Игорь Корнев - Лагранж-Оэлэ [litres]

Шесть маршевых двигателей запускаются в режим предварительной тяги, и если не обнаружится сбой, то уже на форсаже последует пуск.

Кабину корабля озаряют алые блики. В иллюминаторах лазурное безоблачное небо сдавливается тисками густого бурого дыма. Ракету охватывает дрожь и, кажется, ты сидишь на готовой вот-вот выскочить пробке от преисподней, освободив орду разъяренных демонов.

За последнюю секунду перед стартом как табакерочные чёртики появляются предательские мыслишки.

– Что я здесь делаю?! Разве не безумие восседать на тоннах ядовитой, готовой взорваться дряни?! От чего вместо меня не взять ещё одного летуна, готового отправиться в космос хоть на метле?!

– Ключ подъёма!

В адской тряске не чувствуется отрыв от стартового стола, только пришедшая в движение секундная стрелка часов извещает о начале экспедиции.

На резинке раскачивается взятая у сына игрушка – румяный, упитанный малыш в скафандре и шлеме с размашистыми буквами "СССР". Врешь, парень! Мы летим в костюмах мало отличающихся от тренировочных. При аварии толку от них как от солнечной батареи в деревенском сортире. А для погребального костра, о котором и не мечтал самый могущественный викинг, достаточно замыкания в километрах кабелей, микроскопической трещинки в лабиринте трубопроводов.

– Прошёл контроль подъёма!

Ощущается наклон и вращение ракеты. Неужели конец?! Нет! Она, всего лишь, ложится на расчётный курс.

Тело наливается тяжестью. Всё труднее пошевелиться, поднять руку, но командир умудряется щёлкать тумблерами на панели управления. Румяный малыш в шлеме уже не раскачивается, а прочно висит на растянутой резиновой струне.

– Двадцать секунд! Давление в топливных баках в норме!

Гуще и гуще становится небесная синева. Все-таки, многое потеряли летавшие на других кораблях без такого роскошного переднего обзора. Зажглась звезда, за ней другая… Трясти стало реже, но сильней.

– Отделение первой ступени!

Ракету подбросило как от удара гигантской кувалды.

– Ушла мягче пары «пятисоток»! – Ухмыляется командир.

Малыш в шлеме продолжает глупо улыбаться. Осталось недолго ждать, когда позабыв про резинку, он запарит в невесомости по кабине.

Небо впереди стало черным, уже различаются созвездия, корабль несётся навстречу тьме.

* * *

Присаживаясь за протянувшийся от окна до дальней стены офиса мышино-серый стол и вставляя кабель в сетевой разъём ноутбука, Антон уже предвкушал как после работы откроет коробку с новой моделью «Аполлона-11» фирмы «Dragon».

Обмениваясь юбилейными десятирублёвыми монетами, коллеги-бездельники обсуждали когда и в честь каких городов те выпускались.

Антон уже подумывал разыграть незадачливых нумизматов, подсунув им десять шекелей к юбилею основания Гомморы. Дизайн монеты виделся, как ломящаяся в дверь Лотта нетерпеливая толпа, но тут позвонил курьер интернет-магазина.

Доставивший книги старичок посматривал несколько странно.

– Любите астрономию?! Астрономию… – Спросил он, наконец. – Частенько сюда езжу, а такой роскошный альбом с планетами привез впервые! Да, впервые…

Вежливый голос старательно выдерживал паузы между словами, как бывает у страдающего одышкой.

– Давняя история… В детстве попался отцовский школьный атлас… Мой совсем скучным был, а там в черном небе созвездия, туманности, «Красное пятно» в атмосфере Юпитера… Потом, попалась Перельмановская "Занимательная астрономия", "Сокровища звёздного неба" Зигеля… С тех пор космосом и заболел, даже «Звездочетом» прозвали!

– А тогда почему здесь работаете?!

– Отцовского опыта хватило! Он пошёл по дедовым стопам, трудился над "Бураном". Когда космонавтику с оборонкой залихорадило, он ремонтировал видаки, торговал на Митинском радиорынке. Наконец, ему повезло, нашёл работу в австрийской фирме, специализирующейся на измерительной технике. Ну, а, я занимаюсь ерундой! – Рассмеялся Антон.

– Как это?! – Опешил Ворожейкин.

– Тружусь программистом. Делаю никому не нужные отчеты…

– Так ваш дед… – Прищурился старичок.

– Он участвовал в лунной программе, создавал «Н-1»…

– Да! Вот была ракета, так ракета! Высотой с монумент покорителям космоса! Представляете, какое могло открыться зрелище, установи эту махину в Москве?! Москве… А в изданной в 1985 году энциклопедии космонавтики ей даже не нашлось места!

Представив сверкающий титановой облицовкой памятник, Антон поймал себя на мысли, что венчающая монумент малюсенькая ракета сильно смахивает на немецкую "Фау-2". То ли зодчие посчитали королёвскую "Р-7" не слишком привлекательной для своего творения, то ли, в который раз, вмешалась секретность, и они увековечили прежнюю модель ракеты – прямую наследницу творения фон Брауна.

– Получается, я не ошибся! – Продолжал старичок-курьер. – Меня зовут Кузьмой Сергеевичем Ворожейкиным. Ворожейкиным… С вашим дедом Антоном Викторовичем Видолгой мы вместе работали у Королёва… Обратил внимание на фамилию в заказе, а когда вас увидел… Тот же взгляд, манера говорить… Таким мне и запомнился Антон Викторович!

– Вот это да! – Подумалось Антону, считавшему свою невысокую, костлявую фигуру самой неприметной в мире.

Впрочем, нет! В глаза наверняка бросался острый, птичий нос.

– Мне рассказывали, он погиб, когда в цехе случилась авария…

– Нет! Это не так!

Внезапно замерев, Ворожейкин закрыл глаза, и несколько раз глубоко вдохнув через рот, с шумом выдохнул носом.

– Парадоксальное дыхание Смелякова! Смелякова… – Пояснил он оторопевшему Антону. – Очень помогает, рекомендую!

– Вам не доводилось слышать фамилию Миланевский? – Тихо поинтересовался старичок-курьер.

– Нет! А, кто это?

– Гений! Академик! Его ценили Королёв, Курчатов, Кисунько! Он мог посещать, курировавшего оборонку Секретаря ЦК, Устинова минуя министра! Так вот… – Кузьма Сергеевич перешел на шёпот. – После второго неудачного запуска «Н-1», когда взрыв уничтожил стартовую площадку, Дмитрий Федорович прибывал не в лучшем настроении… Миланевский приехал к нему на аудиенцию, слово за слово, и пообещал в кратчайшие сроки облететь Луну! Облететь Луну… В сущности, чем он рисковал?! Сталинские времена миновали, и в случае провала никто не поставил бы его к стенке… Стенке… Но Миланевский не имел ракетчиков в штате. И, получив карт-бланш, он взял несколько специалистов из профильных конструкторских бюро. Среди них оказался и ваш дед…

Ошарашенный Антон слушал с вытаращенными глазами. В ближайшем кафетерии к проходной, официанты протирали перед открытием столы.

– Остальное мне известно по слухам, сами понимаете – секретность! – Продолжал Ворожейкин. – Миланевский настолько высоко оценил Антона Викторовича, что сделал его своим замом. Тот всегда котировался как специалист. Живи Королёв, он никому бы его не отдал, но человек раскрылся, оказавшись на своём месте! Впрочем, главное не в этом.... Есть все основания полагать, что полёт состоялся…