Фёдор Быханов - Волны времени

— Хорошо еще, что скафандры не порвались при ударе, а то бы все умерли от удушья. А так — лишь травматические последствия. Хотя и обширнейшие.

Пояснения Питера были восприняты и сетелянином.

— Как повод к действию.

Прежде чем начать эвакуацию пострадавших, Бьенол снова взялся за демонстрацию своих хирургических познаний. Только теперь уже не ограничился поверхностным оказанием медицинской помощи, как было сразу после их прилёта с Земли.

Что же тут было не вспомнить добрым словом уроки под учебным колпаком в кабине погибшего междухода.

— Ну, теперь ты их всех точно доставишь по назначению, — убирая операционную на «Атланте», заметил Бьенол.

— Почему я доставлю? — возразил астронавт. — Все вместе полетим обратно.

— Не получится. Мест в кабине всего шесть. Как раз на тебя и всех пострадавших.

Но отказ не прозвучал, как героический жест обреченных:

— Мы здесь дождемся другую ракету.

Бьенол снова призвал к бдительности:

— Только не забудь — пока о нас никому нельзя говорить ни слова!

Прежде чем проводить Питера Келли на Землю, они восполнили на возвращающимся к Земле ракетном модуле, запасы пищи, воды и кислорода.

— Всё то, что использовали при полете сюда эти — не предусмотренные программой пассажиры.

Потом сквозь иллюминатор долго смотрели вслед яркому следу, что оставили соплами работающего реактивного двигателя ракеты.

Той, что уносила к Земле тех, кто еще недавно называл себя лунными первопроходцами.

Первые дни, проведенные Аликом и Бьенолом на «Атланте» остались в их памяти, как долгая череда тяжелых, изнурительных дел.

Ведь после операционной приходилось еще заниматься подготовкой возвращения спасательной ракеты. Зато после ее отлета, как-то вдруг наступило расслабление.

Оба новичка на «Атланте» могли радоваться:

— Уже не нужно было заботиться ни о чем другом, кроме того, чем занять долгие недели ожидания?

Да еще ждать:

— Когда же на корабле появится новый экипаж?

И здесь интересы обоих разделились.

Алик, которому наскучило созерцание лунной поверхности, увлекся компьютерными играми. Благо, что дисков с программами здесь было хоть отбавляй. Их составлением, как оказалось, увлекался на досуге погибший щтурман «Атланта» Ричард Френо.

А вот Бьенола было просто не оторвать от монитора, на котором шли кадры, снятые на разрушенной Лунной станции. Тому поспособствовал немного раньше Питер Келли. Он, еще до их прилета, сумел обследовать с помощью новых мощных телеобъективов состояние поселка, попавшего под метеоритный дождь.

— Да. Все как в камнедробилке побывало! — присвистнул от удивления Бьенол.

После того, как познакомился с тем:

— Во что превратился неустанный годичный труд строителей первой Лунной электростанции.

Печальное зрелище представляли собой проломленные купола жилых блоков, исковерканные панели солнечных батарей на полигоне преобразования энергии, обвалившийся карьер кислорододобывающей установки.

Объяснить такое можно было ссылкой на действие диверсантов, если бы не понимание того:

— Что вокруг просто не могло быть никого другого, замыслившего подобную бойню.

Бьенолу все напоминало собою последствия массированной, тщательно продуманной и чётко осуществленной бомбардировки.

Тогда как:

— Метеоритный поток такой интенсивности даже теоретически трудно было себе представить.

— И тем более, поражает его внезапность, недоумевал Бьенол. — Потому, что при существующей вероятности подобного катаклизма о нем должны были заранее известить службы астрономического наблюдения.

Но такого не произошло.

И чем больше сетелянин вникал в суть вещей, находясь на орбите над родной планетой, тем острее становились перед ним вопросы, требующие немедленного разрешения.

В том числе оказался и самый из них насущный:

— Отчего произошла странная выборочность объектов выпадения небесных тел?

Тогда как поразили, предполагаемые метеориты, исключительно строительную площадку с ее промышленной базой.

Не было ответа и на вопрос, вытекающий из предыдущего:

— Почему разрушив все на площадке строительства, метеориты не задели, нависающий над будущей Лунной станцией, «Атлант»?

Причем, спрашивать исследователю приходилось у самого себя.

— Но как ответить? — при взаимоисключающих друг друга последствиях случившегося бедствия:

— Тут что-то не вяжется! — понимал Бьенол, просиживая долгими часами за телескопом, что навёл на поверхность планеты — естественного спутника Земли.

Путь к решению головоломки ему подсказало, более тщательное знакомство с подробностями лунной миссии команды полковника Нормана Олдгрена:

— Совсем не случайно проектировщики выбрали под станцию именно этот район лунной поверхности.

Еще на заре освоения космоса, спутники серии «Лунар Орбитер» установили коварное свойство этого безжизненного небесного тела:

— Частые изменения его орбиты были вызваны различной плотностью лунных недр.

Известный астроном Саган даже во всеуслышание утверждал, что под поверхностью Луны:

— Расположены гигантские пещеры.

По его оценкам, подтверждающимся выводами Пулковской обсерватории, объем самых крупных из них может достигать почти ста кубических километров.

Над одной из таких аномалий и завис гигантский космический корабль.

Только, разумеется, не затем, чтобы заниматься проверкой полуфантастической версий Сагана:

— Просто именно здесь легче всего было добиться желаемого электростатического воздействия.

Той самой замечательной левитации, что позволяла, что называется, «висеть на орбите» научно-исследовательской платформе.

— Все не так много энергии требовалось передать на планету, — как верно рассчитали проектировщики.

И они добились своего.

Орбитальный космический объект «Атлант», обрёл-таки способность левитации, после чего надёжно завис над одной неизменной орбитальной точкой.

— Но нет ли здесь связи гибели станции и глубинных пустот под ней? — предположил Бьенол.

Как ни горькими были его воспоминания о судьбе погибшей цивилизации родной Сетелены, не забыл он и о страшных урановых рудниках:

— Где за счет каторжного труда горняков создавалось благоденствие империи Верховного владетеля Ламара.

Еще по данным междухода, он уверовал в необратимость произошедших перемен:

— Давно погибло все, что некогда было «голубой сестрой» Терраты.

И действительность полностью подтверждала это.

С тех пор как ядерные заряды сожгли Сетелену, лишь кратеры да пыль покрывали былые материки и океаны.

— Только, кто конкретно подтвердил, что жизнь не перебралась с поверхности планеты в ее недра? — анализировал Бьенол, известные ему только сейчас факты. — Может, этим и следует заняться, прежде чем делать окончательный вывод?