Том Светерлич - Исчезнувший мир [litres]

– Что произошло? – спросила я с нарастающим беспокойством: в его рассказе звучало что-то знакомое, но в тот раз именно Нестор убил кого-то при исполнении, а расследование ФБР и обвинения в коррупционных связях между правительством и «Фейзал системс» упоминал Брок. Другие траектории, но словно разные отражения одной и той же истины. – Скажи, кто его убил? Кто его застрелил?

– Агент под прикрытием по имени Вивиан Линкольн, – ответил Нестор. – Этот инцидент покончил с ее карьерой. Она не смогла справиться со стрессом, да к тому же многие в ФБР винили ее в развале дела, подозревали, что она… Это до сих пор ее мучает, мешает жить, она не получает повышения. Это несправедливо, и некоторые ее поддерживают. Я, например. Но она нажила в Бюро могущественных врагов.

– Что она расследовала? Как получилось, что она его застрелила?

– Она продолжала расследование, связанное с производством химического оружия в Бакханноне и другими террористическими атаками. Вивиан была одним из моих агентов под прикрытием. У нее завязались отношения с человеком по имени Ричард Харриер.

– Харриер, – повторила я. – Тот самый. Мы отследили его фургон к лаборатории с химоружием. Мы арестовали его много лет назад. У него была связь с мисс Эшли.

– Именно он, – подтвердил Нестор. – Но это произошло уже несколько лет спустя. Его послали убить Дрисколла. Вивиан говорит, что пыталась остановить его, но все пошло наперекосяк. Ей пришлось защищаться. Внутреннее расследование затянулось на годы. Но ее полностью оправдали.

– Могу я с ней поговорить? – спросила я. – Она еще живет где-то поблизости?

– Да, и по-прежнему работает у меня, занимается контртерроризмом. Она выдающийся агент. Можем поговорить с ней завтра в офисе. Позвоню тебе утром, как только с ней свяжусь. Я разгружу свое расписание, чтобы ты могла зайти.

Нестор ушел после полуночи, пообещав поделиться всем, что успеет накопать на Карлу Дерр. Я писала заметки в гостиничном блокноте – «Идентичное повторяющееся оружие» – и размышляла, есть ли и другие случаи. Пистолеты-дубли…

Я разорвала записи и взяла новый лист. «Исследовательская лаборатория ВМФ», написала я. «Комитет Сената по вооруженным силам, „Фейзал системс“, лечение от рака или Техносфера. Нанотехнологии».

«Доктор Питер Дрисколл», написала я. «Дрисколл, Дерр…»

Я чувствовала себя, как будто слушаю неблагозвучную музыку и жду, когда же, наконец, она станет мелодичной. Я порвала остальные заметки и пошла в душ в попытке успокоиться. Сидя в ванной под шепот струящейся воды и намыливая тело ромашковой пеной, я думала о Несторе. В другом будущем, где мы были вместе, он застрелил кого-то, защищаясь, и сказал, что это разрушило его карьеру в ФБР. Был ли то Дрисколл? Может, это Нестор убил Дрисколла в той НеБыТи? А здесь судьба ткнула пальцем в другого агента. Вода из душа барабанила по напряженным мышцам, обтекала меня горячим потоком.

Карлу Дерр убили двадцать шестого марта, и я могу это предотвратить, могу отправиться в торговый центр «Тайсонс», как только вернусь на «твердую землю», могу задержать убийцу. Здесь это нераскрытое дело, но я могу устроить засаду. Я воображала столы в кафе, смутную толпу людей и группу захвата, высматривающую человека в черном камуфляже, Хильдекрюгера, только вместо лица у него был череп. Я села на край ванны, вытерлась и сунула бедро в протез. На терракотовых плитках остались лужицы воды, и я двигалась осторожно, чтобы не потерять равновесие, мелкими шажками. Я открыла дверь ванной и увидела ее. Кто-то вошел в номер.

Она уселась на краешке кровати и смотрела в другую сторону. Волна темных волос. На мгновение меня парализовало. Я так беззаботно связалась с Нестором, упустив из вида, что ФБР может узнать о моем местонахождении и послать кого-нибудь меня схватить. Я вспомнила о пистолете в чемодане. Подумала, что, может, она здесь по какой-то другой причине. На ней был не то легкий топик, не то сарафан на бретельках, оголяющий плечи, и я заметила оранжевый огонек сигареты. В моем номере курила незнакомая девушка. Ошиблась дверью? Но дверная защелка заперта изнутри. Как эта девушка могла забрести в чужой номер?

Она наверняка поняла, что я стою рядом, но сделала вид, будто ее это не беспокоит. Почти совсем девчонка, она выпускала в потолок струйки дыма, но детекторы его не засекли, а я не почувствовала запаха. Ей лет шестнадцать или семнадцать, а то и меньше, просто непослушный ребенок, сбежавший от родителей, а сюда забралась ради забавы. Может, через балкон? Перелезла из соседнего номера? Я натянула ночнушку, и ткань прилипла к еще влажному телу, а с волос закапала вода. Девушка обернулась на звук.

Призрак.

Она была в точности такой, какой я помнила ее по последней встрече. Шестнадцатилетней. Она ненавидела Мадонну, но одевалась в ее стиле. Вот и теперь была одета так же, в точности как в ту ночь, когда умерла. В черных волосах струилась розовая лента. Лавандовая мини-юбка так зло задралась в вечер убийства, и голые бедра белели между двумя синими мусорными баками. На ногах – кеды «конверс» без носков, она никогда не носила носки.

– Кортни.

Она выдохнула дым изо рта и ноздрей. Как тогда, на водительском сиденье машины, она выдыхала дым в открытое окно, пока я пошла обратно в «Пиццу-хат». А сейчас Кортни сидела в номере отеля с оранжевыми обоями на стенах, на покрывале цвета ржавчины. Она затянулась сигаретой. Ее прекрасные глаза выглядели глубокими колодцами, в которых отражалось лунное сияние. Чудо или, скорее, злая шутка. Я просто поплыла, все во мне хотело отсюда сбежать.

«Ты не чувствуешь запаха дыма», – произнес циничный внутренний голос. Что-то не так. Техносфера…

Что было бы, если бы Кортни не погибла? Мы могли бы разойтись в разные стороны, но Канонсберг слишком для этого мал. Я подумала о маме, представила, как мы взрослеем, становясь похожими на нее, девушками из Канонсберга. Но я никогда не узнаю, как могла бы сложиться наша жизнь. У меня украли шанс это узнать, потому что Кортни открыла дверь машины попрошайке и полезла в кошелек.

– У тебя потрясающая нога, – сказала Кортни.

Голос звучал по-другому, с иными интонациями. Почти превосходный симулятор, не считая голоса – Корни всегда разговаривала почти равнодушно. А эта Кортни была задорней, и разница бросалась в глаза.

– Кто ты? – спросила я, вытирая слезы. – С кем я говорю? – сказала я запинаясь, как составляла бы вопрос на доске во время спиритического сеанса.

– Это же модель 3C100? – спросила Кортни. – «Отто Бок». Впервые представлена на мировом ортопедическом конгрессе в Нюрнберге в 1997 году, верно? Протез был доступен до 1999 года, но, видимо, у тебя есть особые источники. Преимущества работы на правительство. Ты ведь из 1999 года, правильно?