Ольга Арсид - Сенсеры [litres]

– Правильно, что на дураков обижаться? – осадил его Тимур.

Дима запустил в него подушкой с дивана.

Тимур поймал снаряд и замахнулся, чтобы швырнуть его обратно, но в гостиную вошла Алиса, которая убирала в столовой после ужина.

– Так, ладно, завтра насмотрюсь на ваши рожи. Гамак занят.

Он перепрыгнул через спинку дивана и, подхватив Алису на руки, потащил ее к выходу.

Вскоре все разбрелись по своим комнатам.

Глядя в окно на вечерний лес, Эллен вдруг осознала, как сильно успела привязаться к этому месту. Дима обнимал ее за талию и оставлял нежные поцелуи на плече и шее.

– Ты боишься? – прошептала Эллен, не отрывая глаз от потемневшего неба.

Казалось, природа грустит и переживает вместе с жителями.

Дима глубоко вдохнул.

– Да, боюсь остаться без тебя.

Воздуха стало катастрофически мало. Эллен поджала губы, чтобы сдержать подступающую панику. Она весь день загоняла ее в клетку, заставляла себя быть сильной и не позволяла слезам вырваться наружу. Предчувствие надвигающейся беды не оставляло ее в покое ни на минуту. Эллен боролась с ним, убеждала себя, что все будет хорошо. К вечеру на это не осталось сил. Она устало опустила голову и закрыла глаза.

– Эллен, – прошептал Дима. От нежности в его голосе ей стало только хуже. – Все будет хорошо. Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.

«Как он не понимает? – недоумевала она. – Он с первой встречи твердил, что меня не тронут, а его могут убить, и теперь думает, что я боюсь за себя?»

Эллен с Алексом смотрели в будущее, но сплетенные энергии упрямо показывали только те кадры, где были они. Что будет с остальными – неизвестно.

– Мне страшно. Мне так страшно! – не выдержала Эллен.

– Я не отдам им тебя! Знаешь, почему? – Дима развернул ее к себе.

Она взглянула в его глаза и легонько пожала плечами.

– Потому что люблю, – несмело прошептал Дима.

– Я люблю тебя. Люблю, Эллен! – увереннее произнес он и расплылся в улыбке, будто бы сам только понял глубину своих чувств и был рад открытию.

Эллен застыла от изумления, а потом улыбнулась. Она обняла его, прижалась щекой к его плечу и тихо рассмеялась.

– Что? Что за смех? Я впервые в жизни произношу эти слова, а ты насмехаешься? – растерянно спросил Дима.

– Это не насмешка, это счастье. Я впервые слышу эти слова от парня. И они от того, которого я безумно люблю. – Эллен взглянула на него и поцеловала.

Дима заулыбался и потянулся к ее губам.

Отвратительнейшее утро.

Будильник, заведенный на четыре часа, будто оповещал о начале конца света.

– Доброе утро, – сонно пробормотал Дима.

– Угу. – Эллен крепче прижалась к его обнаженной груди. Язык не поворачивался назвать это утро добрым.

– Ну как настрой? – безмятежно спросил Дима, зарывшись носом в ее волосы.

– Хороший, – солгала она. – Правда, как представлю, с какими лицами нас будут провожать…

– Тимур сказал, у него есть план, как заставить всех улыбаться. Понятия не имею, что это значит. Какой-нибудь очередной прикол. – Дима усмехнулся.

Эллен глубоко вздохнула.

Дима взял ее руку и оставил нежные поцелуи на подушечках пальцев. Она наблюдала за ним и разглядывала каждую черточку на лице. Раньше она не замечала, насколько Дима красив, а может, сейчас смотрела на него другими глазами: до безумия влюбленными. Все казалось таким идеальным: и несимметричные губы, и тонкий нос с еле заметными веснушками, и маленький шрам на подбородке, и уж тем более потрясающие черные волосы и синие глаза.

Дима так быстро ворвался в ее сердце, что Эллен понять не успела, как по уши влюбилась. Неудивительно, что Нелли не может его забыть. Вряд ли Диму можно безболезненно вырвать из сердца. Эллен бы не смогла. Она бы сошла с ума без него.

– Надо собираться. – Дима чмокнул ее в щеку и встал с кровати.

Одевшись, он вышел из комнаты.

Не успела Эллен выбраться из постели, как в дверь постучали.

На пороге стояла Генриетта в белой пижаме с розовыми мишками. Эллен готова была поклясться, что это не ее выбор. Она, наверное, предпочла бы что-нибудь более устрашающее: может, пауков. Девочка нахмурила бровки и хмыкнула.

– Ты оставишь меня в покое? Неподходящее время для разговоров, – разбито спросила Эллен.

– Только когда тебя здесь не будет, – сказала Генриетта.

Эллен фыркнула и сложила руки на груди.

– Ты же читаешь мысли. Значит, должна знать, что я не собираюсь покидать это место.

– Твое место в «Элите», – злобно прошипела малышка.

– Оставь меня, без тебя тошно. – Эллен надеялась, что разговор окончен, но Генриетта уверенно выдала:

– Твой дом там, а не здесь. Сегодня у тебя будет возможность исчезнуть и дать всем шанс на спокойную жизнь.

– Я сама решу, где мой дом.

Эллен захлопнула дверь.

На автопилоте Эллен умылась, переоделась и заплела волосы. Маша одолжила ей джинсы, кроссовки и легкую спортивную куртку. Удобная одежда необходима, если придется…

«Нет, – оборвала мысль Эллен, – не смей об этом думать! Все пройдет хорошо!»

Перед выходом она тепло оглядела комнату. Вспомнила, с какими чувствами впервые переступила порог. Эллен улыбнулась от мысли, что именно здесь она была намного счастливее, чем в просторных апартаментах коттеджа отца. С тяжелым сердцем Эллен закрыла дверь.

В гостиной ждали взрослые и большинство ребят: полусонные и грустные. Команда была почти в сборе. Не хватало только Нелли. Эллен подошла к ребятам. Дима приобнял ее за талию и нежно поцеловал в висок.

– Сейчас вернусь, кое-что забыл, – шепнул он.

Дима пошел к лестнице, оставив Эллен пропитываться повисшей в воздухе печалью. Она все еще плохо контролировала чувствование, поэтому оно включалось, когда требовалось меньше всего.

Самые сильные эмоции тянулись от Георгия Марковича. Он с задумчивым видом сидел на диване, смотрел в пол и нервно разминал пальцы. После подслушанного разговора о коварных планах Эллен настороженно относилась к нему, но каждый раз, когда проникала в его чувства, это проходило. Она не могла на него злиться, ведь его переживания были такими искренними. Георгий Маркович волновался не только за сына, но и за остальных ребят. Он дал жизнь Дому и многим заменил родителей. Это было достойно уважения, и в глубине души Эллен восхищалась им. Просто не хотела выпускать это чувство на волю.

Вскоре вернулся Дима, а за ним спустилась и Нелли. Было непривычно видеть ее в спортивной одежде вместо коротких платьев и в кроссовках вместо высоченных каблуков. Всегда распущенные локоны были собраны во французскую косу. Неизменным оставался броский макияж, без которого она на людях не появлялась.

Настала минута, которой Эллен безумно боялась. Она предпочла бы удрать в лес и подождать там остальных, лишь бы не видеть сцены прощания.