Алёна Волгина - Три пилота и водяной

Хэлси, мысленно улыбнувшись, заметил, что художник по рассеянности принялся стирать краску новым шелковым платком. А госпожа Вагенбур в последнее время повеселела и перестала одеваться в черное. Кажется, в этом доме намечались перемены. Он отошел к открытому окну, чтобы не смущать художника. Вода в канале отражала старое золото деревьев, в лицо дохнуло крепким осенним ветром. По той стороне улицы прошли двое патрульных. Кажется, это были Дирк с Якобом, как всегда улыбчивые, исполненные разухабистой беспечности. К ним лихо подкатил Франц на обновленном велосипеде, снабженном бесшумными резиновыми шинами. А Райна с каждым днем становится все печальней. А Джербену иногда приходят письма из Вольфстада, которые он прячет у себя в столе и по вечерам подолгу сочиняет ответы.

— Ты все-таки хочешь попробовать, — взволнованный голос Корнелиса вырвал волшебника из размышлений.

— Я не могу не попробовать, — с нажимом ответил Хэлси, глядя в окно.

— Понимаю, но я хотел сказать… В общем, это довольно рискованно. Ладно, очень рискованно. До сих пор я рисовал лишь те места, которые видел собственными глазами.

Корнелис умолк, так как ему показалось, что Хэлси его просто не слышал. Интересно, что его там так заинтересовало, на улице? “Любовь! — вздохнул про себя художник. — Если подумать, каждый из нас заперт в своем привычном мирке. Но любовь, как удар молнии, может распахнуть двери из одного мира в другой”.

— Я должен это сделать, — волшебник обернулся, и Корнелис, взглянув на него, отказался от дальнейших уговоров. Будучи художником, он многое мог прочесть по лицу. Человека с таким выражением, как у Хэлси, переубедить точно не получится.

”Да, прошло уже два месяца, с тех пор как мы вернулись из своего невероятного путешествия”, - вспоминала Гвен, медленно шагая по аллее и вороша ногами россыпи шуршащих листьев. В полном соответствии с правилами, принятыми для подобных историй, их отсутствия никто не заметил. Возможно, мать Гвендолин немного удивилась, когда дочь слишком горячо обняла ее после уикенда, проведенного с друзьями на море. Может быть, родители Сергея что-то заподозрили, но списали нервное поведение сына на подростковую ранимость и переутомление после экзаменов. Марк, как всегда, держался так невозмутимо, будто действительно всего-навсего съездил на выходные к приятелю. И уж точно ничего не заметил Алекс, старший брат Сергея, всецело поглощенный мыслями о своей невесте. Кстати, в сентябре эта парочка таки благополучно поженилась.

Дарт, вернувшись из путешествия, преисполнился благоразумия и был нем, как рыба. Гвендолин прекрасно его понимала. Стоило ему вякнуть хоть полслова, и Алекс разобрал бы его до последнего винтика, чтобы понять, “как это работает”. Один раз, когда она была в гостях у Сергея, ей удалось улучить минутку, чтобы заглянуть в гараж. Флайер, казалось, дремал в темноте. Его алое крыло отозвалось холодом на прикосновение, но он ни звуком, ни движением себя не выдал. Ей оставалось только тихо уйти.

Все же путешествие во многом их изменило. Сергей записался в секцию фехтования. Марк ко всеобщему удивлению заявил о своем желании перевестись на юридический факультет, много разговаривал по этому поводу с Алексом, да еще неожиданно увлекся скандинавской мифологией. Может быть, в каждой прекрасной валькирии ему мерещилась Райна? В разговорах они старались не касаться этой темы. А она сама…

Оглушительный треск, раздавшийся сзади, заставил ее подскочить. На аллею вырулил парень, оседлавший довольно странный с виду байк, похожий на велосипед с примесью мотоциклетной ДНК. Шины у него были веселенького красного цвета, щитки из толстой выделанной кожи, бензобак заменяла странной формы кожаная фляга. Гвендолин так засмотрелась на байк, что не сразу обратила внимание на его владельца. А потом подняла глаза и споткнулась о такой знакомый янтарный взгляд.

— Хэлси?! — сердце у нее, кажется, упало прямо в коленки, мир вокруг перевернулся и, неуверенно покачнушись, снова занял положенное место. Только теперь он был в сто раз прекраснее.

Улыбка волшебника могла легко осветить всю аллею и прилегающий сквер в придачу:

— Ну я же обещал, что я тебя найду! В тот день, когда вы улетали, помнишь?

— Хэлси… — Гвен нерешительно подошла ближе, положила руки ему на плечи. Это точно был он! Настоящий! Здесь! С ума сойти!

— Ты так точно описала Корнелису свой мир, что он не успокоился, пока не нарисовал его, — продолжал улыбаться волшебник. — А я открыл портал.

Повисло недолгое молчание, пока Гвендолин пыталась осознать себя в этой новой реальности.

— Знаешь, мастер Питерс просил передать тебе привет. И отец. И госпожа Ванна. Сондра по тебе очень скучает. Ты…

Казалось, он хотел и боялся что-то спросить. Янтарные глаза не отрывались от ее лица, и под этим горячим взглядом Гвен было радостно и страшно одновременно.

— Может быть, ты прокатишься со мной? — спросил он тихо.

— Да, — ответила она. И рассмеялась.

Клены на аллее взволнованно перешептывались. Наконец-то у них на глазах происходило что-то удивительное, просто из ряда вон. Последним ярким событием на их памяти была драчка бульдога с дворовым котярой, который в итоге чуть не загнал пса на дерево. Они вспоминали ее уже месяц. Но сегодняшнее событие определенно должно было ее затмить. Эта смеющаяся девушка с разгоряченным милым лицом была им хорошо знакома. Странного парня верхом на еще более странном драндулете они видели впервые. Он помог девушке устроиться позади себя и показал, как держаться.

— Вот так, только держись крепче… Брр, ну и погодка у вас! Ты готова?

Снова раздался треск, из-под колес брызнула мелкая галька, байк с двумя пассажирами шумно взревел и бросился вперед. Клены, наделенные более чутким сознанием, чем у людей, ощутили, как пространство и время прогнулись под этой концентрированной силой. Спустя мгновение аллея опустела, и только взбаламученный ветер гонял по ней сухие листья.

Конец