Мунгит Балий - Корпорация «Дар» [СИ]

— Да кто-нибудь объяснит мне что происходит! Кто такие Сикты?

— Сикты, Пап, — это народ. Ты их назвал Стрикозлами. Тоже очень красиво! Но, они Сикты, это имя народ носит тысячелетия. Как только я стала королевой, я обрела тысячелетнюю память этого народа. В том числе, я вспомнила, что этот убийца десять лет учился у нас сражаться и убивать. А теперь он угрожает моему отцу! Это его последние секунды жизни!

— Но почему ты — королева?

— Женская особь у Сиктов рождается один раз в пятьсот лет! И она, по гласному и негласному закону, становится Королевой! Обладая всем опытом и памятью, она должна править этим народом. Только у нее есть возможность увеличить немногочисленный народ Сиктов. Сейчас их осталось несколько сотен. И они все скоро будут здесь.

Она внешне сильно изменилась.

Помимо того, что она стала выше ростом, она стала какой-то обновленной и сияющей, как конфета в блестящей обертке, как новенький дорогой, полированный болид с выставки. Огромные фасетчатые глаза, на блестящей черной хитиновой голове, с длинными золотистыми перьями, с улыбкой до шелестящих ушей.

— Дочка, не убивай ты этого парня. Надеюсь, что эта его спесь — от долгого отсутствия общения с нормальными людьми и другими жителями этой планеты. Если он такой хороший ассасин, пусть, в качестве доброй воли по отношению к нашему клану, обучит Сагу, а если он нам поможет одолеть императора, так мы все будем ему благодарны.

При упоминании императора, Тень коротким взмахом головы взглянул на меня, его глаза вспыхнули, и мне от этого было не по себе. Через секунду он опять спрятал взгляд, склонив голову. Он что, работает на императора?

— Сага, сними с него метку! — Через секунду метка исчезла. — Трекка, поговори с ним, возможно, мы найдем общий язык.

— Как этот предатель станет учителем воина нашего клана? Ты ему доверишь нахождение в клане?

— Трекка он же не знал, что ты в клане и что ты моя приемная дочь. Излишняя самоуверенность и несдержанность — обычная ошибка молодости. Но, судя по уровню, он многого достиг, и обучение Сиктов тоже является той положительной характеристикой его мастерства.

Тень, не поднимая головы, проговорил:

— Я твой преданный раб, Королева! До тех пор, пока я не искуплю вину или не уйду из этого мира, я приму все, что ты для меня выберешь.

Трекка, не меняя своего ненавистного взгляда, громко, чтобы все слышали, сказала:

— Теперь ты во власти отца, пусть он решит твою судьбу — жить тебе или умереть.

Она тут же, как будто ничего не было, подошла ко мне и, уперев в мою грудь свою полированную голову, с плачем заголосила:

— Всего двадцать дней, папа, двадцать дней! Потом я превращусь в огромную, уродливую самку, бесконечно откладывающую яйца. Я так хотела всегда быть с тобой. С тобой так интересннноооо, — она завыла, по-человечески всхлипывая. Я как мог, пытался ее успокоить. Я гладил ее по золотистым перьям, приговаривая:

— Мы что-нибудь придумаем, дочка, не плачь, милая. Давай положим Капу еще десяток яиц, может родится еще одна девочка, и вы будете увеличивать количество Сиктов по очереди.

— Нас не может быть больше однооооййыы… Я должна буду ее убииить.

— Дочка, давай изменим эту нелепую традицию. У наших муравьев рождается много самок, но они просто организуют новые семьи. Мир большой, для всех места хватит, — я выпалил это на автомате, просто, в попытке успокоить её. Но она, ухватив меня за костюм, подняла на меня свои огромные наполненные слезами глаза, всхлипывая спросила:

— Ваши самки муравьев путешествуют? И сражаются?

— Наши, путешествуют и сражаются, но только с теми кто является угрозой их дому. А путешествуют они, когда у них отрастают крылья.

Она отклонилась от меня и на её полированном лице появилась улыбка. Она выдержала театральную паузу, а потом из-за ее спины стали раскладываться, переливающиеся всеми цветами радуги, четыре черных вытянутых крыла. Когда крылья полностью расправились и окрепли, подтверждая свою силу короткими взмахами, Трекка медленно взлетела, оторвавшись на полметра от земли, грациозно вытянув перед собой одну ножку, она плавно стала вращаться вокруг своей оси, наслаждаясь полетом.

Она остановилась напротив Тени.

— Твое имя — Румар?

— Да, моя королева. — Он несколько раз, стрельнул глазами во все стороны, глядя на сокланов, и на меня. Как будто, Трека выдала страшную буржуинскую тайну.

— Моей волей ты переходишь в подчинение к моему отцу. Примет ли он тебя в клан, покажет время. Ты делаешь все, что он тебе прикажет. Если он прикажет умереть, ты умрешь! Ты меня понял?

— Да, моя королева. Ты очень добра ко мне, королева. Я буду верно служить Грихе из клана Вар!

— Да, я добра. Я вся в моего папочку.

Она задорно посмотрела на меня.

— Отец, я могу пригласить своих офицеров сюда? А то у них в нетерпении разорвется сердце. Остальные дождутся наверху. Я их всех чувствую, на любом расстоянии. Как и они меня.

Я поднял брови в удивлении.

— Конечно, зови их. Для них, наверное, это большой праздник.

Она шевельнула ушками, и тут же около пятидесяти стрикозлов, а наверное правильнее теперь сказать, Сиктов, спустились на веревках к нам. Они тут же склонились перед ней, встав на одно колено. Один из Сиктов, как-то странно взглянул в мою сторону. Трекка то же увидела этот взгляд. Миг и она уже поднимала его ножом, уперев оружие в подбородок.

— Расскажи мне, Хекко, что означает такой недоброжелательный взгляд в сторону моего отца.

— Может ли называться отцом королевы тот, кто украл королевское яйцо?

Мои брови опять поползли вверх:

— Расскажи мне, как будучи королевским хранителем потомства, ты расстался с королевским яйцом? — Она обратилась ко мне.

— Пап я все поняла, у тебя еще один кандидат в добровольные рабы.

— Моя королева, прости меня, я потерял в бою потомство, и Гриха передал мне два сосуда жизни Сиктов, но он утаил третье яйцо, с твоей жизнью.

Она оглядела всех присутствующих, в поиске кого-то. Найдя его, спросила:

— Егор, прошу тебя, можешь ты мне одолжить на время кольцо истины?

— Конечно принцесса, — Егор, как и все мы, понимая мизансцену события, с тревогой передал ей кольцо. Она взяла крепкой рукой, почти вывернув растопыренные пальцы руки Хекко, и на один из них надела кольцо истины.

— Пап, пожалуйста, расскажи, как все было.

Я вкратце рассказал, как все было, и предложил извинить напрасные обвинения от Хекко. Трекка, все это время не отпускала руку Хекко, и смотрела ему в глаза, которые с каждым моим словом тускнели. По завершении моего рассказа, она, глядя в его почти совсем потерявшие всякий блеск глаза, спросила:

— Скажи, мертвец, говорил ли мой отец правду?