, что буду в одиночку копаться в этой китайщине — именно так я хочу выразиться, — настроение у меня отнюдь не безмятежное.

— А если я останусь рядом с вами? — предложил Диксон.

Банни Липтон радостно воскликнул:

— Оно становится розовым! Розовым, как заря, как кожа персика, как… все, что красиво и хорошо!

Гарри Диксон едва сдержал улыбку от неожиданного прилива энтузиазма, хотя такое проявление чувств грело сердце.

— Нам придется на некоторое время расстаться, — сказал он. — Не думаю, что мы уже в самом разгаре схватки. Вам предстоят кое-какие бесплодные поиски. Что касается меня, то я отправляюсь на несколько дней на континент.

— Курортный город? — осведомился Банни, фамильярно подмигнув.

— Отличная догадка, — ответил Гарри Диксон, пожимая руку полицейскому.

Банни Липтон остался в Лондоне наблюдать за Денвертон-Хаузом. Диксон и Том Уиллс собрали чемоданы и в тот же день отправились на вокзал Чаринг-Кросс. Ночной поезд доставил их в Дувр, а паром — в Остенде. Из Остенде скорый поезд провез их по спокойной и мирной Бельгии. В Люксембурге они сошли с поезда и направились в отель «Континенталь» в центре этого прекрасного города.

Послеполуденное солнце щедро заливало великогерцогский город. Из нижнего города доносился плеск воды. Все вокруг зеленело.

Город излучал мир и радость жизни, древние фасады домов словно склонялись над водой.

— Хотелось бы, чтобы все это оказалось вне преступных деяний, — пробормотал Том, идя по безлюдному розарию, где распускались первые цветы, и с любопытством разглядывая неспешную толпу людей, поднимающихся по крутым улочкам в верхнюю часть города.

— Надеюсь, что это будет только одно из следствий преступления, которое нам следует обнаружить здесь, — ответил Диксон, — иными словами, нечто, что было скрытым последствием первого правонарушения. Как я заявил Банни Липтону, старый лорд Денвертон много путешествовал по континенту. Значит… Но не будем предвосхищать события. Думаю, что подметил крохотный огонек, благодаря довольно обычной дедукции, которая вряд ли принесет мне великую славу.

Я вспомнил, что Денвертон умер не в Лондоне, а в Люксембурге, а потом его тело перевезли в Англию.

Гарри Диксон замолчал, но ученик расслышал, как он прошептал:

— Шнейдер… Надеюсь, в этом местечке не так много людей с этим именем!

— Кто такой Шнейдер? — спросил Том.

— Приятель лорда по некоторым курортным городам. Он подготавливал его отдых. И получил немалое наследство после смерти старика. Он представляет некоторый фактор тайны в жизни покойного Денвертона.

Они шли по улице, стены домов которой были выкрашены в зеленые и розовые цвета, а вела она к печальной герцогской тюрьме, потом под прямым углом поворачивала направо и спускалась к реке и более веселым местам.

Перед ними открылся большой сад с зелеными кустарниками, зелеными лужайками, полугазонами, полуогородами. Вдали виднелись стены из серого камня, увитые зеленым плющом. Старый садовник неторопливо рыхлил землю. Он с трудом выпрямился, заметив приближающихся посетителей.

— Господин Шнейдер? — спросил сыщик.

— Что вы хотите? — осведомился старик.

— Увидеть его и поговорить с ним, — ответил Гарри Диксон.

— Хм, увидеть куда ни шло, поскольку он всегда в очень дурном настроении. А поговорить — совсем иное дело, — усмехнулся садовник. — Пойдемте…

Он жестом велел следовать за ним и вошел в большой дом, стоявший в глубине сада. Они прошли по широкому коридору, выложенному плитами, где царила прохлада, как в погребе. Он заканчивался светлой комнатой, наполовину превращенной в вольеру. Гостей встретило яростное птичье верещание.

— Ну, что! Старик Балтазар, как поживают сегодня утром ваши канарейки? — спросил садовник, остановившись перед креслом, в котором сидело нечто бесформенное.

Ответом было ворчание. Из груды одежды высунулась дрожащая рука, которая с трудом потянулась к столику, на котором стоял графин со светлым вином. Дрожащая рука подняла стакан и поднесла к громадному рту, открывшемуся на совершенно бессмысленном лице.

— Господин Шнейдер, — не без иронии представил инвалида садовник.

Гарри Диксон сжал кулаки. Он вспомнил что-то, имевшее место позавчера.

— Он не всегда был таким, не правда ли? — спросил Гарри Диксон.

— Конечно нет! — живо ответил старик. — Он был вполне приличным господином, пока это с ним не приключилось…

— Когда именно? — продолжил сыщик.

— Э-э-э!.. У меня в моем возрасте не очень четкая память, — замялся старик, — он такой вот уже несколько лет… с тех пор, как перестал путешествовать. Тогда-то это с ним и случилось. Бывают дни, когда он злится, в другое время, как сегодня, он в прострации.

Гарри Диксон попрощался с садовником, вручив ему щедрые чаевые.

— Потерянное время? — спросил Том, искоса глянув на учителя.