Дебора Харкнесс - Книга Жизни [litres]

Дженет, приехавшая в Ле-Ревенан, привезла гримуар семьи Гоуди и копию допроса ее прабабушки Изобель. Там чрезвычайно подробно описывались любовные отношения Изобель с дьяволом по имени Никки-Бен, включая и его подлый укус. Гримуар подтверждал, что Изобель являлась прядильщицей заклинаний. Она с гордостью писала о своих уникальных магических способностях и даже указывала, за какую плату она делилась заклинаниями с ведьмами шотландских высокогорий. Изобель сама назвала имя своего любовника – Бенжамен Фокс. Таким образом, сын Мэтью вписал свое имя в семейную хронику шотландских ведьм.

– И все равно этого недостаточно, – беспокоился Мэтью, перебирая подготовленные материалы. – Мы так и не смогли объяснить, почему такие, как мы, и другие пары прядильщиц и вампиров, страдающих бешенством крови, способны производить детей.

Я могла объяснить. Книга Жизни раскрыла мне эту тайну. Но я хранила молчание, дожидаясь, пока Мириам и Крис не представят научные доказательства.

Вестей от них не было. Я начинала думать, что мне придется выступать перед Конгрегацией без их помощи, как вдруг во двор замка въехала машина.

– Это еще кто? – насторожился Мэтью, откладывая ручку и выглядывая в окно. – Мириам и Крис. Должно быть, какие-то неприятности в йельской лаборатории.

Мэтью не угадал. Мириам заверила его, что исследовательская команда трудится не покладая рук и показывает изумительные результаты. Крис подал мне плотно набитый конверт.

– Ты оказалась права, – улыбнулся он. – Отличная работа, профессор Бишоп!

Я с облегчением прижала конверт к груди, затем передала Мэтью. Муж торопливо вскрыл конверт, вытащил пачку листов. Его глаза забегали по строчкам и черно-белым схемам, иллюстрирующим написанное, потом он поднял голову и застыл с раскрытым ртом.

– Я тоже была удивлена, – призналась Мириам. – Пока мы исследовали демонов, вампиров и ведьм как отдельные виды, имеющие отдаленную связь с людьми, но никак не связанные между собой, истина от нас ускользала.

– Потом мы вспомнили один существенно важный момент из рассказа Дианы: Книга Жизни посвящена тому, что нас объединяет, а не разделяет, – продолжил Крис. – Диана попросила нас сравнить ее геном с геномом демонов и геномом других ведьм.

– И все, что мы так долго искали, пряталось в хромосомах, у нас на виду, – подхватила Мириам.

– Ничего не понимаю, – призналась Сара, не разделявшая общего возбуждения.

– Диана смогла зачать детей от Мэтью, поскольку у них обоих есть кровь демонов, – пояснил Крис. – Пока еще рано говорить наверняка, но, по нашей гипотезе, прядильщики произошли от древних союзов между демонами и ведьмами. Вампиры вроде Мэтью, страдающие бешенством крови, получались в том случае, когда вампир, имеющий ген бешенства крови, создает другого вампира из человека, в ДНК которого есть гены демонов.

– Анализ ДНК Изабо и Маркуса выявил лишь незначительное присутствие демонических генов, – добавила Мириам. – Это объясняет, почему, в отличие от Мэтью и Бенжамена, у них бешенство крови не проявилось.

– Но мать Стивена Проктора была человеком, – сказала Сара. – Правда, та еще заноза в заднице… прости, Диана. Однако ничего демонического в ней не было.

– Родство не обязательно должно быть непосредственным, – объяснила Мириам. – В смеси оказалось достаточно демонической ДНК, чтобы включились гены прядильщика и гены бешенства крови. Демоном мог быть кто-нибудь из дальних предков Стивена. Крис уже говорил, что пока мы имеем дело лишь с предварительными результатами. Для полного понимания понадобится не один десяток лет.

– Еще одна новость: малышка Маргарет тоже прядильщица. – Крис ткнул в лист, который держал Мэтью. – Страница тридцать. Говорю с полной уверенностью.

– Может, потому Эм так стойко оберегала Маргарет и твердила, что ребенок ни в коем случае не должен попасть в руки Нокса? – задумчиво спросила Сара. – Быть может, она каким-то образом узнала правду?

– Это потрясет Конгрегацию до самого основания, – сказала я.

– Эффект будет еще сильнее. Наука доказывает полную бессмысленность завета, – сказал Мэтью. – Мы не являемся отдельными, несовместимыми видами.

– То есть мы просто разные расы? – спросила я. – Тогда наши доводы в пользу межвидовых браков получают дополнительное подкрепление.

– Профессор Бишоп, вам нужно обновить свои знания, – улыбнулся Крис. – Расовая идентичность не имеет биологической основы. Во всяком случае, такой, какую признавало бы большинство современных ученых.

Нечто подобное я слышала от Мэтью еще в Оксфорде, в самом начале нашего знакомства.

– Но это значит…

– Это значит, что вы не являетесь чудовищами. Нет таких существ, как демоны, ведьмы и вампиры. Во всяком случае, с биологической точки зрения. Все вы люди, имеющие некоторые особенности. – Крис снова улыбнулся. – Скажи Конгрегации: пусть освобождаются от своих замшелых представлений и учатся думать по-новому, даже если им это и не нравится.

Я не стала включать слова Криса в пояснительную записку к внушительному досье, которое мы заблаговременно отправили в Венецию, но написанное мной передавало тот же смысл.

Дни завета были сочтены.

Если Конгрегация хочет и дальше оставаться на плаву, ей придется найти себе более полезные занятия, чем охрана искусственных границ между демонами, ведьмами, вампирами и людьми.

Когда утром, накануне отъезда в Венецию, я пришла в библиотеку, меня кольнуло ощущение: а ведь что-то ускользнуло от нашего внимания и не попало в документ.

Занимаясь подготовкой, мы все время натыкались на липкие следы пальцев Герберта. Казалось, он прятался на полях каждого документа и каждого свидетельства. Утверждать это наверняка было трудно. Но косвенные свидетельства достаточно четко указывали: Герберт из Орильяка уже давно знал о необычных способностях прядильщиков. Одну из прядильщиц он даже держал в рабстве: ведьму Меридиану, проклявшую его перед смертью. Герберт веками снабжал Бенжамена сведениями о де Клермонах. Незадолго до своей последней миссии в нацистской Германии Филипп узнал о гнусной роли Герберта и припер его к стенке.

– Почему мы не отправили в Венецию никаких сведений о деяниях Герберта?

Этот вопрос я задала Мэтью, найдя его на кухне, где он готовил мне чай. Там же находилась Изабо, игравшая с внуками.

– Потому что лучше, если остальные члены Конгрегации не будут знать о причастности Герберта, – ответил Мэтью.

– Лучше для кого? – резко спросила я. – Я хочу, чтобы этого мерзавца изобличили и наказали.

– Но наказания Конгрегации очень неудовлетворительные, – сказала Изабо, и ее глаза сверкнули. – Слишком много болтовни. Недостаточно боли. Если ты хочешь по-настоящему его наказать, оставь это мне.