Кира Измайлова - Случай из практики. Том 1 [litres]

– Госпожа Нарен… тут… – Лауринь замялся, потом все же выпалил: – Позвольте отлучиться на несколько часов! Я нагоню вас дальше по дороге…

– Весьма любопытно, – приподняла я брови. – Что у вас за дела в этой глуши? Или тут поблизости ваша зазноба проживает?

– Нет, – буркнул лейтенант. – Тут… в общем… имение наше… Часа три пути.

– Ах вон оно что! – Я нешуточно удивилась. Имение, значит? Все-таки Лауринь благородных кровей… Любопытно будет взглянуть на его родовое гнездо! – А что же вы в гости не приглашаете, лейтенант? В конце концов, нам всем уже надоело ночевать под открытым небом, мы вполне можем свернуть с дороги и провести ночь под крышей. Надеюсь, мы вас не слишком стесним?

– Н-нет… – выдавил лейтенант, но видно было, что такому повороту событий он совсем не рад. Странно, что у него за семейные тайны такие?

– Ну, тогда распорядитесь, чтобы собирались в дорогу, – велела я. – Как раз до темноты доберемся, если, как вы говорите, тут три часа езды.

Лейтенант сильно приврал, ехать пришлось гораздо дольше. Дорога была скверная, а лучше сказать, ее и вовсе не было. Похоже, тут уже очень давно никто не ездил, и широкая когда-то дорога превратилась в узенькую тропку, петляющую по холмам. Лауринь же становился все мрачнее и мрачнее, а когда вдалеке замаячили какие-то строения, лицо его приобрело откровенно отчаянное выражение. Отчего-то ему очень не хотелось, чтобы посторонние люди навещали его родной дом. «Что ж, каждый имеет право на тайны, – решила я. – Возможно, Лауринь просто стесняется бедности своего семейства, да и, если подумать, десяток прожорливых мужчин в самом деле нанесет существенный урон припасам… не говоря уже о хорошеньких служанках!»

– Вот что, – сказала я, придержав лошадь, и повернулась к гвардейцам. Лауринь, ссутулившись, мрачно смотрел перед собой. – Мне необходимо посетить одно имение… м-м-м… по делу. Лейтенант, вы отправляетесь со мной. А вы, – я кивнула остальным, – будете ждать нас здесь. Ивас, вы остаетесь за старшего.

– Так точно, госпожа Нарен! – кивнул капрал, как-то просветлев лицом. Очевидно, он был осведомлен, по какой такой причине Лауринь не желает принимать гостей, и был рад моему решению. Ну а гвардейцы вовсе не знали, куда мы направляемся. Имение так имение, обождать, где прикажут, так обождать. Тем более, ночи нынче теплые, ночевать под открытым небом, может, и не в удовольствие, но и не в тягость.

– Едем, – кивнула я лейтенанту, направляя лошадь вниз по склону.

– Спасибо, госпожа Нарен, – тихо сказал он, когда наши лошади пошли бок о бок. – Только… вы…

– Я не знаю, что у вас там за секреты, лейтенант, – произнесла я, – только, поверьте, мне нет до них дела. Я в самом деле очень хочу провести ночь под крышей, желательно на кровати. Надеюсь, хотя бы это у вас найдется?

Лауринь молча кивнул.

– Ну и замечательно, – сказала я. – Так что перестаньте хмуриться, такое впечатление, будто вы не домой едете, а на собственную казнь.

Как выяснилось чуть позже, я была не слишком далека от истины…

Вскоре здание предстало во всей красе, и я невольно присвистнула. Этому строению сравнялся не первый век: такой архитектурный стиль был принят более полутысячи лет назад. Удивительно, но строгие очертания замка не были обезображены позднейшими пристройками; видимо, хозяева обладали вкусом. Либо, что гораздо более вероятно, не располагали достаточными средствами для проведения таких архитектурных экспериментов. Но, увы, величие родового гнезда Лауриня осталось далеко в прошлом. Выглядело оно просто ужасно: одна башня вонзалась в небо каким-то нелепым огрызком, да и вся восточная половина постройки представляла собой груду камней, в целости сохранилась только западная башня и часть соответствующего крыла. Все остальное, казалось, готово обрушиться в любой момент. Зрелище было, мягко говоря, удручающим, неудивительно, что Лауринь не желал допускать сюда посторонних.

Вблизи стало ясно, что не так давно здесь бушевал пожар, и весьма сильный, раз после него рухнула башня, а все остальное здание приобрело столь плачевный вид. Однако…

Нас заметили, только когда мы въехали в обнесенный обветшалой стеной двор. Крепостной ров, если он вообще тут когда-то был, давно зарос, а мост не поднимался, по-моему, лет двести. Видимо, подъемный механизм заклинило, а на починку махнули рукой.

Около нас столпились человек пятнадцать, похоже, все слуги, что имелись в наличии, под ногами вертелось несколько тощих собак. Плакала и все норовила поцеловать Лауриню руку пожилая женщина, должно быть, нянька, пара конюхов оглаживали лошадей, остальные просто радовались приезду молодого господина, а на меня косились с заметной опаской. Ни у кого я не заметила рабской серьги или браслета, должно быть, хозяева были слишком бедны, чтобы позволить себе покупать рабов…

Лауринь же все оглядывался, пока наконец не увидел тех, кого искал.

– Ой, братик! – прозвенел детский голосок, и я обернулась в ту сторону. – Братик приехал! Лейда, Лейда, иди скорей!..

Итак, вот и сестры Лауриня, те самые, о которых, похоже, никто не знает. Я присмотрелась и порадовалась тому, что хорошо умею владеть собой…

Первой к Лауриню подбежала, то и дело спотыкаясь на ровном месте, девочка лет девяти, голова ее была повязана косынкой, но все равно я увидела, что волос у девочки нет, равно как и ресниц, и бровей. Вместо лица – кошмарная маска, плохо залеченные рубцы, явно от сильного ожога, и руки в таких же шрамах… Следом спешила вторая, лет на пять постарше, сильно хромая и тяжело опираясь на самодельный костыль. Скверно заживший перелом голени, определила я, да плюс к тому травма тазобедренного сустава. Да что ж у них тут стряслось?

Впрочем, вопросы свои я оставила при себе – и так ясно, последствия пожара. А еще кто-нибудь из родственников, интересно, имеется?

– Я поднимусь к отцу, – сказал Лауринь, когда смог, наконец, отцепить от себя детские ручонки. Вот ведь олух, у него для девчонок даже гостинца никакого нет! Хотя, он, конечно, не знал, что получится заехать домой… Но мог хотя бы орехов по пути нарвать, проезжали мы через орешник! – Госпожа Нарен… Прошу извинить, но мой отец… он давно уже не может ходить. Я не уверен, что он в состоянии присутствовать на ужине.

– Бросьте извиняться, Лауринь, – сказала я. – Вы не Его величество принимаете.

– Нона, – обратился лейтенант к той женщине, что целовала ему руки. – Проводи госпожу Нарен в дом и распорядись насчет ужина. И девочек уведи, нечего им на улице…

Нона поклонилась вслед Лауриню, сгребла в охапку обеих девчонок, таращившихся на меня с жадным любопытством, и неуверенно произнесла:

– Пожалуйте, госпожа… Вот сюда… Вы уж извините, неприбрано здесь, да не ждали мы, что кто-то приедет, молодой господин уж год дома не был…